Мила кунис и мишель уильямс: «корсеты и каблуки — это мучение!»
7 марта на российские экраны выходит самый диснеевский фильм студии Disney от режиссера «Ужасных мертвецов» Сэма Рэйми. «Оз: Великий и страшный» говорит историю появления колдуна в стране Оз. Кем был великий Оз до того момента, как вихрь торнадо подхватил его воздушный шар, перенеся в чудесный мир, населенный хорошими и злыми колдуньями, жевунами, речными феями, фарфоровыми девочками и летающими мартышками?
Простым фокусником из Канзаса по имени Оскар Диггс (Джеймс Франко), не очень успешным, но очень амбициозным. Встреча с тремя колдуньями — Теодорой (Мила Кунис), Эванорой (Рейчел Вайс) и Глиндой (Мишель Уильямс) — окончательно поменяет жизнь Вручения Оскара. Любая из волшебниц испытает его по-своему.
Но благодаря Глинде и ее вере в хорошее сердце Вручения Оскара главный герой станет вправду великим.
На протяжении визита звезд фильма «Оз: Великий и страшный» в Москву КиноПоиск встретился с Милой Кунис и Мишель Уильямс, вынудил их пожаловаться на живописца по костюмам, расспросил о Сэме Рэйми и кроме того о Чехове.
ВНИМАНИЕ: В ИНТЕРВЬЮ ВЕРОЯТНЫ СПОЙЛЕРЫ!
— Ясно, что таковой масштабный проект, как «Оз: Великий и страшный», не имел возможность не привлечь ваше внимание, но что в громаднейшей степени оказало влияние на ваше ответ сниматься в нем?
Мила Кунис: Меня заинтриговала возможность поработать с Сэмом Рэйми. К тому же Джеймс и я в далеком прошлом желали сняться в одном проекте, дабы поработать совместно продолжительнее, чем два дня. Ну и возможность появляться в чудесном мире Disney — кто бы от для того чтобы отказался? Действительность такова, что все мои страхи перед ролью были ничем по сравнению с жаждой появляться в столь масштабном проекте.
Разве имела возможность я представить себе что-то подобное? Да еще и с Сэмом Рэйми в качестве режиссера.
— Кстати, о Сэме Рэйми. Как думаете, в чем его секрет, как он умудряется оставаться таким спокойным, вежливым, выслушивать каждого на площадке? Все, кто трудился с ним, утверждают, что он поразительно сдержан и приятен в общении.
Мила: О, не знаю, вам нужно задать вопрос его самого. Мне думается, это легко свойство его характера, его естественное состояние.
— Мила, у вас, думается, одеяния были комфортнее? По крайней мере удалось поработать в штанах.
Мила: Что вы! Все костюмы были с корсетами и любой весил около 5 килограмм. Прибавьте к этому высокие каблуки. Ничего комфортного. Но неспешно привыкаешь, как и к огромной шляпе. Оператору, думаю, было сложнее, чем мне, с ней управиться! Больше всего мне понравилось последнее мое платье — тёмное, с этими кисточками на плечах.
Забавно было в нем играться.
«Процесс нанесения грима занимал около 4 часов, еще 1 час его с меня снимали»
— Раз уж обращение зашла о костюме не добрый колдуньи… Не лишь платье с корсетом, но и грим вам было нужно практически носить на себе?
Мила: Да, процесс нанесения грима занимал около 4 часов, еще 1 час его с меня снимали. Действительно, к финишу съемок это время сократилось, а нанесение занимало уже где-то часа два. Каково это? Нормально, не буду жаловаться. Ховард (Ховард Бергер, эксперт по спецэффектам и пластическому гриму, трудившийся а также над гримом Энтони Хопкинса в «Хичкоке» — Прим. КиноПоиска) превосходно поработал. Грим добавил персонажу новых красок и уж совершенно верно помог мне в работе над ролью.
Но кожа от него портится, к сожалению.
— А от дороги из желтого кирпича вы по окончании съемок отщипнули кусочек?
Мила: Да, так и было! Любой забрал себе по кусочку.
— У вас с книгами Л. Фрэнка Баума особенные отношения, так?
Мила: Да, первой книгой, которую я прочла на британском, был «Колдун страны Оз». Я, честно говоря, не отлично не забываю собственные детские впечатления от него, но они совершенно верно были весьма приятные. Мне было 9 либо 10 лет, и, само собой разумеется, она мне понравилась.
— Сэм Рэйми говорил, что заметил в Джеймсе что-то от Оза, что он прошел похожий путь от эгоистичного актера к более открытому и чувствительному. Мила, а вам как думается, в нем имеется что-то от его храбреца?
Мила: И да и нет. Думаю, мы все всегда развиваемся, не стоим на месте, и Джеймс не исключение. Любой желает расти как личность, развивать в себе лучшие стороны, и никто из нас не остается на долгое время доволен собой.
В случае если Сэм заметил это в Джеймсе, то это превосходно.
