Павел лунгин: «в кино всегда есть момент воровства»
12 июля Павлу Лунгину исполняется 65 лет. К юбилею автору фильмов «Такси-Остров» и «блюз» подготовиться некогда. Вот уже пара месяцев он проводит в буквальном смысле в чаду на площадке сериала «Отчизна», что компания «ВайТ Медиа» создаёт для канала «Российская Федерация 1». Дым тут не по сюжету.
Он нужен для определенного визуального стиля: свет благодаря клубам дыма рассеивается и ложится совсем по-второму.
Смотрите репортаж КиноПоиска со съемок «Отчизны» с Владимиром Машковым.
КиноПоиск застал Павла Семеновича на съемках «Отчизны» в Доме-музее Станиславского в центре Москвы. Подниматься на второй этаж, где идут съемки, возможно, лишь в случае если дождаться громогласной команды «стоп!». Не смотря на то, что сцена снимается в закрытой помещении, полы в древнем доме скрипят оглушительно.
Кино неизбежно вносит в работу негромкого музея необычный хаос: мебель и стулья перемещены к стенкам, охраннику приходится протискиваться к маленькой кухоньке, где он обедает, через плейбэк и толпу, окружающую режиссера.
В кабинете Виктория Исакова в образе специалиста-аналитика ФСБ Анны и Сергей Маковецкий в образе полковника в отставке Михаила Вольского репетируют эмоциональную сцену. Анна раздраженно впихивает Вольскому сигару, которую тот никак не решается закурить. Обрезать сигару вся несколько кличет Павла Семеновича.
Когда необходимое количество дублей отснято, Лунгин выходит покурить реквизит на балкон.
— Мы виделись с вами два года назад, но вы кажетесь моложе, чем тогда. Это съемки «Отчизны» вас преобразили?
— Да что вы? Правда? Не знаю. Время от времени я себя ощущаю ветхим, а время от времени весьма молодым.
— От чего это зависит?
— Осознать бы! Отыскать бы данный внутренний женьшень. (Смеется.)
— Воздействие «Отчизны» разворачивается в 1999 году. Это, на ваш взор, далеко в прошлом, на данный момент стоит проанализировать то время, либо это еще свежие раны?
— Это не сериал про время. Он про историю взаимоотношений двух людей. Это триллер.
Легко 1999 год — год, в то время, когда эта история имела возможность случиться в действительности. Это вторая война в Чечне, это некая политическая смута, в то время, когда должен был показаться новый президент. Это соответствующее состояние общества.
Но то время разбирать еще рано, как мне думается. И вряд ли это следует сделать в форме триллера. Это легко увлекательная, время от времени кроме того захватывающая дух история про отношения двух людей.
Оба храбреца находятся на грани нормальности, идут по лезвию сознания, раздвоения личности, обсессии.
«
Съемки сериала — это безжалостно!»
— Вы в первый раз снимаете таковой долгий сериал. Это тяжелее, чем съемки кино?
— Это безжалостно! Нужно заявить, что это в громадной степени авторский проект. Меня никто не дергает. Но я сам себя дергаю.
Я сам важный человек, и я осознаю, что у нас имеется замысел, что у нас имеется бюджет, что необходимо соответствовать. Сложностей у материала довольно много. Во-первых, это долгий срок съемок. Это во многом физическая работа. Во-вторых, снимается все пообъектно.
Я сохранял надежду, что мы сумеем снимать серию за серией, но это невозможно, тогда съемки будут идти год. Ты снимаешь сейчас финал, а на следующий день начало. Как актеру, как мне самому прожить, просуществовать это до финиша?
Приходится все время на опережение какое-то функционировать, сохраняя надежду на интуицию и на весьма хороших актеров, каковые также ведут меня сильно. Меня ведет Машков, ведут Сергей и Виктория Исакова Маковецкий.
— Говорят, с Машковым вы осознаёте друг друга без слов.
— У нас вправду большое согласие, и это согласие время от времени играется роковую роль. Я не могу отлучиться по большому счету никуда. Любовь — это такая вещь, которая требует постоянного присутствия.
— Не было жажды, как на американском телевидении, снять только пилот и дальше только осуществлять контроль процесс как необычный худрук проекта?
— Я сохранял надежду, что я время от времени смогу отходить в сторону, и отдельные эпизоды, может, кроме того целые серии будет снимать кто-то еще. По сути дела, в то время, когда образ состоялся, в то время, когда актер уже существует в костюме, в гриме, в то время, когда он осознаёт, как он живет, как он играется, в этом имеется определенные рельсы, по которым возможно катиться дальше, но так получается, что без меня снимать не желают. Я не забываю, в то время, когда я еще до съемок Валерию Тодоровскому сказал о собственных превосходных замыслах снять первые две серии, а позже отойти в сторону, и я видел такие ироничные искорки в его глазах. Но до тех пор пока я выдерживаю. «
на данный момент возможно запретить что угодно»
— Намедни в силу вступил закон о запрете мата. Вас инициативы отечественных парламентариев расстраивают? Вы видите в этом неспециализированное усиление цензуры?
— Мне думается, это общее наступление на свободу. Мне думается, сила мата в том, что он может заменить любое слово, и любое слово может стать матерным. Ругательство во многом интонационно. Показался «блин», покажутся и новые слова.
Но это все равно ограничение, и меня оно, само собой разумеется, огорчает. Я не знаю, из-за чего какие-то люди решают, как вторым снимать кино.
