Письма с иводзимы
Письма с Иводзимы (2006) / Letters from Iwo Jima
война / драма / исторический
Режиссер: Клинт ИствудВ ролях: Кен Ватанабе, Кадзунари Ниномия, Цуеси Ихара, Рё Касэ, Сидо Накамура
Номинировавшиеся на «Оскар» «Письма с Иводзимы» /Letters from Iwo Jima/ (2006) Клинта Иствуда выходят у нас 15 марта. Маленьким тиражом. И ополовиненными: Иствуд сделал дилогию, но первый из фильмов – «Знамёна отечественных отцов» /Flags of Our Fathers/ (2006) – у нас выпустить не решились. Резон прокатчиков понятен: дилогия, само собой разумеется, не массовая, большое количество не получишь. Помимо этого, «Письма с Иводзимы» возможно наблюдать как независимое произведение.
Сужу по себе: я взглянул до «Знамён». Но, конечно, мы будем говорить про оба фильма. Тем более – даем читателю плохую, но нужную наводку: «Знамёна» в отечественном не самом законопослушном стране имеются.
Кадр из фильма
«Письма с Иводзимы» про тщетную и безжалостную битву американцев с японцами за пустынный остров в начале 1945 года стали третьей подряд картиной Иствуда (по окончании «Загадочной реки» /Mystic River/ (2003) и «Малышки на миллион» /Million Dollar Baby/ (2004)), претендовавшей на два основных «Вручения Оскара» – за лучший лучшую режиссуру и фильм года. Забрал фильм только статуэтку за монтаж звуковых эффектов – на большее и сам Иствуд очевидно не рассчитывал, осознавая, что все вычисляют: и без того ему хватит! Как-никак два основных «Вручения Оскара» – в начале 1990-х за «Непрощенного» /Unforgiven/ (1992), а позже еще и за «Малышку».
В это же время 2006 год, быть может, останется в киноистории лишь благодаря Иствуду. Из всей дилогии оптимальнее– первые 40 мин. «Писем с Иводзимы», развивающиеся с потерянной кинематографом уверенной неспешностью. Негромкий армейский быт японцев и – по контрасту – создающий сумасшедшее чувство первый налет американской авиации.
В эти 60 секунд приходишь к искреннему убеждению, что Иствуд остался последним из великих представителей хорошего американского кино – учитывая, что Кубрик погиб, а Скорсезе и Коппола уже не те, что прежде. Быть может, по большому счету последним реально действующим классиком, потому, что Бергман в далеком прошлом не снимает громадное кино, а Антониони лучше бы не снимал, остановившись на «Профессии: репортер» /Professione: reporter/ (1974).
Кадр из фильма
Само собой разумеется, Иствуд (обратите, кстати, внимание, что к «Знамёнам отечественных отцов» он еще и музыку сам написал!) в первую очередь классик традиционализма. Но поразительно, что в собственные 76 он остается и авангардистом.
Никто раньше не додумывался до очевидной помой-му идеи – снять два фильма про одно да и то же сражение из противоположных окопов. «Знамёна отечественных отцов» сняты с американской точки зрения и с американскими актерами. «Письма из Иводзимы» – с японской точки зрения, с японскими актерами, на японском языке. Обращение не о двух предположениях событий – подобные фильмы оказались, отыщем в памяти «Гражданина Кейна» /Citizen Kane/ (1941) либо «Расемон» /Rashomon/ (1950).
Обращение как раз о двух точках обзора: как всё видели из этого – и как видели оттуда. Американские морпехи во «Знамёнах отечественных отцов» практически штурмуют не упрочнения соперника, а мёртвый, покрытый вулканической породой берег. Они не видят японцев – как раз берег изрыгает пламя, и собственные около валятся убитыми и покалеченными.
Американцы, как и зритель, не знают, что японцы укрылись под почвой, в пещерах и прорытых тоннелях.
Японцы в «Письмах с Иводзимы», очевидно, видят огромный американский десант из тьмы пещер-блиндажей, каковые и разрешили им, вооруженным чуть лучше ополченцев под Москвой в 41-м и сумасбродно делающим харакири при любой неудаче, продолжительно продержаться. Но добрая половина действия фильма происходит как раз во тьме.
Кадр из фильма
Никто в Голливуде прежде не решался и на масштабную военную картину, не разъясняющую зрителям сути битвы. Про то, что японцы прорыли под островом 30 километров тоннелей, битва длилась 40 дней, погибли около 7000 японцев и 21 000 американцев, возможно определить из статей про дилогию, но не из самой дилогии. Иствуд показывает то, что видели воины.
А они статистикой не обладали и генеральских карт не имели. Это окопная действительно, близкая Виктору Виктору и Некрасову Астафьеву. Правильнее, пещерная.
Наконец, фильм нетрадиционен по цвету. В боевых эпизодах он кроме того не черно-белый, а серый, что придает ему вид военной хроники, но кровь и огонь в нем – пугающе цветные. Да-да, соглашусь, что в фильмах не все идеально: в них имеется повторы, не через чур хороши редкие компьютерные кадры – с панорамами битвы.
