Пока не наступит ночь
Фильм Джулиана Шнабеля «Пока не наступит ночь» /Before Night Falls/, премьера которого прошла в кинотеатре «35 мм», поставлен по автобиографической книге кубинского писателя-инакомыслящего Рейнальдо Аренаса. Вряд ли имя писателя, сбежавшего от режима Кастро в Штаты в первой половине 80-ых годов двадцатого века (на родине был опубликован только один его роман «Песни из колодца», а всего он написал двадцать книг), о многом нам говорит. Так же как не сказало и Шнабелю, видному художнику-авангардисту, режиссерский дебют которого был посвящен живописцу («Баскиа»), до тех пор пока в первой половине 90-ых годов двадцатого века он не наткнулся на мемуары Аренаса, опубликованные через три года по окончании смерти писателя.
Рейнальдо — Хавьер Бардем
Писателя, выросшего в нищете в сельской глубинке, отцом кинутого, гомосексуалистами вежливого, социалистическим режимом запрещенного, битого-перебитого, по колониям-карцерам мотавшегося, в лесах прятавшегося, выброшенного в итоге с отчизны как ненужный хлам и погибшего от спида в безвестности и бедности в нью-йоркской трущобе — право, нет повести печальнее на свете…
Тяжело заявить, что Шнабель в том месте вычитал и что себе вообразил. Но поставил он жизнеутверждающий, не обращая внимания на целый трагизм судьбы Аренаса, эмоциональный и страстный фильм о свободном художнике, стоящем выше политики, выше каких бы то ни было ограничений. Картина оказалась броская, красивая, выстроенная на контрастах, чувствах, сменяющих друг друга впечатлениях и настроениях.
Это не политический фильм о социалистической революции, начавшейся с энтузиазма и романтики, а кончившейся кровью, равенством и тюрьмами в бедности. Это не социальная драма про неприятную долю представителя сексменьшинства: от свободы — и рассвета веселья сексуальной революции — до преследований — гомосексуалистов и заката унижений и смерти от спида. Это не биографическая лента о жизни непризнанного гения.
Фильм выходит за рамки любого жанра совместно со своим храбрецом, которого тяжело уложить в какую-то схему.
Около Рейнальдо бурлит революционная стихия, ему нет и двадцати, он захвачен новизной судьбы, романтикой, речами пламенного Фиделя, но идеи данной революции в неспециализированном-то не через чур его тревожат, хоть и случился он из самых что ни на имеется социальных низов и, казалось бы, обязан радоваться происходящему. «Социалистические преобразования» задевают его в той степени, в какой они касаются его лично. Он не борец. Значительно больше его тревожат солнце, пляж, океан, прекрасные первый успех и загорелые юноши — победа на конкурсе молодых писателей.
Джонни Депп
Так что в случае если Аренас и инакомыслящий, то инакомыслящий он стихийный. Состояние свободы для него есть естественным и внутренним, исходя из этого он не бьется головой о стенку в колонии, а нормально соображает, как ему подработать на бумагу, и пишет за неграмотных письма родным. Исходя из этого он «отрекается», «согласится» — подписывает то, что заставляют подписать.
В то время, когда ему нужно доказать, что он «нежелательный элемент», он не поднимается в позу — я, дескать, великий автор, а негромко подтверждает, да, я «мусор», «червяк» (гусано), педрила, гнать таких нужно в шею из социалистического рая. Писатель-отщепенец к тому же и гей — для Фиделя обуза непомерная. И хоть чтобы попасть на благословенный пароход в Майами вместе с другими отбросами социалистического общества, Аренасу было нужно чуть поменять имя в паспорте, вождь вряд ли убивался, избавившись от двойной неприятности.
История гомосексуальных взаимоотношений Аренаса обрисована достаточно детально, но она «не грузит». Он не мечется, не скрывает собственную нетрадиционную сексуальную ориентацию, она для него естественна, так же, как конечно загорать на пляже и писать. Взяв первое амурное предложение, он от неожиданности отправляет парня куда подальше, но в то время, когда понимает его правоту, принимает ее нормально а также радостно.
Хавьер Бардем, что по окончании окончательной голливудизации собственного соперника Бандераса стал первым лицом испанского экрана («Пока не наступит ночь» — картина американская, но с испанским участием), не просто оптимален в роли Рейнальдо Аренаса, которая принесла ему приз за лучшую мужскую роль в Венеции-2000, «Золотой Глобус», и номинацию на «Оскар». Он практически врос в данный персонаж. Бардем органичен и темпераментен, ему хватает трагизма и юмора, острой характерности и психологизма, он снимает красивым артистизмом напряжение рискованных гомосексуальных сцен; трогательностью и глубочайшей искренностью напряжение не меньше рискованных предсмертных эпизодов.
Джонни Депп и Хавьер Бардем
Похоже, влюблённостью и своим азартом в образ Хавьер Бардем заразил всех актеров фильма. Тем весьма мелким ролям, каковые достались большим актерам, Шону Пенну и Джонни Деппу, любой позавидует.
Шон Пенн практически упивается собственной ролью, играясь полуграмотного кубинского крестьянина с золотым зубом, управляющего телегой с буйволами, что подвозит Рейнальдо. Он так смачно, с таким наслаждением корежит английский язык , что разумеется — взыграла испанская кровь актера.
Что уж сообщить о Деппе с его индейской кровью, которому достались две острохарактерные роли — два лика кубинской сексуальной и социалистической революции. Это трансвестит Бон-Бон в воздушно-розовых перьях, с золотыми ресницами и очаровательной, натренированной попкой, за которую он (она) и томится в колонии и благодаря которой (практически в заднем проходе) проносит на волю рукопись Рейнальдо Аренаса. И это человек из органов, вкрадчивый и ожесточённый мачо в обтягивающей военной форме, светло обозначающей его мужское преимущество, которое является предметом его неусыпного внимания и гордости.
Хавьер Бардем
Собственный посильный вклад в поэму о свободе на Кубе внесли и другие знаменитости: бразильский режиссер, шестидесятник-нововолновец Эктор Бабенко, сыгравший наставника Рейнальдо Аренаса, классика кубинской литературы Виргилио Пинейру, и поляк Ежи Сколимовский.
Картина, как ни необычно, думается затянутой как раз в первой ее части, торжественной, нарядной, изображающей солнечную, светлую Гавану, «эдем страну, страну что нужно», показывающей беззаботное и радостное гомосексуальное сообщество, а, чем ближе к тяжелому а также тягостному финалу, тем она более насыщенна и лаконична, тем более захватывает. Что касается Бардема, актер увлекателен в каждом кадре, и в том месте где он — хорошенький романтический парень с большими надеждами и длинными ресницами и в том месте где он — 47-летняя развалина.
Однако, нужно признать, что это «кино не для всех» и что прокат его, возможно, будет успешным, но ограниченным.
