Натали портман: «голливуд навязывает фальшивые ценности»
Натали Портман — умница и красавица, которая свободно разрушает все стереотипы. Она начала сниматься в 12 лет, и первым ее проектом стал не какой-то проходной сериал, а «Леон». Не обращая внимания на ранний успех, Натали блестяще окончила школу и поступила в Гарвард.
Сейчас она говорит на пяти языках и живет с семьей во Франции, а не в Голливуде. В текущем году Натали представила в Канне собственный полнометражный режиссерский дебют «Повесть о любви и тьме».
Мы встретились с Натали в Берлине, где она вместе с Кристианом Бэйлом воображала новый фильм Терренса Малика. У Портман в ленте «Рыцарь кубков» мало экранного времени, поскольку она находилась на площадке всего четыре дня. Кроме того озвучание продолжалось продолжительнее, чем съемки. Сама звезда говорит, что готова была и вовсе не заметить себя в картине.
Такое уже было с Бэйлом, в то время, когда большинство сцен с ним, снятых для «Нового мира», просто не вошла в финальный монтаж. Но, к зрительскому наслаждению, Натали в «Рыцаре кубков» покинули, а нам удалось убедиться в том, что в жизни она так же красива, как и на экране.
— Фильм снят в весьма необыкновенной манере. Он целый складывается из отдельных маленьких фрагментов. Как проходили съемки?
— Терри сначала поведал мне, что целый фильм будет складываться из трехсекундных фрагментов, по причине того, что такова особенность отечественной памяти: в ней сохраняются моменты, вспышки, а не 15-минутные сцены. В памяти нет конкретных диалогов и логической последовательности. Ты не забываешь, как кто-то тебя коснулся, как повернулся, как взглянуть в глаза.
Таких ситуации мы и создавали. Наряду с этим снимали полноценные сцены по 30 мин., в которых была логика, было какое-то развитие действия. Терри не разрешал нам останавливаться.
Мы должны были всегда двигаться, а он пробовал поймать что-то в этом перемещении.
— Весьма интересно было бы взглянуть целый видеоматериал?
— Конечно-конечно! Это фильм по стилистике близок к документальному, исходя из этого отснято было довольно много материла, значительно больше, чем в большинстве случаев. В классических фильмах большинство того, что идет в корзину, является повторениемодних и тех же сцен, но при с Терри речь заходит о целых часах совсем различных съемок.
Мы ни при каких обстоятельствах не снимали по два раза одну и ту же сцену.
— Какие конкретно материалы давал вам Терри для подготовки к съемкам?
— Он продемонстрировал мне «Дорогу» Феллини и «Свободное место» Эрманно Ольми.
— И как они вам?
— Оба фильма мне понравились. «Свободное место» было красивым открытием. Новый фильм Ольми будет представлен на этомфестивале, а я никак не могу попасть на просмотр и попросила Дитта продемонстрировать мне его. И «Дорога», само собой разумеется, прекрасна.
Храбрецы, их видение мира — мне думается, это то, к чему Терренс стремился.
— Кристиан сообщил нам, что мысль фильма близка всем, кто в нем снимался, что все вы прошли через это так или иначе.
— Голливуд, само собой разумеется, навязывает определенные сокровища. Полностью тщетные вещи внезапно кажутся ответственными. Людей тревожит то, как скоро ты скинула вес по окончании родов, во что ты одета и какое количество получил твой последний фильм. А ты пробуешь создать что-то. Что-то заставляющее ощущать.
И все эти ложные ценности весьма отвлекают, сбивают с пути. Тебе внезапно начинает казаться, что это принципиально важно, но позже ты поймёшь, что нет, совсем нет. И как я по большому счету имела возможность думать, что это цель и что на этом должно быть сконцентрировано мое внимание?
— Поведайте мало о вашей героине. У нее не так много времени в кадре.
