Объединенная зона безопасности
Фильм с аннотацией «про дружбу двух корейских пограничников, северного и южного, с ужасным финишем» — дело заведомо несмотрибельное. По всем пунктам. У тех, кто наблюдать обязан, вывод к концу получается также очень ужасный: за такие аннотации из рогаток нужно стрелять.
В действительности «Объединенная территория безопасности» /Joint Security Area/ Пак Чен Вука — запутанный детектив с богатым культурным контекстом, узким психотерапевтическим подтекстом и какой-то душевной правильностью, справедливостью. Такие редко на данный момент приходят кроме того из Голливуда.
Кадр из фильма
Девушка-майор из нейтральной рабочей группы по расследованию, полушвейцарка-полукореянка, на чье прошлое также здорово повлияла Корейская война, неисчерпанная до сих пор, приезжает в погранзону между югом и Севером. В том месте случился инцидент с убийствами. В приграничной северной будке нашли два расстрелянных трупа и одного раненого.
Южнокорейский воин, также раненый, лежал четко посередине между погранпостами, на ничейном мелком мостике. Северяне винят южан в вооруженной провокации, южане винят северян в попытке похищения воина, пострадавшие отказываются сказать, но женщина обязана узнать, что было в действительности.
В какой-нибудь голливудской «Дочери генерала» также выяснялось, что было в действительности, и также было про армию. Но у американцев дальше отдельного случая ни при каких обстоятельствах не идет, исходя из этого всегда все сводится к отдельным домашним тайнам, другими словами проклятущим домашним сокровищам. В «Объединенной территории безопасности» такое выяснение — только надежный метод поддержания интереса, вытекающий из хорошего «Расемона».
Сам фильм говорит про второе, большое количество более неспециализированное и важное. Про уровень людской личности не как функции домашних сокровищ либо сокровищ патриотических, экономических, всевышний знает каких. Нет, лишь про личность как таковую: кто слабей, кто сильней, в чем это выражается и как с этим разбираться.
Кадр из фильма
Сделанный не хуже Голливуда, фильм напоминает не-голливудских американцев: Амброза Бирса, Фолкнера. Нас бы он также напоминал, потому, что, как и Америка, мы имели гражданскую войну. К сожалению, Юрий Трифонов либо Всеволод Иванов писали о ней все же не полностью честно, потому, что в отечественной войне «не те» победили на через чур продолжительный срок.
Но факт остается фактом: в гражданских войнах уровень личности проверяется прежде всего, и основной красотой фильма есть то, что храбрецом, в которого легко нельзя не влюбиться, выясняется тот, кто меньше всего для этого подходит. Северокорейский немолодой сержант, верный сын партии, доказавший ей собственную преданность во многих тёплых точках планеты и выучивший наизусть все красные книжечки Ким Ир Ким и Сена Чен Ира.
Всевышний знает, откуда, но данный помой-му конченый человек в курсе того, как вести себя по-мужски в самой гребаной, без мата не обойдешься, в самой необъяснимой, бредовой ситуации. Как верно реагировать, в то время, когда не просто «работа-дом», «квартира-машина-дача» и «в Багдаде все нормально», а в то время, когда вот красные книжечки, больше трех не планировать, и ход в сторону считается побегом, а карается расстрелом. Меньше, роль классная, но и актер Сон Кан Хо — также новый Тосиро Мифунэ.
На порядок переиграл актера Ли Бон Хеона, выступившего в роли южнокорейского сержанта, наподобие свободного и молодого.
Кадр из фильма
Фильм романтичен, потому, что уровень личности на протяжении гражданской войны вправду контролирует таковой вещью, как настоящая мужская дружба. Но романтизм из него не прет и не выясняется наивностью. Руки не пожимают, все весьма конкретно, душевно и тысячью мелочей привязано к действительности.
Пара тонкостей высшего класса — как все началось ночью на минном поле, как праздновали сутки рождения и из-за чего Сон Кан Хо был прав, в то время, когда на протяжении очной ставки внезапно начал кричать про верность партии и правительству. Съемки прекрасные, экзотичные, большое количество дождя и травы, большое количество трупов из подробностей и морга проникновения пуль, и декорация поселка Панмунджом выстроена на безумного для корейского кино тысячу тысяч долларов.
Но тысяча мелочей сведена воедино, исходя из этого не имеет значение, что все в фильме происходит с какими-то корейцами, в армии, без семьи. Разве лишь корейцев касается отличие между хорошим человеком в поганом обществе и не весьма хорошим человеком в совершенно верно таком же обществе? Разве только пограничники в курсе, что политики и начальники, семья и сотрудники, и все остальные на свете, кто всегда опасается, как бы чего не вышло, в следствии по большому счету ни при каких обстоятельствах ничего не решают?
Разве все время что-то решать приходится лишь в кино?