— Мишель, у вас за плечами в главном свободные картины. Были ли у вас какие-то сомнения довольно для того чтобы громадного и крупнобюджетного студийного проекта?
Мишель Уильямс: Возможно сообщить, я кроме того об этом не думала. Я постоянно принимаю ответ, основываясь на первом прочтении сценария. Как лишь я закончила просматривать сценарий в первый раз, я уже знаю, желаю я сниматься в этом фильме либо нет.
В то время, когда я прочла сценарий к фильму про страну Оз, я захотела стать частью этого мира. Просто так вышло, что это громадный студийный проект. В большинстве случаев меня и правда цепляют сценарии значительно более скромных по бюджету свободных картин, а вот студийные проекты не вызывают никакого интереса. Дело, возможно, еще и в том, что создатель сценария Дэвид Линдси-Эбейр — узнаваемый драматург.
Я видела большое количество пьес по его пьесам в Нью-Йорке на Бродвее и обожаю его стиль, его язык. Мой персонаж, Глинда, был написан как раз Дэвидом, так что неудивительно, что он мне так приглянулся. А в то время, когда я уже начала думать о масштабе съемок, то поразмыслила, что это необычный вызов самой себе.
Так как я ни при каких обстоятельствах не трудилась с зеленым экраном, ни при каких обстоятельствах не делала ничего аналогичного, так что это должно быть весьма интересно и совсем по-второму.
«Я два либо три раза спотыкалась и падала лицом вниз»
— Мила нам уже пожаловалась на тяжелые костюмы, а что было самым некомфортным для вас?
Мишель: Ненавижу жаловаться, честно говоря. (Смеется.) Но в случае если выбирать что-то одно, то это будут пробежки на высоких каблуках в долгом плаще либо платье со шлейфом. Я два либо три раза спотыкалась и падала лицом вниз! А еще были сцены, в то время, когда за мной шли люди, и они, бывало, также наступали на шлейф моего платья. Весьма сложно было продержаться и в течение всей сцены — а один долгий проход имел возможность занимать 3—4 60 секунд — не споткнуться самой и проследить, дабы другие не наступали!
Смешно, но это было вправду самым тяжелым на съемках. Бывало, идешь, сцена в разгаре, все наподобие прекрасно, и тут — бац! — платье тянет тебя назад, а ты чуть не плюхаешься на пояснице! (Смеется.)
— А ваша дочь уже видела фильм?
Мишель: Нет, она еще не наблюдала.
— Глинду, возможно, сложно было играться. Она так как только хороший персонаж, в ней нет ни грамма недочётов!
Мишель: —Да, для нее не существует отрицательных качеств, она же Глинда, хорошая колдунья. Мне было нужно искать пути, как раскрасить, оттенить персонаж, в котором нет чёрной стороны, и придать ему глубины. Я пробовала сделать это посредством юмора, с помощью ее страхов — того, что делает ее человеком. Еще один оттенок — ее борьба за счастье и свободу обитателей страны Оз, ее желание оказать помощь храбрецу измениться.
Она как совершенная мама — неизменно рядом, постоянно поддержит, приласкает. И это то, чего от нее ожидают, как от матери ожидают всех этих качеств. Это наподобие как само собой очевидно.
Хорошая мама — она легко имеется, она тут, кормит тебя, защищает, заботится. Таковой я вижу Глинду. И все равняется это не одномерный персонаж, поскольку у нее имеется заботы и сомнения. Не забывайте, в фильме 1939 года Глинда ни о чем не волновалась. Она в конце фильма так и говорит: «Я знала, что все будет прекрасно». Отечественная же Глинда не может знать, чем все закончится.
На ней лежит громадной неопределённости и груз ответственности. Хоть это и не отрицательные черты, но это все равно некая тень. Мне не думается это таким уж необычным. Да, такие люди видятся весьма редко, но они имеется.
Возможно, значительно чаще это религиозные люди, вера дает им силы и возможность быть как раз такими.
— Мишель, на сцене вы игрались в постановке по Чехову. Какие конкретно у вас отношения с русской литературой?
Мишель: Благодарю за вопрос! В то время, когда я была ребёнком, я лишь русскую классику и просматривала. В то время, когда мне было 13 лет, моей любимой книгой были «Записки из подполья». Мне хотелось перечитать всю русскую литературу. Что касается Чехова, то для меня будет честью опять когда-нибудь сказать со сцены его слова (Уильямс игралась Варю в постановке «Вишневого сада» — Прим.
КиноПоиска). Честно говоря, я кроме того сомневаюсь, имею ли я право сказать так о Чехове. Я обожаю его произведения, они заставляют меня плакать и смеяться, но так как я ни при каких обстоятельствах не обучалась театральному мастерству, у меня нет обширного сценического опыта.
Исходя из этого я скорее отношу себя к зрителям, и, будучи зрителем, я вечно наслаждаюсь пьесами по его пьесам.
— Мишель, я вам все-таки захочу еще сыграть чеховских героинь!
Мишель: О, благодарю громадное! Я вправду об этом грежу!
Создатель Дарико Цулая
