Банды нью-йорка
На церемонии «Вручения Оскара» лицо Мартина Скорсезе высказывало нетерпеливую уверенность. Он вправду не имел возможности уйти без приза. Многократный номинант на отвлечённую премию и живой классик американского кино еще ни разу не удостоился «Вручения Оскара» за режиссуру и тем паче – «За лучший фильм». Автора «Последнего искушения Христа», «Таксиста», «мюзикла и» Бешеного быка «Нью-Йорк, Нью-Йорк» необходимо наградить легко за вклад в киноискусство. Не произошло.
И было видно, что это удар в самое сердце. Новый фильм Скорсезе «Банды Нью-Йорка», что он считал главным делом собственный жизни, взял 10 номинаций, но ни одной премии. Осталось осознать, из-за чего.
Для искушенного зрителя эта картина очевидна с первого кадра: типовой голливудский эпос, историческое полотно с образцовой и многофигурными композициями работой декораторов, гримёров и костюмеров. Тут все масштабно, от массовок до саундтрека, что делает любой хук смертельным для зрительского воображения: шмяк, шлеп, хлюп, чув-чувык! Что и образовывает основную часть кинематографической живописи.
Кадр из фильма
Видно, что писал ее титан. Лишь титан может позволить себе быть столь бесстрашно классическим, если не сообщить – отштампованным до блеска. Лишь титан может разрешить войти в дело ведра красной краски, заливая ею самых дорогих актеров Голливуда.
Лишь титан может пригласить звезду класса А, дабы стереть с лица земли ее через 180 секунд по окончании начала.
Наконец, лишь титан может взяться за столь неподъемное дело – снабдить США историей практически столь же глубокой, как у Эйзенштейна в «Александре Невском» — со своим «ледовым побоищем», псами-рыцарями и «ох, мала кольчужка!». Историей таковой красивой, как у Диккенса. Действительно, в адаптации Кэрола Рида.
По причине того, что иногда фильм Скорсезе думается скалькированным с мюзикла 1968 года «Оливер», откуда черпали воодушевление костюмеры и списана «подружка преступника» бедовая Нэнси, переименованная сейчас в Джейн.
Лишь в этом случае она не поет «умпа-па» и играется ее Кэмерон Диаз.
Картина имеет одно несомненное преимущество: она дает портрету Америки новое измерение – время. Все знают Нью-Йорк как стали и средоточие стекла, богатств и огней. Скорсезе показывает Америку хаоса, в то время, когда «коренные обитатели», ксенофобы и расисты, сражались с «чужими» — иммигрантами. В то время, когда жизнь ничего не стоила и утром с улиц вывозили трупы.
Он показывает Нью-Йорк 1860-х: битый кирпич, фабричная тоска, глухие катакомбы, нищие салуны, не высокий хибары, но те же политические парады в клоунских цилиндрах. Он компьютерно взлетает над циклопическим средоточием бараков и в этом пункте повторяет Бэза Лурмэна, совершенно верно так же летавшего над Парижем XIX века в мюзикле «Мулен-Руж».
Кадр из фильма
Он напоминает миру о подростковом возрасте собственной страны, заодно делая понятными и кое-какие особенности американской ментальности: импульсивность в ответах, которая неизменно готова сорваться в сентиментальность и слезу, и признание эстетической сокровище прицельного ножеметания и собственного безоговорочного права на прямой кулачный бой.
В опереточной колоритности «Банд Нью-Йорка» довольно много от ветхого кино 60-х а также от стилистики мюзикла — так много, что время от времени думается: на данный момент ДиКаприо запоет голосом лурмэновского Ромео. Так много, что сама историчность фильма выясняется под вопросом.
Но, поскольку и исторические драмы Эйзенштейна – это кинооперы.
Сценарий «Банд» впитал в себя кое-какие зафиксированные летописцами факты. Так, битва «на Пяти Точках» была в действительности, хоть в дубляже ее и обозвали битвой «на Пяти Улицах». Позднее как раз Five Points стали Манхэттеном.
Данный сценарий может позволить себе иронию в очень больших размерах по поводу истоков американского его демократии и общества. По причине того, что он исторически оптимистичен: любой знает, какой Америка стала спустя всего лишь век. Он показывает, из какого именно сюра она росла.
Кадр из фильма
Он показывает кроме этого, какого именно масштаба характеры ее ковали. Авантюристы, смельчаки, игроки с сознанием убийцы. По окончании декораций, типы фильма – самое колоритное из всего, что в нем имеется.
Их играются размашисто, разлаписто, это мужской фильм. Как уже сообщено, сильные актеры пригодились кроме того для проходных ролей: Лайом Нисон играется ирландского миссионера, сходу убитого фаворитом «коренных» Мясником. На роль Мясника, виртуоза ножей, Скорсезе прочил Роберта Де Ниро, но тот отказался, поставив под удар целый проект. Тогда был забран Дэниэл Дэй-Льюис, британский актер, что уже игрался у Скорсезе в «Возрасте невинности» и по окончании провалился сквозь землю с экранов.
Также замечательный, с неистовой внутренней энергетикой. Магнетизм взора Леонардо ДиКаприо известен — сейчас его кличка Амстердам и он возвратился на родину, дабы отомстить за убитого отца-католика. ДиКаприо тут подтвердил собственные потенции хорошего актера, каковые почему-то постоянно ставятся – такое амплуа! – под сомнение.
Кадр из фильма
Фильм громкий, зрелищный, аттракционный и… холодный до скуки. Мощь мускульного удара не сопровождается силой эмоции. Честность заменена аффектированностью. Быть может, сказалась драматичная будущее самого фильма: план 25-летней давности лишь сейчас дошел до экранов, съемки неоднократно останавливались, изменялись актеры, споры между авторами были включены в состав любимых голливудских сплетен.
От этого картина сорвалась с дыхания, она движется конвульсивно, то преувеличенно нервозно, то практически засыпая и взбадриваясь каким-нибудь особенно долбированным шмяком. В ее плавильный котел, не считая штампов ветхого кино с английским выговором, затесалась кроме того китайская опера – быть может, для вящего колорита и того же взбадривания.
Сухого вещества – сюжета и мысли – в ней мин. на двадцать. Исходя из этого более всего новый фильм Скорсезе похож на трехчасовой пролог к финальным титрам.
