Призрачный удар
Одной из обстоятельств, вынудившей меня взглянуть “Призрачный удар”, явилась любовь к боксу. Определённый интерес приводила к личности главного храбреца – мирового чемпиона в тяжёлом весе 1962-1964 г.г. Сонни Листона, конечно пресловутый Phantom Punch, ставший притчей во языцех.
Но к нему мы перейдём позднее, а до тех пор пока пройдёмся по биографии чемпиона, благо что фильм на этом и выстроен.
Итак, Сонни Листон. Кошмарное и беспросветное детство, в котором не было ничего, не считая голода, пьяного отца, побоев и страха. Сонни являлся предпоследним из 25 детей Листонов, другое, я думаю, ясно. Он рос на улице, легко поддался её влиянию, а потому и не сумел избежать колонии.
Как ни необычно, но именно это событие сыграло в его пользу.
За решёткой Листон познакомился с преподобным отцом Алоисом, тренировавшим заключённых-боксёров. Гороподобный со свирепым взором Сонни завлекал внимание и, к тому же, владел хорошими свойствами. Попав в хорошие руки, мальчик воспрянул, и дела у него пошли в гору.
Из колонии он уходил уже боксёром.
Начало карьеры было обнадёживающим. Сонни мочил всех подряд и не так долго осталось ждать дошёл до титульного боя. Известный Флойд Паттерсон, царствовавший тогда на боксёрском троне, его открыто опасался. И был бит уже в первом раунде. Могучая левая Сонни практически не давала сбоев. Он равнодушно взирал на оппозиционеров, и не увидел алмаз.
Кассиус Клей (потом Мохаммед Али) не выделялся ни габаритами, ни убойной силой, ни аурой разрушителя. Но выйдя на ринг, стал методично избивать чемпиона. На седьмой раунд Листон не вышел.
Он был сломлен.
И вот мы подходим к кульминации, тому самому “призрачному удару”. На матче-реванше с Али Сонни был непохож на себя. И в начале боя он просто упал на ковёр. Самого удара никто не видел. Было перемещение Али, которое неясно где закончилось.
Одни говорили, что удар был не сильный, другие – что пришёл вскользь, а третьи и вовсе сомневались в его наличии. Они кричали, что Сонни сдал бой. Что же было в действительности? Подкуп? Психотерапевтический надлом? Неприятности со здоровьем?
Либо вправду замечательный удар чемпиона? Точно неизвестно.
Роберт Таунсенд выдвигает одну из предположений и обыгрывает её в картине. Не смотря на то, что нет, что это я (?), он уделяет ей не больше внимания, чем любому второму факту биографии Листона. Биографии насыщенной, но какой-то через чур уж сухой и официальной. А потому и не хватает увлекательной.
Что касается точности воспроизведения, то она была высокой, в случае если так возможно выразиться – очень близкой к тексту. Вот лишь наблюдать на это безрадостно и скучно.
Кроме того, что “Призрачный удар” – чёрствое кино, так оно и не создаёт цельного впечатления. Оно разбивается на эпизоды, как теннисная партия на розыгрыши. Наподобие имеется последовательность, соблюдается хронология, а единства не чувствуется. Ну и через чур уж ровное это кино, как эмоционально, так и технически.
Режиссёр не выделяет события, не ранжирует по значимости. Он механистично пускает их приятель за втором, и они идут потоком, мало чем друг от друга отличаясь.
То же самое с актёрскими кадрами. Роли так пресны, что сводит скулы. Самую малость выделяется разве что представитель актёрского клана Туртурро – Николас (брат Джона).
Тут хоть какая-то живинка, какие-то эмоции, дела.
Винг Реймс похож на Листона лишь снаружи. Он хорошо приспосабливается на ринге и в жизни: перемещения, осанка, походка, мимика, вид. Но заявить, что он излучает угрозу, нагоняет кошмар, приводит к отвращению и т.д. я не могу. Да и “лживые и с наглецой глаза” – очевидно не про него. И самое основное – Реймс через чур стар для “этого дерьма”.
Его храбрец прожил 38, а Вингу на момент съёмок было 48. А играться приходится кроме того 20-летнего Сонни. Я уж не говорю про грим (такое чувство, что про него забыли), но так как и актёр кроме того не пробует изменяться.
Листон неизменно однообразен, и это не есть здорово.
Да и по большому счету, в фильме мало хорошего. Бокс – так себе, ситуация – не лучше, драма – также не весьма. Возможно – лишь задумка.
Не отыскавшая хорошего применения.
