Банзай, режиссер!
«Банзай, режиссер!» – последний фильм Такеши Китано, в котором зритель приобретает по мозгам, а режиссер совершает харакири, превратившись в пластмассовую куклу.
Банзай, режиссер! (2007) / Kantoku — Banzai!
комедия / драма
Режиссер: Такеши КитаноВ ролях: Такеши Китано, Тору Эмори, Каёко Кисимото, Энн Судзуки, Кэйко Мацудзака
Такеши Китано сравнительно не так давно приезжал в Москву, где ему вручили приз на ММКФ, и его визит возможно смело подверстать к «Банзай, режиссеру!» /Kantoku – Banzai!/ (2007) в качестве одного из эпизодов фильма. Фестиваль в разгаре. В ампирно-сталинском «Художественном», куда, думается, в любую секунду смогут посмотреть чекисты и негромко кого-нибудь арестовать, ожидают Китано, что отсиживается в лимузине в пробке за углом.
Пока же вместо великого японца рамка металоискателя целый час создаёт на свет отечественный кафкианский паноптикум в духе режиссера Мамина. Неспешно вплыла в фойе внушительная делегация немолодых дам в узорных кофточках и кроме этого неспешно выплыла обратно. Метался туда-сюда пугливый человек в парусиновых туфлях и с фотоаппаратом «ЛОМО».
Уже перед явлением Китано всех потряс радостный дедушка в хоккейной майке, салютовавший прессе знаком «виктори».
Кадр из фильма
За дедом, слава всевышнему, показался Он, и все тут же почувствовали себя участниками громадной истории. Как раз так формулируется главная мысль фильма «Банзай, режиссер!»: прекрасно, что Китано имеется. Одного этого даже больше чем нужно. Все другое, а также истории, каковые он снимает, роли, каковые он играется, возможно разглядывать как иллюзии, за которыми скрывается данный великий человек с завораживающе парализованным лицом.
Хоккейный дедушка, ощущая что-то подобное, задал на конференции вопрос, не планирует ли мэтр продюсировать юные российские таланты, осмыслить, так сообщить, отечественный кинопроцесс одним фактом собственного присутствия. «Нет», отрезал мэтр, но было очевидным, что переводчик разумно сократил более внушительную реплику на японском языке. Запусти Китано сюрикеном в дедушку, все бы лишь хлопали в ладоши. Банзай!
Среди других «нет» Китано, от которых хотелось кричать «банзай!», был и ответ на дежурный русский вопрос-требование, не желает ли он, забрав пример с Акиры Куросавы, экранизировать чего-нибудь из Толстого-Достоевского. Фактически, вся первая добрая половина фильма посвящена разбору этого вопроса, сформулированного более общо: а не желает ли режиссер Такеши Китано экранизировать чего-нибудь?
Режиссер, само собой разумеется, желает в этот самый момент же за 5-10 мин. экранизирует, выбирая подряд все брэнды японского кинематографа. По окончании каждой экранизации альтер-эго Китано в виде глупой пластиковой куклы в полный рост, которую он целый фильм таскает за собой как грех и как защиту от агрессии (оборачиваясь в манекена, в то время, когда его начинают бить кулаком в лицо), совершает харакири. Нет, не получается!
Летит в мусорную корзину «чего-нибудь про якудза», «чего-нибудь про ниндзя» и «чего-нибудь про Одзу» – какая-то отчаянная пародия на классика, еще могшего прославлять японцев, каковые целый фильм сидят, скрестив ноги, перед мелкими столиками, и выпивают зеленый чай. В том же направлении отправляется лав-стори со слепым живописцем, лав-стори с Альцгеймером и диковатый японский хоррор называющиеся «Театр Но».
Озабоченные доктора делают кукле УЗИ и ядерно-магнитный резонанс, но в у куклы все наподобие верно, а вместо диагноза устройства высвечивают имена японских киноклассиков. И какие конкретно, спрашивается, дураки вычеркнули данный фильм из официальной программы каннского фестиваля кино?!
Кадр из фильма
«Банзай, режиссер!» – второй по окончании «Такешиз» /Takeshis’/ (2006) опыт авторской деконструкции Китано, которой он испытывает последние пара лет терпение фестивальных отборщиков, ну и отечественное с вами – зрительское. Вообще-то под «деконструкцией Китано» направляться иметь в виду не проблему якобы утомившегося режиссера, что выносит собственную неспособность сделать «хорошую картину» на общее обозрение, а проблему зрителя, что всегда требует «чего-нибудь», а в то время, когда приобретает по мозгам (чему, фактически, и посвящена вторая добрая половина фильма, которую просто ненужно пересказывать в силу ее запредельного сумасшествия) – не определит «любимого Китано», «Кукол» /Dolls/ (2002) в пластиковой кукле, и пишет рекламацию.
По большому счету, целый первый час «Банзая», до тех пор пока Китано экранизирует ниндзя, одзу и якудзу, все время ловишь себя на мысли, что продли он эти недоработки в полный метр, вышло бы еще одно гангстерское, самурайское, ну либо легко гуманистичное кино, и никто бы не пикнул. Исходя из этого не нужно деконструировать режиссера, с которым, как раз-таки, все в порядке. А вот все ли в порядке со зрителем, готовым и дальше потреблять режиссерские «чего изволите», тем более с печатями фестивальной отборочной рабочей группе?
