Самый главный босс
Самый главный шеф (2006) / Direktoren for det hele
комедия
Режиссер: Ларс фон ТриерВ ролях: Йенс Альбинус, Петер Гантцлер, Бенедикт Эрлингссон, Ибен Хьейле, Хенрик Прип
Новая картина Ларса фон Триера «Самый главный шеф» /Direktoren for det hele/ (2006) выходит у нас 5 апреля. Без особенной помпы. То, что шума нет, с одной стороны, необычно.
Не каждый день появляются новые работы режиссера, неофициально считающегося №1 в современной Европе. Иначе, ясно. «Самый главный шеф» – картина скромная, камерная, этакая передышка перед съемками «Антихриста», которого фон Триер обещает сделать ужаснейшим фильмом всех времен, и третьей, по окончании «Догвилля» /Dogville/ (2003) и «Мандерлея» /Manderlay/ (2005), части трилогии U. S. A. называющиеся Wasington.
Кое-какие из глубокоуважаемых мной сотрудников, успевшие взглянуть «Босса» за границей, остались разочарованы, сочтя его не более чем шуткой гения. Тем более что по жанру это комедия. В это же время, при всей скромности, это полноценная картина фон Триера.
Датский мэтр в очередной раз изобрел новый способ съемки – снова, как неизменно, неформальный, обусловленный содержанием собственной ленты.
Кадр из фильма
«Самый главный шеф» – не просто комедия, а про корпоративные взаимоотношения. В целом она о том, что такое корпоративный дух и кому сие понятие выгодно. Выгодно оно, ясно, лишь руководству.
Тут громадного секрета нет. Дальше, но, начинаются нюансы.
Основной нюанс «Главного босса» в том, что обладатель маленькой компании, занимающейся разработками IT, давным-давно придумал себе двойника-компаньона, председателя совета директоров, что, якобы обитая в Америке, и есть подлинным хозяином. Все плохие ответы, талантливые возмутить персонал (кого-то наказать, какой-то проект прикрыть, отменить корпоративную вечеринку), постоянно выходили за подписью этого несуществующего двойника.
Сейчас обладатель IT-компании собирается реализовать собственный бизнес – крутому и наглому чужестранцу-исландцу. Но выясняется, что он неимеетвозможности этого сделать без подписи псевдокомпаньона, «самого главного босса». И нанимает на его роль собственного друга, актера-неудачника: дабы тот, ни черта, как и зритель, не осознавая в информационных разработках и пугаясь непонятных терминов, на пара дней показался в офисе, занял ответственный кабинет, пообщался с подчиненными – и в итоге подписал соглашение о продаже.
Уже любопытно, да? Может все-таки фон Триер любой раз изобретать помой-му изобретенный велосипед – сюжеты. Чего стоят и «Европа» /Europa/ (1991), и «Рассекая волны» /Breaking The Waves/ (1996), и «Танцующая в темноте» /Dancer in the Dark/ (2000), и «Догвилль» с «Мандерлеем».
Безработный актер, отринутый театрами еще и вследствие того что ненавидит «кретина Ибсена», но помешан на творчестве никому не известного драматурга Гамбини, берется за работу, дабы реализовать собственные творческие амбиции. Но скоро осознаёт, что попал. В обстановку важного нравственного выбора. Нанявший его обаяшка-друг, которого обожают все сотрудники компании, выясняется порядочной сволочью. Сотрудники и не ведают, что все эти долгие годы он их кидал, а сейчас планирует кинуть совсем.
Он присвоил себе авторские права на все разработки компании. Он, как выяснится, и создал-то компанию на деньги будущих сотрудников, до сих пор не дав долги. Он реализовывает компанию (о грядущей продаже сотрудники также не подозревают), согласившись на то, что всех бессердечно выгонят с работы – покинут лишь его.
Пакость еще и в том, что он сдает не просто сотрудников, а друзей.
Обстановку, в которую попадает актер, усложняет еще вот что: он не знал, что «самый главный шеф», каковым он притворяется, деятельно переписывался с подчиненными и, возможно сообщить, вступил с каждым в интимные контакты. Одной из дам кроме того умудрился сделать предложение – в момент, в то время, когда та порывалась уволиться и уйти в компанию-соперник. И предложение ее удержало. Это, ясно, порождает массу комических обстановок.
Фильм-то, при всей хитрости сюжета, все-таки комедия. Причем забавная – но, не для всех. На сеансе, на котором я находился, ползала смеялось, ползала сидело насупившись.
