Хэлло, белка!
Не смотря на то, что в «Ледниковом периоде» большое количество хороших персонажей, главным остается безумная белка Скрат. Японцы, глядя на его беготню за желудем, сходу сообщили бы – «это кавай».
Мульфильмы завоевывают громадной экран не в последнюю очередь благодаря умению создавать очаровательных храбрецов, будь то рыбка Немо либо белка Скрат из «Ледникового периода». Но в случае если Запад ищет их наобум, то японцы создали из очаровательности целый мир – в один момент увлечение, мировозрение и индустрию называющиеся kawaii.
Слово «kawaii» – японский мутант, появившийся от британского cuteness, и свидетельствует одновременно «милый», «пушистый», «очаровательный», правильнее ту чувство, которую у человека вызывает комбинация всех перечисленных выше качеств. Само собой разумеется, чувство умиления свойственно людям во всем мире, но как раз японцы смогли сделать на его базе определенный канон, что они с успехом экспортируют в остальной мир.
Таковой «канонический» подход к массовой культуре по большому счету характерен японцам. В том месте где европейцы видят легко девушку в очках, японцы сходу выявят «меганекко». Это включает не только очки, но и определенную модель поведения – меганекко в большинстве случаев замкнутая девочка-ботаник, которая знает значительно больше, чем говорит. А простая бодрая женщина с резкими перепадами настроения в действительности «цундере», и это значительно чаще основная движущая сила всего произведения.
Кстати, хороший пример цундере в европейской культуре – Пэппи Долгий Чулок. Причем оптимальнеетаковой канонический подход трудится применимо к анимации – все-таки за живыми актерами уже стоит некоторый образ, и как на Меган Фокс очки не напяливай, меганекко она не станет. Но все деперсонифицированные формы творчества превосходно укладываются в хорошие каноны.
Истоки кавая нужно искать в 1970-х, в то время, когда в японских школах в первый раз показались… авторучки. Для привыкшей к каллиграфии, кисточкам и перьям страны это было сродни маленькой школьной революции Мэйдзи. Так как сейчас возможно было не направляться классическим схемам начертания иероглифов, а писать как эргономичнее, приятнее и основное увлекательнее.
И девочки мгновенно начали писать забавными подчерками, а заодно выводить на тетрадках миленькие картины, чем вызывали бурю негодования у воспитанных в хорошем духе учителей. Но, как мы знаем, ужаснее японской школьницы зверя нет, потому в итоге подобный шрифт был воспринят массовой культурой – на него перешли подростковые издания, а за ними подтянулись производители всевозможной атрибутики. Кавай начал собственный победное шествие.
Лучше всех подсуетилась компания Sanrio, презентовавшая в 1973-м бренд Hello Kitty. Его лицом стала весёлая белая кошечка, раздающая комплименты налево и направо, делящаяся печеньем и по большому счету излучающая безудержный оптимизм. Сперва Hello Kitty показалась на тетрадях, пеналах и рюкзаках, позже переползла на одежду, а закончилась все гитарами Stratocaster и аэробусами.
на данный момент Hello Kitty приносит в среднем около миллиарда долларов в год и злит многих так, что в популярном сетевом комиксе Hello Ctulhu героиню кроме того вынудили встретиться с другим популярными Интернет-персонажем, Ктулху.
Но, одной Hello Kitty кавай не исчерпывается. Респектабельный актуальный бренд Louis Vuitton призвал дизайнера и японского художника Такеши Мураками и сделал суперкавайную серию одежды. Но, даже в том случае, если ничего не осознавать в моде, из промо-мультика все достаточно скоро делается ясно.
У многих больших учреждений, включая полицию, имеется собственный кавайный талисман. Сказать о том, какую ключевую роль игрался кавай в индустрии развлечений и вовсе бессмысленно – каждый второй мультфильм, так или иначе, отсылал к этому канону. А вдруг обращение шла о домашнем просмотре – то и вовсе любой.
Западный мир, понятное дело, не имел возможности находиться в стороне. Хотя бы вследствие того что собственных кавайных наработок тут и без японцев было большое количество, легко они ни при каких обстоятельствах не были формализованы. Но те же ранние диснеевские мультфильмы выстроены на сопереживании зрителя беззащитным зверюшкам и милым, например, Бэмби. Так как никто практически не помнит взрослого Бэмби, но кадры с молодым олененком знают кроме того те, кто не видели сам мультфильм.
А ведь в каждой диснеевской полнометражке в обязательном порядке были в полной мере кавайные второстепенные персонажи – зайчики, совы либо бурундуки.
В громадное кино каваю было пробраться сложнее, все-таки тут говорящих зверей было бы значительно сложнее вписать в повествование. Но и тут имеется успешный пример – «Звездные солдаты» Джорджа Лукаса. Совершите небольшой опыт. Закройте глаза, восстановите приблизительно события последнего фильма («Возвращения Джедая»), и попытайтесь отыскать в памяти – кого из погибших персонажей вы жалели?
Ответ будет один – эвоки, мелкие медведеподобные эвоки. Не смотря на то, что гибнут в том месте и пилоты, и целый персонал Звезды Смерти, а также Дарт Вейдер. А в памяти все равно остаются эвоки, кидающиеся под имперские танки.
Джорджа Лукаса не напрасно именуют актуальным словом «визионер» – уже тогда он знал, кавай завоюет мир.
Но, Лукас все же не пробовал за счет кавая получать миллион – в «Звездных войнах» его интересовало второе. А вот создатели «Ледникового периода» прекрасно знают силу очаровательности. Не смотря на то, что в их мультипликационных фильмах имеется и сюжет, и навороченная графика, и куча красивых персонажей, двигает франшизу вперед целый вагон кавайности – крысобелка Скрат. По причине того, что запомнить мамонтенка либо саблезубого тигра было легко нереально на фоне всепоглощающей харизмы Скрата.
Неудивительно, что к третьей части создатели смекнули, в чем дело. И сейчас нас ожидает целый бронепоезд кавайности – две крысобелки сходу. Заодно станет ясно, ведет ли двухкратное повышение кавая к сопоставимым итогам кассовых сборов.
