Александра
На экранах – «Александра»
Александра (2007)
драма
Режиссер: Александр СокуровВ ролях: Галина Вишневская, Раиса Гичаева, Василий Шевцов, Андрей Богданов, Александр Кладько
Новый фильм Александра Сокурова «Александра» (2007) для петербургского мастера так, по-видимому, серьёзен, что кроме того имя героине он дал собственный собственное: Александра Николаевна.
Кадр из фильма
И актрису отыскал для данной роли не просто хорошую, но – необыкновенную. Ему нужна фигура знаковая, практически символическая – и роль сыграла оперная легенда Галина Вишневская. Та самая, что многие годы воплощала в сознании музыкального мира имидж русской дамы, чуть ли не самой Матери-России.
Забрав ее на роль, Сокуров уже обеспечил картине нужную ему практически плакатную ясность.
Вторая особенность фильма: эта по-оперному обобщенная фигура помещена в обстановку практически документальную. Режиссеру был нужен быт войны, и он его снял в прифронтовых условиях современной Чечни. И актеры, играющие воинов, растворились в толпе воинов настоящих.
История несложна: пожилая дама отправилась на передовую, дабы проведать внука – русского офицера, и душа ее «страданиями людскими уязвлена стала». Она прожила пара дней в размещении военчасти, видела уходящих в бой мальчишек, брала им сигарет на местном рынке – и убедилась, что по ту сторону «фронта» такие же люди, отзывчивые, ранимые, родные сердцу. Она стала как бы послом доброй воли между двумя враждующими сторонами – мотив, очень важный для зараженного ксенофобией общества.
Сокуров, без сомнений, разглядывает собственную картину как «послание», актуальное высказывание живописца-миротворца, кроме того пацифиста. Целый фильм сложен из готовых блоков-знаков, любой уходит корнями в подсознание, в личную память зрителя. Героиня Вишневской воплощает само понятие чего-то домашнего, теплого, властного и комфортного одновременно – надежного. Она являет собой режущий душу контраст с самим понятием «война» – ненадежным, страшным, расчеловеченным, бездушным.
фронт и Бабушка – по определению две вещи несовместные. Бабушка приносит с собой в жёсткий солдатский быт обычную совокупность людских координат: люди должны не убивать, а заботиться приятель о приятеле. Не ненавидеть, а обожать.
Не враждовать, а помогать.
крови и Война взрывов Сокурову не нужна – она ощущается за кадром. Но имеется состояние войны: в то время, когда люди себе не принадлежат, в то время, когда сама их жизнь во власти случая: человек – только орудие в игре «высших национальных мыслей». Национальные мысли на следующий день изменятся, вчерашние подвиги будут признаны неточностью – но погубленных судеб уже не вернешь.
Так что в споре о примате заинтересованностей личности перед заинтересованностями страны картина «Александра» сообщит собственный веское слово.
Целый данный расклад позиций и сил в фильме дан четко и наглядно – как на тактической карте боя. И без того же четко и светло явлены преимущества и недочёты фирменно «сокуровского» кинематографа. Те, что дают основание вычислять его одним из самые крупных живописцев русского «артхауса», и те, что хронически мешают ему на мировых фестивалях побеждать состязания с картинами более идеальными и гармоничными.
Кадр из фильма
Сокуров – отличный оператор. Он не только осуществляет контроль работу собственных операторов, но и провоцирует изобретение новых оптических средств – на его картины трудятся целые созданные им лаборатории. В «Александре» он, как никто, может передать не размах боя и не мощь танковых атак (они его не интересуют), а сам запах войны, состояние человека на войне.
И это, нужно сообщить, впечатляет больше, чем грохот иного блокбастера.
Но наряду с этим сам метод сказать со собственными зрителями Сокуров выбирает приблизительно как Лев Толстой в «Азбуке», направленной крестьянской детворе: все разжевывая, доводя до несложной схемы, плаката и символа. Исходя из этого и художественные преимущества фильма оказываются соразмерными той же «Азбуке»: все не просто практически, но и «букварно».
Все наглядно, как в анатомическом театре, все разложено по полочкам. На полочках таблички: «Война», «Мир», «Отчизна-мать», «Соперник». «Соперник» на отечественных глазах претворяется в для того чтобы же, как мы, человека – светло, убедительно, поучительно. «Война» зловеще скрежещет за кадром, оставляя в кадре немытые солдатские воротнички и худые мальчишеские шеи кинутых на закланье воинов. Укоризненно смотрят на зрителя глаза матерей – чеченских, русских.
Сложность мироустройства символизирует чеченский юноша, что рыцарски проводит героиню до воинской части, но позже уйдет в собственный лес, непокоренный и не смирившийся, сколько ни корми его лаской и пониманием.
Необычным образом все эти образы существуют рядом, не перемешиваясь и не образуя то художественное единство, без которого нет искусства. Они, как расставленные на дороге символы-указатели, функциональны, но не составляют ни композиции, ни гармонии.
Сокуров – прекрасный оператор, но ему совсем не удается роль драматурга. Героине Вишневской он отводит функцию резонера, храбрецу Василия Шевцова – функцию жертвы событий, послушного служаки, делающего неправедный долг. Их развернутые диалоги условно литературны и уже этим входят в непримиримое стилевое несоответствие с абсолютной документальностью фона.
Александра Николаевна у Вишневской предстает то грубоватой дамой «из народа», то утонченной интеллигенткой, вольно цитирующей Достоевского и напевающей салонный романс на стихи Лермонтова. На точном фоне до неловкости противоестественно звучат выспренние слова старухио «запахе мужчины», что «неизменно красив».
Запрограммированный схематизм фильма мстит автору, столь же наглядно выкладывая художественные несовершенства его «школы». Обнажая ее основное несоответствие: неординарно сильная эмоциональная струя в брызги разбивается железобетонностью наивно элементарных конструкций.
Сокуров – прекрасный оператор, но работа с актерами – его не сильный сторона. Как бы ни была красива величественная Галина Вишневская, как бы ни был искренен в роли внука-офицера Василий Шевцов, как бы ни была органична превосходная чеченская актриса Раиса Гичаева, никакого ансамбля эти исполнители не образуют – любой существует по своим законам. Вишневская играется как в театре, Шевцов – как в игровом кино, Гичаева – как в кино эры неореализма.
Объединить их – это была задача режиссера.
Кадр из фильма
«Александра» – картина искренняя, открытая и для восхищений и для критики. Это картина-поступок, что вместе с Сокуровым свершили и Галина Вишневская, и продюсер Андрей Сигле, он же создатель хорошей музыки, и выполнивший эту музыку оркестр Мариинского театра с маэстро Гергиевым во главе. По всем параметрам эта картина заслуживала бы высоких призов. Но на Фестивале кинов Каннах она не взяла ничего.
И обстоятельство этому вовсе не в том, что у жюри аллергия на российских солдат в Чечне, – как пробует утверждать в собственных интервью Сокуров. Разгадка несложна: в Канне были картины более художественно зрелые. Такое дело: побеждает сильнейший.