— Но наряду с этим режиссеры, продюсеры, фестивали, прокатчики — никто не выступает против.
— А какой консолидированный протест имеется? Из-за чего ты желаешь, дабы он был тут? на данный момент время отсутствия консолидированного протеста. на данный момент возможно запретить что угодно. Но вряд ли будет еще хуже. Мне думается, все начинается по некоей синусоиде, и законы о кружевных трусах и о мате дошли уже до вершины. Затем возможно лишь уменьшать. Показалась мысль о всесилии чиновничьего взора.
Все возможно запретить, все дать добро, все регламентировать. Это то, что так высмеивал Салтыков-Щедрин в городе Глупове (обращение об «Истории одного города» — Прим. КиноПоиска). Отечественная история циклична, и бывают, разумеется, в истории России таких ситуации, в то время, когда хочется все регламентировать. Позже их сменяет время, в то время, когда сама собой происходит оттепель, разрешают все. Мне думается, что это не основное, что происходит на данный момент в нашей жизни — закон о мате. А что основное?
Не знаю, сложно сообщить. Но совершенно верно что-то второе.
— Вы снимаете в Доме-музее Станиславского. Тут на первом этаже его цитата о том, что счастье в познании, а успех — это бренность. Вы согласны?
— Легко людям, каковые имели таковой успех, сказать о том, что успех — это утомительно. Успех — это такая сложная история, по причине того, что целый данный мир крутится около любви. Для любви мы снимаем фильмы, для любви богачи получают деньги, для любви мы присоединяем Крым. Это универсальный закон отечественного мира, думаю, и между бактериями имеется и любовь, и ревность, и между птичками. Из-за чего птичка украшает стеклышками гнездо?
Ей-то для чего эти кусочки зеркальца? Успех — в этом смысле, само собой разумеется, поиск любви. Запретить людям желать успеха, то имеется желать любви, нереально.
«
Делал ли я глупости? Само собой разумеется, и неоднократно»
А к тому же успех — это такая демократическая вещь. Что такое успех фильма? Люди голосуют собственными билетами. Это, по сути, голосование. Хочется успеха, хочется, дабы тебя обожали.
Любой человек, что занимается творческим делом, это испытывает. Кое-какие это афишируют, кое-какие этого стесняются, но все мы находимся во власти могучих потоков любви, каковые организуют жизнь на почва.
— Жалеете ли вы о чем-то, чего вы не сделали?
— Сообщу по-второму. Имеется моменты и поступки в моей жизни, за каковые мне стыдно, и это чувство стыда с возрастом не проходит. Оно так же, как и прежде жжет меня. Делал ли я глупости, принимал ли неправильные ответы? Само собой разумеется, и неоднократно. Но жалеть об этом то ли времени нет, то ли чего-то еще.
Воспоминаешь какие-то болезненные моменты, в то время, когда ты был не прав, неблагороден.
— А в случае если сказать о том, что вы не попытались, в чем еще не реализовали себя?
— Я не поставил ничего в театре. Меня неоднократно приглашали, я постоянно отказывался, а на данный момент пологаю, что зря. Это было бы весьма интересно.
Я весьма обожаю актеров, и актеры меня обожают. И я знаю, что у меня актеры весьма интересно играются. Тут имело возможность что-то оказаться.
— Были мысли о конкретной пьесе?
— Таких мыслей не было. Может, в случае если бы было такое отчаянное желание что-то поставить, я бы сделал это. Я бы оперу поставил. Мне думается, опера ближе к кино, чем театр. В кино так как ты создаешь некую воздух, даешь возможность актерам, оператору и всей съемочной группе добиться мгновения правды.
И это мгновение правды — ты его как словно бы похитил. Оно на пленке имеется, и вот оно уже у тебя в кармане, а через 60 секунд оно рассыплется. Его не будет, оно не повторится ни при каких обстоятельствах.
А театр — это что-то совсем второе. В том месте ты обязан так это простраивать, дабы это жило продолжительно без тебя, существовало годы. Это вторая действительно, в том месте нет мгновенной и ускользающей 60 секунд, которую я так ощущаю в кино.
В кино неизменно имеется момент воровства.
— А из-за чего опера ближе к кино?
— Она сверхэмоциональна. И кино, и опера — прямое действие на эмоции. Музыка в кино значит значительно больше, чем в театре. Мы ловим эту чувство.
В опере, как и в кино, все неправда, и это делается правдой.
«
С возрастом у меня необычные отношения»
— На какой возраст вы себя чувствуете?
— В гороскопе я как-то прочёл, что расцвет у меня был в 14 лет. С тех пор я вечно деградирую. (Смеется.) С возрастом у меня необычные отношения. У меня был таковой момент, в то время, когда я осознал, кто я таковой, в то время, когда я снял «Такси-блюз». Мне было 40 лет, и тогда я осознал, что я режиссер, что я обязан заниматься этим делом.
Мне думается, я сохранил это чувство сорокалетнего человека со всеми его комплексами и иллюзиями. Не пологаю, что ко мне пришла с годами громадная мудрость.
— В случае если бы вам дали задание снять документальный фильм о какой-то современной проблеме, которая тревожит лично вас, что бы это было за кино?
— Может, я бы постарался снять фильм о полевом начальнике, что вести войну на данный момент на востоке Украины. Что это за личность, кто он, как он живет, как принимает решения? Что он говорит себе и вторым?
Мне думается, именно там на данный момент имеется что-то увлекательное.
Создатель Дарико Цулая
