Я зацепился за любовь и за мирный атом…
Василий, из-за чего внезапно у вас появился интерес к ядерной теме?
Василий Бархатов – самый юный оперный режиссер. Ему всего 28, а ставить оперу он начал еще в студенчестве, на сцене театра «Геликон-опера». В 22 года он уже поставил спектакль на прославленной сцене Мариинки, это была «Москва. Черемушки» Шостаковича. Позже в том месте же были «Братья Мёртвые» души «и Карамазовы».
В Громадном театре Бархатов поставил провокационную «Летучую мышь». Не устоял и перед драмтеатром и сделал «Разбойников» в театре им. Пушкина.
Затем Василий попытался собственные силы на телевидении, а прошлым летом снял собственный первый художественный фильм – комедию «Ядерный Иван».
Фото Сюзанны Дарни со съемок фильма
Главным было стечение событий, и столкновение заинтересованностей совсем различных людей, каковые сошлись в одной точке и договорились о том, что будут делать такое кино. Мы бы, возможно, ни при каких обстоятельствах не пересеклись, по причине того, что я кроме того не знал, где находится превосходное строение «Росатома», выстроенное Лаврентием Павловичем Берией (смеется). Но, как ни необычно, они видели мои пьесы. Я в тот момент весьма желал снимать кино.
А «Росатом» искал занимательных людей чтобы сделать совместно какой-нибудь интересный проект. Но наряду с этим они не являются прямым клиентом, скорее соавтором. Я зацепился за сочетание мирного и любви атома.
Так как вообще-то это само по себе весьма интересно: ядерная станция и без того потом.
В голове не мелькали «Девять дней одного года?»
Не только, я в том месте кроме того это цитирую. Мы придумали, что к юбилею станции атомщики делают себе презент – раскрашенную версию «Девяти дней одного года», как это на данный момент модно. И мы раскрасили эпизод, которым фактически заканчивается фильм. Мне думается, что, делая кино про атомщиков, нельзя закрывать глаза на какие-то вещи.
С позиций кино – на то, что был фильм «Девять дней одного года» – не самый плохой, кстати (радуется), а в действительности на то, что был Чернобыль.
Фото Сюзанны Дарни со съемок фильма
В то время, когда вышли «Девять дней одного года» в ходу была тема: физики-лирики, конфликт между ними. И побеждали физики, каковые, в неспециализированном-то, были лириками. А что на данный момент?
Мы игрались в эти отношения физиков-лириков специально, не смотря на то, что на данный момент это все по большому счету перемешалось. Можно считать, что это фильм про атом, но кому-то покажется, что это фильм про современное театральное мастерство. Мы с Максимом Курочкиным (соавтор сценария – прим. Film.ru) все равно говорили про то, что мы знаем и желали дать добро какие-то собственные внутренние конфликты, по причине того, что один из главных героев – таковой театральный режиссер средней руки, символист. Его играется Денис Суханов.
А главные храбрецы – юные атомщики (Гриша Добрыгин и Юля Снигирь). И между ними, само собой разумеется, развиваются отношения, причем, непростые. Но я желал продемонстрировать семейство. Бабушку главного храбреца, этакий персонаж из «Девяти дней одного года», играется Екатерина Семеновна Васильева. А его родители принадлежат к той волне людей, каковые по окончании премьеры «Девяти дней одного года», повалили в ядерную индустрию. Папа был ликвидатором на ЧАЭС. Исходя из этого его и не стало.
Героиня Юли – отличница, полностью сухая особа, не очень способный физик, а у храбреца Гриши – наоборот сумасшедшие свойства к физике, но он не рвется этим заниматься, по причине того, что не весьма осознаёт, для чего это нужно, прекрасно ли это по большому счету либо не хорошо.
Фото Сюзанны Дарни со съемок фильма
Это лирическая, ироническая либо сатирическая комедия?
Скорее самую малость абсурдная. Но я не считаю, что ее сложно принимать.
На станции вас легко разрешили войти снимать? Посредством «Росатома» были открыты все двери?
Все снималось на действующих станциях, а вот квартира напротив – в павильоне (смеется). Само собой разумеется, если бы у нас не было «Росатома» в соратниках, то нас ни при каких обстоятельствах бы ни за какие конкретно деньги не разрешили войти в том направлении. И это было главным моим драйвом – снимать объекты, каковые до этого в художественном кино никто не снимал!
Мы снимали на двух ядерных станциях, из которых я сделал один собирательный образ. За что меня, само собой разумеется, будут ненавидеть все атомщики (смеется), по причине того, что они совсем несовместимые по архитектуре, технологии и по времени. Станция в Сосновом бору под Питером – более раннего поколения, а в мелком городе Удомле под Тверью – полностью новая.
Приехав в том направлении, я выяснил, что в том месте была начата «Чайка» и написан «Дом с мезонином», потому, что и Левитан жил, именно там. И именно там происходили вот эти истории, в том месте Левитан стрелялся.
А как приняли фильм в Лондоне на конгрессе атомщиков?
Сперва все путались в истории и скучали. А со второй половины все пошло прекрасно. Мне было весьма интересно выяснить, как зрители будут относиться к этому вздору, в то время, когда они начинают в костюмах играться последнюю девушку Почвы, постъядерного монстра… Действительно, наблюдали только атомщики.
А я полностью уверен, что в то время, когда ты снимаешь кино про любую профессию, тебе нужно сделать выбор: или ты делаешь кино, которое ты желаешь, или – «Союзнаучфильм». Запрещено совсем завираться, но какие-то вещи я осознавал и подсчитывал: вот за это меня проклянут эти, а вот за это вот эти, а вот тут будут ругаться третьи. Ну, что делать?
На какие-то жертвы нужно идти.
Фото Сюзанны Дарни со съемок фильма
У вас нет ощущения перенасыщенности творческой судьбе, по причине того, что в 28 лет таковой ритм, так много всего?
Я не буду неизменно всем заниматься. И по сей день от многого выясняюсь, делаю лишь то, что мне весьма интересно. Но, конечно же, я думаю о материальной стороне – о семье, но не берусь за халтуру. Но халтура халтуре рознь.
Я считаю, что сказать, что нельзя делать что-то не по прямой профессии в действительности так нечестно, по причине того, что Моцарт с Бахом халтурили так… Это в действительности такая внутренняя несвобода. Чтобы тебя уважали все, тебе по большому счету лучше ничего делать и не высовываться, по причине того, что ты будешь делать одно – будут не обожать эти, а вдруг второе – не примут другие. Нереально сохранить собственную репутацию у всех.
Исходя из этого имеется люди, на чье вывод я ориентируюсь, а имеется те, на чье вывод не буду ориентироваться ни при каких обстоятельствах в жизни.
