Кинократия представляет номинантов оскара: лучший фильм на иностранном языке
Фото: kinopoisk.ru
Уже не так долго осталось ждать — в ночь на будущий понедельник — в Соединенных Штатах раздадут Оскары. Мы отсмотрели все полнометражные игровые фильмы, каковые удостоились номинаций в текущем году, дабы поведать вам, кто тут кто и чего стоит. Начнем мы собственный рассказ с Лучшего фильма на зарубежном языке.
Тони Эрдманн (Toni Erdmann, Марен Аде, Германия)
Практически трехчасовой сатирический опус немки Марен Аде о перипетиях существования в пластиковом мире гламурных коммерсантов и налипших на них паразитов произвел настоящий фурор: критики наперебой принялись забрасывать его восхищенными рецензиями, а американские кинематографисты по собственному обыкновению тут же начали +строить идею ремейка — да не с кем-нибудь, а с самим Джеком Николсоном, не снимавшимся до этого пара лет.
единодушный восторг и Такой ажиотаж способен кого угодно запутать, но, положа руку на сердце, констатируем: при всем остроумии и самоиронии, очень похвальной для современного европейского сознания, застрявшего в непрочном клинче с собственным кривозубо ухмыляющимся двойником, растекающийся по широкому минному полю язв западного мира фильм недобирает глубины, неизменно провисая и выматывая нескончаемыми паузами. В следствии складывается чувство, что мы замечаем за тем, как главные строители общеевропейской идентичности внезапно неестественным образом забрались в собственное естественное отверстие и сейчас оттуда над этим исступленно хихикают.
Чувство от этого остается, прямо скажем, двойственное. Что, само собой разумеется, никак не мешает быть Тони Эрдманну одним из двух главных претендентов на победу в данной категории.
Коммивояжер (Forushande, Асгар Фархади, Иран)
Для тех, кто видел прошлые фильмы Асгара Фархади, Коммивояжер точно не станет откровением. Но, откровением он чуть ли способен стать и для зрителей, с творчеством иранского режиссера не привычных. Это — очередная изнурительная и крикливая драма о провале юный ячейки общества.
Провокационную для консервативного Ирана тему любимчик Американской киноакадемии Фархади обмусоливает с больным наслаждением, но полностью поделить с ним эту вызывающую большие сомнения эйфорию удастся далеко не всем.
У Фархади уже имеется один Оскар (за фильм Развод Надера и Симин), и в текущем году он имеет все шансы взять второй. Вне всяких сомнений, Коммивояжер — основной соперник прославленного критиками Тони Эрдманна. В его пользу говорит очевидная мода на Западе на все иранское, хоть сколь-нибудь владеющее ощутимым диссидентским душком. И не смотря на то, что у Фархади социальная критика имеет второстепенное значение, она кидается в глаза и неимеетвозможности не создавать должного впечатления на почтенное жюри.
К тому же недавняя перепалка иранского режиссера с ненавистным Голливуду Трампом придется весьма кстати.
Вторая жизнь Уве/Человек по имени Уве (En man som heter Ove, Ханнес Бугор, Швеция)
Милая шведская комедийная драма про ворчливого старика из шведской глубинки Уве, потерявшего вместе с работой последнюю мотивацию жить. Посему он решает покончить с этим всем и отправиться на небеса к любимой жене. Но что-то ему всегда мешает. Главным отвлекающим причиной есть вселившаяся в дом наоборот шумная семья, то и дело нарушающая незыблемые правила поселка, каковые Уве сам установил.
Иногда, предпринимая попытки выполнить задуманное, он вспоминает о прежнем. О том, как на железной дороге трудился, как с девушкой хорошей познакомился и без того потом. Не все в том месте у него было безоблачно, но из пучины ностальгии выбираться он не желает.
Но ж все-таки выберется — тогда и начнется у Уве вторая жизнь.
Экранизация бестселлера современного шведского писателя Эрика Бакмана взяла две номинации: Лучший фильм на зарубежном языке и причёски и Лучший грим. Во второй категории шансов у нее, возможно, побольше (по причине того, что весьма уж прекрасно загримировали актера Рольфа Лассгорда). И весьма жаль, поскольку Уве приводит к искренней симпатии собственной на уникальность адекватной по отечественным временам моралью и по-хорошему несложной человечностью.
А также непременные атрибуты скандинавской показушной сверхтолерантности неспециализированного впечатления не портят.
Моя почва/Под песком (Under sandet, Мартин Сандвлиет, Дания)
Еще один скандинавский участник — фильм Мартина Сандвлиета Моя почва.
1945 год, Дания. По окончании капитуляции германских военнопленных пригнали на западное побережье страны, дабы они очистили его от мин, каковые сами же ранее в том месте и закопали. Вернее, те, кто закапывали, уже давно мертвы, а остались по большей части дети лет 16 от силы. Им и предстоит расхлебывать то, что заварили их старшие соратники.
В распоряжение сержанта датской армии поступает ватага чумазых желторотых юнцов, слабо себе воображающих, что такое мины и как их обезвреживать. Сержант сначала, само собой разумеется, относится к ним как к недочеловекам (память-то о твёрдой оккупации еще не выветрилась), но неспешно проникается к мальчишкам сочувствием а также выручает их от надругательств американских вояк. Но, внутренние несоответствия продолжают его раздирать до самого финала, тогда как подшефные друг за другом неожиданно и трагично погибают.
Эта душераздирающая гуманистическая драма взяла приз на фестивале в Токио за лучшую мужскую роль, победила в трех категориях основной кинопремии Дании Бодиль, а сейчас претендует на Оскар за лучший фильм на зарубежном языке. Будем честными, шансов у Моей почвы мало, но не по причине того, что картина хуже соперников — скорее, кроме того напротив, не смотря на то, что она и не избавлена от неприятной склонности к манипуляциям чувствами зрителей, а у российской аудитории по большому счету познание отыщет с трудом. В случае если отыщет.
Танна (Tanna, Мартин Батлер, Бентли Дин, Австралия)
Основанная на настоящих событиях история Ромео и Джульетты с далекого острова Танна. Отличие с источником в том, что тут обреченные на катастрофу любимые находятся на одной стороне конфликта. Она — первая красивая женщина племени, он — сын вождя. Но в следствии одного фатального инцидента, в соответствии с местному закону, именуемому Кастом, ее должны дать второму племени. Несогласные с таким решением суда, снега не видевшие ни разу голубки сбегают.
Заканчивается все, как у Шекспира, но с одним ответственным хорошим результатом, как бы говорящим нам: прогресс, дескать, неостановим кроме того среди таких замкнутых обществ, как туземцы. Кроме того в случае если основан он не на добропорядочном окончательном императиве, а на циничной прагматике.
Все это весьма мило и красиво — настоящие аборигены вместо актеров (каковые играются получше т.н. опытных лицедеев в Защитниках), активный вулкан на фоне могуче символизирует, еще имеется забавный момент в христианской деревне, где познавшие подлинную веру дикари все какие-то необычные, — но должно случиться какое-то невиданное чудо, дабы Танна забрала Оскар. Так как размышления об эволюции морали имеют особенную сокровище, актуальность и злободневность в глазах голливудской элиты только в конкретном, прекрасно известном контексте. Да и по большому счету — где в том месте эта Австралия.
