Мое представление о сегодняшнем ангеле
В прокат вышел фильм «Одноклассники» – новый его Сергея студентки и фильм Соловьева Сони Карпуниной о волшебстве юности, необходимости бегства и трудности выбора. В интервью Фильм.Ру Соловьев поведал о втором рождении человека и о том, как нужно поступать с ангелами.
— Большое количество осталось в фильме от того, что написала ваша студентка Соня Карпунина?
— Вся середина. Вся история с суицидом, вся история с Ленинградом, и все. Но по большому счету это все отечественное, и конец и начало мы писали совместно, это неспециализированный сценарий.
— Думается, вы в «Одноклассниках» (2009) весьма совершенно верно, и интонационно, и эмоционально продемонстрировали двадцатилетнее поколение.
— Ну я забрал легко саму Соню. Это очень важный для меня момент, ни с каким актером я не стал бы снимать это кино. Это ее среда и Соня. Сониного персонажа никак не кличут.
Для чего было бы именовать ее Машей? Вы же не начнёте звать меня Вовой, а я вас Алешей?
Меня же по большому счету в принципе по большому счету интересует во всех картинах одно – перемещение совершенного через действительность. Данный фильм – мое представление о сегодняшнем ангеле. Я кроме того попросил на плакате ей безобидные крылья приделать.
Это путешествие ангела через отечественные времена, каковые само собой разумеется представляются мне ужасными.
— А из-за чего она ангел?
— По-всему, по-кочану, по причине того, что она ангел, по причине того, что поступки ее безобидные. Само собой разумеется иногда хочется убить ее тяжелым предметом, ударом, допустим, утюга в лоб. Но это особенность нахождения ангелов в нашей жизни – их время от временем хочется убить утюгом по темечку.
Меня интересует одна-единственная история: второе рождение человека, которое или происходит, или не происходит с человеком между 12-ю и 22 годами.
— Вы занимаетесь этим превращением уже очень много лет, имеете возможность сообщить, отличаются ли нынешние 12 – 22-летние от тогдашних?
— Ничем не отличаются. Отличается время. Само собой разумеется, ребятам, каковые попали в сегодняшнее время, существенно тяжелее. Им всем предлагается одинаковая история, ориентация на успех.
Придурочная и несовершенная советская школа ни при каких обстоятельствах таковой мерзости не предлагала. История личного успеха в школе предлагается одинаковая – поднявшись на труп товарища, стань на 10 см выше. Полистайте книжки по истории, по литературе… никакой второй идеи, будь успешным, будь успешным.
Это не годится, это плохо.
— Противопоставляется этому райский ретрит в Гоа?
— Да что вы! Совершенно верно такая же химера. Бабка со Сталиным, наркотическое Гоа… Все одна химера.
Противопоставляется лишь человек. Имеется у человека силы оставаться человеком? У всех нет, у Сони – да.
Ну и само собой разумеется от всякого хорошего человека, как круги по воде. И на Крюкова это дело распространилось, и на Венеса это дело распространилось. Аномалия какая-то.
Полное нежелание обладать сталилетейным заводом.
Ну по большому счету мы с вами как-то концептуально говорим, а фильм неконцептуальный. Недаром я его выяснил, как «слабо умное кино». Вот «Ассу-2» (2007) я бы так не определял как слабо умное кино, оно, скажем, сделано если не умным, то разумным человеком.
А это само собой разумеется слабо умное кино. Но в этом слабо-умии имеется также одна из формул спасения.
— Что такое слабо умное кино?
— Я увидел такую вещь. Никого из ребят, каковые снимались у меня в фильме, нельзя спросить о смысле судьбы, даже в том случае, если угрожать им топором. Они не сообщат ничего.
— Вас возможно задать вопрос о смысле судьбы?
— Само собой разумеется возможно. Но на данный момент я вам не буду ничего сказать. Одна из составляющих – что смысла никакого нет. Но они и думать ничего не желают.
Сходу что-то сделать, а позже уже поразмыслить – «а что я сделал?» Но сперва поступок совершить, не обдумывая, как он оптимален, нехорош, перспективен, бесперспективен. Это безобидное слабоумие, ангелы не считаюм, что им делать.
— Для чего вам Цой в этом фильме?
— Осознаёте, я его прекрасно знал… Но это все не придумано, не сценарное. Мы приехали в отель на Петроградской стороне, где мы снимали. И мне администратор говорит: вы понимаете, что тут за углом Могила Цоя? «Что вы мелете, какая могила Цоя?!» В этот самый момент я осознал: Камчадал за углом.
И я пришел в том направлении, в данный двор, Соню повел, продемонстрировать, где Камчадал.
Сумерки. Стоят два – сообщить алкаша, ничего не сообщить. У одного светло синий фингал, у другого сопля из носа, что-то уже нечеловеческое. «Здравствуйте, здравствуйте, Сергей Александрович, возможно ваш автограф, »Асса«.
Боже мой, какая »Асса«? А кто вы?
Они говорят: »А мы поклонники Цоя«.
— В новое время кино начало снимать сложнее либо легче?
— Сложнее существенно. В том месте были идеологические обманки. В то время, когда тебе ясна совокупность обманок, в том месте существенно легче отстаивать себя. А тут диктат денег, это же ужасный диктат, существенно сложнее, чем диктатура пролетариата. Вот Ермаш перед тем как картину положить на полку, годами уговаривал, допустим, Тарковского выбросить из фильма четыре фразы, и давал слово сходу выпустить картину. Кто на данный момент начнёт уговаривать? Выгонят с площадки. на данный момент совокупность какая же, как в советской ментовке.
Кирпич в валенок, дабы не было видно синяков, и будешь делать то, что тебе говорят. Что такое на данный момент профессия »режиссер«? Забавная, лакейская профессия.
Совокупность »кирпич в валенок«. В том месте этого не было.
— Но в том месте возможно было не запуститься.
— Возможно было не запуститься года два, а дальше они уже дико опасались, дабы не спихнуть человека в диссидентщину, сами приходили и предлагали компромисс. на данный момент для того чтобы просто не бывает. И я весьма уважаю всех молодых режиссеров, каковые берут в себе мужество остаться в данной профессии.
— Кто вам нравится?
— Огромное количество отличных режиссеров. Попогребский, Расторгуев. Это и имеется люди. И дело кроме того не в том, что они противопоставляют себя, пускай покажется какой-нибудь красивый конформист, что будет плыть по течению – принципиально важно, что они сохраняют себя. Они не играются в игру »давайте начнём таскать каштаны из огня, кто стремительнее прибежит.
Я уверенный в том, что снова таки все будет прекрасно. Вон, день назад мне сообщили Хомерики приглашает в ночной клуб, он лично поет песни Майи Кристалинской. Это потрясающе, я весьма жалею, что не попал. Вот это дело.
Это режиссер. Это не фуфло.