— Мы много говорили о ней с Терри. Она замужем, но в их отношениях с мужем нет любви, исходя из этого она не чувствует себя виноватой, изменяя ему с храбрецом Кристиана. Ей думается это совсем естественным, и она не думает о последствиях.
В действительности они оба не думают. Но все меняет несчастный случай.
«
Терри не разрешал нам останавливаться»
— У Кристиана не было реплик, а у вас? Как происходило сотрудничество на площадке?
— Мы ничего не знали о вторых персонажах. В этом фильме я трудилась лишь с Кристианом, но в другом проекте Терренса все было совершенно верно так же. Ты ничего не знаешь о вторых храбрецах.
Ты предугадать, осознать, кто перед тобой, как и в реальности. Не редкость, что ты снимаешься с людьми, а они не говорят. И ты не осознаёшь, что ты обязан делать. Это часть замысла, либо они просто упрямятся и отказываются произносить реплики? Что происходит?
Это похоже на джаз, на импровизацию, по причине того, что тебе необходимо пристально смотреть за происходящим и быть частью ансамбля. Наряду с этим камера также импровизирует, и ты обязан помогать ей. Если она застряла где-то в углу, тебе необходимо поймать ее и отвести в занимательное место.
— А в каких проектах занимательнее сниматься — хороших либо требующих импровизации?
— Все весьма интересно. В классических фильмах подготовка занимает значительно больше времени. У Малика второй метод поведать историю, более импрессионистический.
В таких проектах ты обучаешься ценить импровизацию, поиск, попытки применять неожиданные события, каковые происходят на протяжении съемок.
— Был ли в сценарии эпизод, в котором пальцы вашей ноги выясняются во рту Кристиана, либо это импровизация?
— Никакие действия в сценарии прописаны не были. У меня были лишь реплики, но наряду с этим они не похожи на реплики из простого сценария либо на отечественную повседневную обращение. Это скорее были мысли, эмоции, озвученный поток сознания. В случае если у меня было десять страниц текста, это не означало, что я должна была все их применять.
Мне необходимо было выбрать те слова, каковые я имела возможность сообщить конкретному человеку в конкретной обстановке.
— Что еще для вас было в диковинку?
— Все, все было новым. Терренс нарушает все ритуалы и привычные правила, к каким мы привыкли. Само собой разумеется, режиссеры все различные, но наряду с этим трудятся они приблизительно по одной и той же схеме, которая не изменяется десятилетиями.
А тут все в противном случае. Мы ни при каких обстоятельствах не снимали два раза одну и ту же сцену. У нас была весьма маленькая съемочная несколько, всего десять человек. Мы садились в машину и ехали куда-то, позже выходили, импровизировали.
Камера двигалась, мы двигались. Позже снова садились в машину и ехали дальше. Переодевались в машине по дороге. в один раз мы около часа записывали звук птиц, рукоплещущих крыльями!
Это замечательно!
— Это ничего, что вы говорите о его способах работы?
— Терренс ни при каких обстоятельствах не сказал мне: «Тс-с-с-с, не говори никому, как мы снимаем. Это секрет. Дай обещание мне, что не будешь ни с кем делиться!» Он весьма скромный, он кроме того не воображает, какое влияние оказывает на вторых режиссеров и на всех тех, кто с ним трудится, как он нас воодушевляет. Он не думает о том, что его способы работы вызывают таковой интерес.
Но наряду с этим он весьма щедрый, так что я предполагаю, что он радостен был бы поделиться.
«
в один раз мы около часа записывали звук птиц, рукоплещущих крыльями»
— Однако он избегает журналистов. Он не говорил вам из-за чего?
— Понимаете, мы говорили с Терри о множестве вещей — книгах, семье, духовности. Но ни при каких обстоятельствах о медиа.
— В фильме имеется сцена вечеринки в саду. В том месте появляются многие знаменитости. Сам Малик имел возможность бы ходить на такие вечеринки?
