Александр
«Александр» в версии Оливера Стоуна оказался весьма дорогим, но неинтересным
Как ни необычно, будущее Александра Македонского экранизировалась до этот поры всего три раза – один раз в начале ХХ века показался немой фильм, позже спохватились греки, сняв невнятную пафосную ленту, а во второй половине 50-ых годов двадцатого века Роберт Россен поставил гламурнейшую драму «Александр Великий» /Alexander the Great/ (1956) с Ричардом Бертоном в роли Александра и красавицей Даниэль Дарье в роли Олимпии, матери Александра. Солидную часть времени внушительно-обаятельный Бертон восседал на троне, произнося верные речи о доблестях, о подвигах, о славе. Не смотря на то, что, возможно, если бы Александр все время сидел дома, не завоевал бы он полмира, не омыли бы его воины собственные сапоги в Индийском океане.
Кадр из фильма
В новом фильме два раза оскароносного Оливера Стоуна Александр (Колин Фаррелл) все больше в пути да в битвах. Говорит он, действительно, также много и по-голливудски гладко (что вы желаете, самим Аристотелем ученый был), велеречиво наслаждается закатами, восходами, но все больше разговаривает с матерью Олимпией (Анджелина Джоли, в народе больше известная как Лара Крофт, расхитительница гробниц) и втором жизни красавчиком Гефестионом (Джаред Лето).
Кстати, Джаред Лето показался в последний момент, а сначала на эту роль был утвержден Брэд Питт. Но питтова супруга Дженнифер Энистон поставила вопрос ребром: либо данный твой гомосексуалист Гефестион, либо я. Вот так, выясняется, иногда решаются судьбы мастерства. А мамаша Олимпия – первостатейная стерва, что видно из ее прищуренно-стервозного взора, вечного удава на обнаженном плече и через чур пристальной любви к сыну Александру.
В общем, Эдип со собственными комплексами тут потоптался, к тому же как – фактически, Александр и завоевал-то всю землю из неприязни-любви к матушке. Так в фильме получается.
Кадр из фильма
Но не эдипов комплекс крашеного ирландца Фаррелла (из-за чего лишь нужно было его красить так, дабы корни волос оставались чёрными – тайная), а близкое общение с Гефестионом позвало столь бурную отрицательную реакцию современных греческих юристов, обвинивших режиссера в нарушении исторической правды. Дескать, не был ни при каких обстоятельствах Александр Македонский гомосексуалистом.
В определенном смысле, само собой разумеется, не был, тогда в языческой Македонии и слова-то для того чтобы не знали – сексуальным опытом с тем, кто выяснялся рядом в кровати. Дама – прекрасно, мужчина – никак не хуже. Ну не были в те приснопамятные времена и в тех краях отработаны ни нравы, ни термины, их обрисовывающие.
Тем более что нужно дать должное Стоуну – гомосексуальная тема тут проходит достаточно деликатно, без обнаженных красот и другого сопутствующего, а Александр с Гефестионом то и дело клянутся в вечной дружбе, сопровождая клятвы страстными, но целомудренными объятиями. Хоть завалящего мужского поцелуйчика взасос – и того нет. К тому же собственные мужские функции в фильме Александр делает исправно – и официальная супруга имеется, и некое количество неофициальных.
Так что юристы, взявшиеся обвинять Стоуна в исторической нечистоплотности, погорячились. Думается, Александр Македонский по большому счету в защите не испытывает недостаток. Иначе, Оливеру продюсерам и Стоуну недовольство греков лишь на руку.
Само собой разумеется, о таковой рекламе, как сравнительно не так давно взял Мел Гибсон со стороны иудаистов, тяжело и грезить, но обиженные греческие юристы – также хорошо.
Кадр из фильма
Подвергать «Александра» критическому анализу – все равно что действительно обсуждать художественные изюминки комиксов. Радуется глаз – вот тебе и целый анализ. Художественная примитивность одного из самых дорогих фильмов в истории мирового кино (бюджет – около 170 млн. долл.) тем посильнее кидается в глаза, чем упрямее пробует режиссер миновать ее посредством разных приемчиков.
К примеру, на протяжении известного боя со слонами в Индии листья деревьев окрашиваются в красный цвет, да так и стоят багровыми до конца боя, как отечественные подмосковные клены. Для тех, кто не додумался: это должно символизировать смерть и кровь. Уникально, правда?
Но, Стоун, как режиссер искушенный и не чуждый политической конъюнктуры (достаточно отыскать в памяти его фильмы «Никсон» /Nixon/ (1995), «Сальвадор» /Salvador/ (1986), «Команданте» /Comandante/ (2003)), прекрасно знает, что такие приемчики в наше время уже не в моде. Значительно актуальнее политические аллюзии, этакие красивые мостики в современность. В нынешней ситуации в полной мере актуально звучат рассуждения Александра на протяжении его похода на Персию.
Тамошний царь Дарий, оказывается, диктатор, и миссия Александра – высвободить персов от ненавистного диктатора. Ну да, как раз высвободить, кто сообщил «завоевать»? Да на Дария этого достаточно раз посмотреть – сходу ясно, что персам таковой не нужен.
Как Хусейн Ираку.
Кадр из фильма
Вся история Александра рассказывается в фильме постфактум устами лысого старого Птолемея (Энтони Хопкинс), в то время уже правителя Египта. Энтони Хопкинс, непременно, великий актер, но на таковой сумбур, что несет его храбрец, путая все и вся во времени и пространстве, возможно было подписаться лишь для громадных денег.
«Александр Македонский великий полководец, но для чего же стулья разламывать?!», – восклицал гоголевский персонаж. В итоге, и стулья разламывать возможно, но тогда уж красиво, со вселенским треском и вкусом, а не так, лениво, без намека на размах, как делают это в «Александре»: батальных сцен – всего лишь две (это учитывая, что Александр, не считая войн, ничем не занимался), амурные страсти сводятся к легкому необязательному мордобитию в первую брачную ночь с пылкой женой-азиаткой Роксаной, и все. Взглянул – и забыл.
Может, и права была Дженнифер Энистон, в то время, когда за уши оттащила мужа от этого фильма? Все-таки хорошему актеру место в хорошем кино, а оперы, как говорится, пускай Шаляпин поет.