Но на фоне того, о чем мы говорим, недочёты не серьёзны.
В действительности, сюжеты фильмов весьма различные. «Знамёна отечественных отцов» отнюдь не только про сражение. В том месте боев – мин. тридцать, не смотря на то, что фильм систематично возвращается к ним в воспоминаниях персонажей. Это фильм о том, как трудится агитационная машина, о том, что политика в далеком прошлом стала в Америке частью шоу-бизнеса.
Пара солдат нечаянно поучаствовали в показушном водружении американского флага над покоренной Иводзимой. В случае если по правде, то флаг поспешили установить всего-то на пятый сутки боев, и не эти воины, а другие, реально рисковавшие судьбами. Но руководство сочло, что флаг не хватает эффектен.
Его решили заменить на громадный и прекрасный – подсуетившийся фотограф заснял установку, и кадр, воспроизведенный всеми газетами, напечатанный на марках и т. д., стал для Америки знаком героизма и победы. История настоящая. Занятно, что будущее американского знамени победы до подробностей рифмуется с судьбой советского – над поверженным Рейхстагом (над ним, в случае если кто не знает, также сперва установили некрасивый дырявый от пуль флаг – пятеро разведчиков-смельчаков, которых кроме того не наградили.
А позже уже – громадный и прекрасный, Егоров и Кантария, под взором фотокамеры).
Четверо из устанавливавших показушный флаг позже погибли. Но еще троих (включая одного не устанавливавшего) в Америке начали главными храбрецами войны и вынудили по возвращении принимать участие в массовой кампании по сбору денег на армию. Не смотря на то, что деньги были ответственны, все трое чувствовали стыд, осознавая, что назначены храбрецами только вследствие того что выжили.
Одна из мыслей фильма как раз в этом: погибших на войне, сколько бы пафосных слов ни произносилось сразу после их смерти, постоянно забывают. Лавры храбрецов достаются выжившим – наряду с этим никого не тревожит, какой ценой и за счет кого они выжили. Стыдящимся выжившим приходится хуже.
Тем более что кроме того в Америке их забывают по окончании агитационной кампании.
«Письма с Иводзимы» – лишь про сражение, и светло из-за чего: практически все японцы на острове погибли.
Кадр из фильма
Само собой разумеется, Иствуд снимал дилогию о разнице менталитетов. Япония требует от своих солдат беспрекословной преданности. Америка (по окончании всего ими пережитого) – еще и денежной отдачи.
Американцы не приходят на войну умирать. Для них армия – романтическая мужская игра. Они настроены на судьбу и заблаговременно как будто бы бы не верят, что по ним будут стрелять по-настоящему. В то время, когда бежавшему справа сносит полголовы, они сначала весьма удивляются. Японцы приходят на войну как раз умирать – за императора-солнце и вследствие того что сообщили: нужно. Одна из самых диких сцен «Иводзимы» – ритуальное суицид по кругу японского отделения, осознающего, что битва проиграна.
С криком «банзай!» любой попеременно подрывает себя гранатой. Не лучше ли выскочить с данной гранатой и взорвать неприятеля? Отчего-то не лучше. Рвение Иствуда пробраться в японскую ментальность неудивительно. Конечно, что человек, вежливый вестерном, жанром, восходящим к самурайской культуре, обязан хотеть постичь Японию.
Но, для Иствуда серьёзнее не разъединяющее, а объединяющее: что среди японцев также было большое количество таких, кто желал возвратиться живым, к семье.
Еще значительнее для Иствуда мысль бессмысленности мясорубки на Иводзиме. Погибать, не видя соперника, от огня, изрыгаемого почвой, столь же нелепо, как подрывать себя «банзай-гранатой». И совсем тупо – класть тысячи судеб, отнимая приятель у приятеля остров, про что сами японцы говорят, что он мёртв (нет кроме того воды) и на нем подохнешь сам по себе, безо всякой войны. По окончании просмотра «Иводзимы» думаешь: для чего американцам по большому счету было брать данный остров?
В случае если японцы сидели в пещерах без помощи с моря и воздуха, то не несложнее ли было легко обойти остров, обложив блокадой?
Практически Иствуд сделал дилогию, открывшую новый киножанр. Он уже сотворил в один раз новый киножанр. Его «Непрощенный» стал первым в истории антивестерном – фильмом, разоблачившим мифологию хорошего вестерна: все, что говорили о ковбоях – лжи, история освоения Дикого Запада – это история ожесточённых убийц. «Знамёна отечественных отцов» и «Письма с Иводзимы» – первое по-настоящему антивоенное кино. Прошлые антивоенные все равно в той либо другой степени оставались фильмами про войну.
Про благородства и красоту подвига. Про «имеется упоение в сражении». Как прекрасно написали в The какое количество Reporter, они (то же «Спасти рядового Райана» /Saving Private Ryan/ (1998)) «гламуризировали» войну, в то время как война у Иствуда – тупая больная механическая скотина, перемалывающая тела и умы.
Дилогия Иствуда про то, что никакого упоения в сражении нет и быть неимеетвозможности.