— Ну, он был на данной вечеринке и сам же ее организовал. Я не могу ответить на вопрос, как он ощущал бы себя в тех либо иных событиях. Но Терренс не отшельник и не аутсайдер, он не отказывается от Голливуда.
Он завлекает к своим проектам голливудских актеров, но наряду с этим трудится в соответствии со своим видением мира, в котором больше свободы от условностей, меньше ложных ценностей. И нам так повезло, что он у нас имеется. Кто еще способен на такое?
— Какие конкретно у вас были впечатления от первого просмотра?
— Я в первоначальный раз заметила фильм пара месяцев назад. Наряду с этим ощущала себя приблизительно равно как и вы, по причине того, что понятия не имела, что замечу. И была потрясена. Я предполагала, что меня может и не быть в финальной версии, поскольку совершила на площадке всего четыре дня. Так замечательно быть частью всего этого.
Все эти вечеринки, а позже сцена, в которой Кейт Бланшетт трогает больного человека. Это самый сильный визуальный образ картины. Как раз так Терренс видит красоту мира.
— Как материнство поменяло вас и ваше отношение к работе? Было такое чувство, что вы на какое-то время пропали, а на данный момент снова возвращаетесь на экраны а также производите собственный фильм.
— Не могу заявить, что материнство меня поменяло. Легко сейчас любой проект соперничает с чем-то крайне важным. И многие данной конкуренции не выдерживают. Но, я трудилась неизменно, но проекты были весьма долгие. К примеру, в «Рыцаре кубков» я снималась два года назад. «Джейн берет ружье» продолжительно не смогут выпустить в прокат. Собственный фильм я сняла больше года назад, и большое количество времени ушло на постпродакшн.
Так вот оказалось, что итог работы нескольких лет зритель заметит приблизительно в одно да и то же время.
— Поведайте подробнее о вашем режиссерском проекте.
— Я прочла книгу «Повесть о любви и тьме» семь либо восемь лет назад, и это первенствовалакнига, которую я сходу представила в виде фильма. Затем неоднократно виделась с Амосом Озом. Я была одержима тем, как он сказал о языке в собственной книге, и по большому счету всей историей, которая показывает, как мифология семьи и твоего народа воздействует на ожидания и мировоззрение от мира.
— Обучились ли вы чему-то как режиссер в ходе работы с Терренсом?
— Я снималась в «Рыцаре кубков» именно перед тем, как начать работу над собственной картиной. Было так здорово следить за Терренсом как раз спрофессиональной точки зрения. Он необычный.
Человек, что едет в кабриолете, держа камеру на плече, и кричит: «А-а-а-а-а! У меня ветер в волосах. Я ощущаю ветер в волосах!» Чувство, как словно бы ты трудишься со студентом, что испытывает чистый восхищение от своих первых съемок.
Все неожиданные обстановки, каковые были бы восприняты как неточности при простых съемках, Терренс обращает себе на пользу. К примеру, посторонний человек попал в кадр. Второй режиссер закричит: «Убирайся из кадра!» — и снимет второй дубль. Терренс подойдет к этому человеку, поболтает с ним и в итоге покинет эту сцену, а продюсеры будут пробовать подписать с этим человеком соглашение.
Такое всегда происходило. В случае если шел ливень, мы не переносили съемку, а снимали под дождем. В случае если на протяжении съемки мимо пролетает прекрасная птичка, то все останавливается, а Терренс идет ее снимать, проводя за этим занятием битый час. Мне весьма нравится его стиль работы.
Это торжество судьбы, сюрпризов и случайностей.
Само собой разумеется, не в каждом проекте у режиссера имеется такая свобода, но неизменно прекрасно знать, что вероятен второй путь, хороший от того, по которому все идут. Возможно, ты и не будешь применять те же приемы в собственной работе, но это знание делает тебя чуть-чуть свободнее.
Создатель Елизавета Окулова