Хитрость сюжету придает еще да и то, что за кадром иногда звучит голос самого Ларса фон Триера, меланхолически думающего на тему, персонаж и каковы законы комедии какого именно типа обязан бы, по всем стандартам, показаться сейчас на экране.
Кадр из фильма
Развязка окажется по-триеровски непредсказуемой. Выдать ее, увы, не можем. Поболтаем о другом необыкновенном.
Публику изумит сам по себе датский национальный темперамент. Во-первых, датчане, как узнается, в массе собственной весьма сентиментальны, а в служебных и деловых взаимоотношениях способны на разудалое бессребренничество. Для них серьёзны как раз что отношения. Они доверяют человеку, которого вычисляют втором, так, как уже не верят у нас. Не пологаю, что фон Триер привирает для пущего комизма.
Другие датские фильмы, каковые надуло к нам ветром популярной «Догмы», также убеждают в том, что датчанам свойственна подлинная человечность, в далеком прошлом – в рациональном мире – почитаемая за наивность.
Во-вторых, датчане на уникальность незакомплексованная нация. Мы, громадная нация, закомплексованы, обижаемся на любое плохое слово, тем самым показывая , что слово-то, быть может, верное, а датчане, маленькая нация, смеются, в то время, когда их оскорбляют. Наглец-исландец, пробующий приобрести в фильме датскую компанию, несет датчан, их душу, их темперамент, их привычки, на чем свет стоит. А фон Триеру – по фигу.
Тем более что сам он эту ругань и сочинил (юмор, недоступный случайному зрителю, еще и в том, что злобного исландского олигарха изображает Фридрик Тор Фридрикссон – «основной шеф» исландского кинематографа, что манерой отличается от фон Триера, но в киноманских перечнях довольно часто упоминается через запятую по окончании него и Аки Каурисмяки).
Но самое занимательное в фильме – не социальные парадоксы. Самое увлекательное, что кроме того таковой – мелкий – фильм фон Триера развивает то, что именуется мастерством кино.
Очевидный подтекст «Самого главного босса»: вопрос о контроле. До какой степени мы способны руководить обстановкой? В контексте фильма вопрос выглядит так: до какой степени хозяин IT-компании способен осуществлять контроль аферу с ее продажей?
До какой степени способен манипулировать приятелем и своими сотрудниками-актером, нанятым на роль «самого главного босса»? Триер, наверное, приходит к выводу, что полноценному контролю поддается лишь акт разрушения, но не созидания.
Потому, что хозяин компании и нанятый им «самый главный шеф» находятся в отношениях «его актёр и режиссёр», то, ясно, это фильм еще и о кино: как режиссер способен осуществлять контроль обстановку на съемочной площадке и сделать тот фильм, какой задумал. Исходя из постулата (возможно, основанного на личном опыте), что задуманное все равно ни при каких обстоятельствах не осуществляется, фон Триер на протяжении съемок «Самого главного босса» сознательно лишил себя тотального контроля над съемками – и отказался от оператора.
Оператор-то был – он выстраивал кадр в целом. Но позже в дело вступал компьютер, что в рамках отведенного ему пространства сам, по неким своим компьютерным соображениям, выбирал уровень записи и ракурс съёмки звука. Не удивляйтесь, что кое-какие кадры в «Самом главном боссе» кажутся чудными: то у персонажа полголовы отрезано, то полтуловища – это компьютер так распорядился.
Кадр из фильма
Право, неугомонный данный Ларс. То изобретает «Догму» – и в ее псевдодокументальном стиле (дрожащая ручная камера и пр.) начинают снимать кроме того рекламные ролики. То – в «Догвилле» и «Мандерлее» – воскрешает архаичный телетеатр, и это почему-то заставляет верить в подлинную действительность происходящего на экране и особенно пристально вслушиваться в парадоксальный текст.
Сейчас он изобрел новый вид съемки, как бы не зависящий от режиссера. Собственный новый принцип он именует automavision.
В процесс съемки «Самого главного босса» фон Триер вмешался только в один раз. Обратите внимание: в том месте будет сцена в зоопарке на фоне слона. Фон режиссеру, правильнее назначенному им в соавторы компьютеру, никак не задавался: громадной слон умудрялся всегда уходить из кадра.
Было нужно забрать камеру в личные руки.
Вместо послесловия. Некую трудность для зрителя может создать то, что фильм весьма разговорный. Из уважения к фон Триеру он выпущен с субтитрами, но они слеповаты.
Мне думается, что такие фильмы лучше производить в том виде, какой думается неприемлемым в остальном мире, но у нас проходит на ура – в переводе двумя голосами, мужским и женским, наложенном поверх смикшированных уникальных голосов актеров.
