Ласточки прилетели
На экраны выходит актуальная драма «Ласточки прилетели»
Ласточки прилетели (2006)
драма
Режиссер: Аслан ГалазовВ ролях: Ирлан Хугаев, Артур Хатагов, Вячеслав Гуриев, Лейла Теблоева, Эллина Захарова
Кинодрама Аслана Галазова «Ласточки прилетели» (2006) – сенсация, которую, вероятнее, не увидит изнуренный боевиками зритель. Но она заставляет сохранять надежду, что ростки реализма в отечественном кино уже пробились к свету и вербуют все новых уверенных садовников-селекционеров.
Кадр из фильма
Современные кинематографические течения иссякают скоро. Лопнула датская «Догма», и об ее прародителе Ларсе фон Триере мало кто вспоминает. Уже тяжело вычислять актуальным игруна Тарантино, не говоря о шутихах-однодневках типа сексуально озабоченной Катрин Брийа и любителя арбузов Цай Мин-Ляня.
Кино возвращается к судьбе. Это начинают подмечать кроме того самые ярые адепты экстравагантных вакуумов. Поудивлявшись тому, что ими же разрекламированные вакуумы стали проваливаться на интернациональных фестивалях, они сейчас легко переводят стрелки обратно к «настоящему кино».
Кроме того реабилитируют ими же затоптанное понятие гуманизма. Все возвращается на круги собственная.
Принципиально важно, что эти киноведческие руководства отважились нарушить сами практики кинематографа. Они первыми почувствовали, что вот и «артхаусная» публика тупеет либо начинает уставать от пахнущих тленом эстетских построений. Что в зрителе не угас интерес к судьбе как такой.
Вопреки всем утвержденным критикой течениям в русском кино показались фильмы другой стилистики: проснулся вкус к драме будней, к реализму в актёрской манере и сюжетах. Появились такие картины, как «Коктебель» (2003), «Простые вещи» (2007) и «Свободное плавание» (2006) – в этом смысле молодых авторов Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского можно считать зачинателями русского «и» основоположниками неореализма новой волны отечественного гуманистического кино. Не менее важно, что их упрочнения были срочно увидены: эти фильмы пользуются спросом на мировых фестивалях, они стали лауреатами в своей квартире и за рубежом.
Тенденцию противостояния гламурному кино для снобов и спецэффектным «фэнтези» для подростков поддержали Марина Разбежкина с «Временем жатвы» (2004), Лариса Садилова с драмой «Ничего личного» (2007); чуть особняком стоит «метафорический реализм» Аркадия Яхниса в превосходной, но до сих пор не известной зрителю картине «Кошмар, что неизменно с тобой» (2006).
И вот на экраны вышел фильм «Ласточки прилетели» – дебют осетинского режиссера Аслана Галазова, взявший Гран-при интернационального фестиваля «Дух огня» в Ханты-Мансийске и, только что, фестиваля «Чистые мечты» в Санкт-Петербурге. В собственном внешнем слое он касается неприятности наркотической зависимости – настоящего ада, в который человек себя вгоняет для 60 секунд иллюзорного рая. Но, как любое важное мастерство, апеллирует к более широкому кругу тем, камня на камне не оставляя от нового мелкобуржуазного декаданса.
Ее храбрец, от лица которого идет исповедь, – обычный интеллигент, учитель литературы с томиком Бодлера в портфеле и трудами Шпенглера на полке. Бодлер – приверженец «чистого мастерства» (он был бы от Цай Мин-Ляня в восхищении), Шпенглер – уверенный отпеватель европейской культуры, катящейся в мир вещей и наживы. Все это в фильме не просто так и образовывает его бэкграунд.
Очевидно, большая часть зрителей в зале не прочтут корешок книги и не увидят физических примет бэкграунда, но он серьёзен для авторов и витает в воздухе фильма – как противостояние дошедшей до ручки действительности и отринутого ею духовного начала. Сам вид мордоворотов и Константина, с которыми он должен якшаться, – будь то навек равнодушное «новое студенчество» либо стража законы, из всех доводов опытные лишь кулак, – воплощение неразрешимого несоответствия: в стране больше нет совершенств.
В этих координатах и сам болезнь храбреца – его вечная наркотическая ломка – воспринимается как метод бегства от таковой действительности. От языка Бодлера он легко переходит к уголовному, становясь уже не Константином, а шаткой фигурой по прозвищу Пик.
Но и этими полюсами фильм не исчерпывается. В нем весьма силен полюс третий – поток самой жизни, не зависящий ни от храбреца с его терзаниями, ни от навалившейся буржуазности с ее прагматизмом. Для этого в фильме пригодился портрет города, каких мы не видели в отечественном кино со времен картин Данелии («Я шагаю по Москве» (1963)), Хуциева («Мне двадцать лет»), Хотиненко («Макаров» (1993)) и Прошкина-младшего («Игры мотыльков» (2004)).
Он особенно ответствен сейчас, в то время, когда жизнь страны в кино предстает то гламурно-дискотечным дерганьем (это у нас столица), то сонной чернухой опуса с актуальным цифровым заглавием «4» (2004) (это – другая Российская Федерация). В «Ласточках» имеется зарисовки судьбы, протекающей вне социальных и политических устройств, – вечного круговорота детства, молодости, старости и зрелости. Южный город с его фонтанами и шумными реками, котами и зеленью, детским грохотом и гомоном трамваев.
С его разнокалиберным населением, где любой – личность и судьба, от мальчугана с велосипедом до жёсткой трамвайной кондукторши, упоительно сыгранной Замирой Меликовой. Аслан Галазов с любовью показывает нам родной Владикавказ, а я ловлю себя на том, что в век кино и телевидения вижу его в первый раз. В первый раз нам показывают, как на нынешнем Кавказе люди живут!
К слову: голливудское кино выбирает местами собственных действий то супергорода, то провинцию, то совсем закинутые дыры – в сумме мы знаем Америку лучше, чем знаем Россию. В этом смысле отечественный отлетевший от действительности кинематограф выносит себе решение суда похлеще, чем Шпенглер – европейской культуре.
Кадр из фильма
Что же по поводу совершенств? Они для храбреца и его падших дружков заменены суррогатами – от очередной дозы, приносящей временное утоление, до молитвы, которая у храбреца никак не вытанцовывается и замещается благостным советом батюшки: во имя спасения души выкинуть портфель в речку. Ясно, что вместе с Бодлером в речку полетит все, что наработала людская идея, – она слепой вере, воцаряющейся в стране, враждебна.
Страна, где остановились все часы, – один из мимолетных, но западающих в память образов фильма.
Храбреца играется учитель литературы Ирлан Хугаев. Он же, "Наверное," – источник сценария. Вместе с режиссером они задали данной многослойной картине совсем пронзительный уровень правды, не пропустив на экран ни тени «актерства», ничего, что нарушило бы чувство «самой жизни».
В этом и сила и слабость фильма: такие категории, как реализм и тем более гуманизм, у перекормленного легкой наживой проката не в чести.
