Призы дают серьезным фильмам
Режиссер фильма «Упражнения в красивом» говорит о призах, театре, сотрудниках по цеху и прокатных возможностях
«В большинстве случаев призы дают не забавным фильмам, а важным, в которых я ничего не осознаю, по причине того, что я не весьма важный человек», – согласится режиссер картины Виктор Шамиров, в жизни, как и в картине, похожий скорее на грустного клоуна, чем на записного весельчака. EMPIRE встретился с ним спустя полтора месяца по окончании кинотаврской премьеры картины, где фильм был тепло встречен публикой и отмечен жюри – к удивлению многих, приз за лучшую мужскую роль взял Константин Юшкевич.
Кадр из фильма
«Это было нежданно, потому, что мы в действительности не рассчитывали на призы. Мы с отечественной маленькой компанией находимся за пределами фестивалей. Мы ни при каких обстоятельствах не ездили на фестивали с первым фильмом и нашими спектаклями, мы ни при каких обстоятельствах не получали премий… Мы не по данной части, нас не вычисляют живописцами.
Мы людей – и все».
«Упражнения в красивом» – история одного путешествия антрепризной труппы, которая совершенно верно так же «развлекает людей» в провинции и живет по расписанию «спектакль – ресторан – гостиница – автобус – спектакль…». Это фильм, по крайней мере на поверхностном уровне, «про актеров», исходя из этого время от времени сложно осознать, о ком говорит Шамиров – о собственных храбрецах либо сотрудниках по цеху Гоше Куценко и Константине Юшкевиче, с которыми на сцене театра Моссовета вот уже два года он играется в одноименном спектакле. Он поставил и театральную, и киноверсию данной истории и не видит никаких неприятностей в переносе театральных постановок на широкий экран.
Кадр из фильма
«У таких фильмов неизменно имеется особенность – это разговорное кино. Это не кино-кино, в то время, когда ничего, думается, не происходит, но имеется волшебство, и паузы, и дует ветер, и шевелятся ромашки, и в доме лежит человек, и ты осознаёшь, что жизнь говно… Это кино, в котором люди говорят, и говорят дофига».
Мы вспоминаем финчеровскую «Социальную сеть» – также так как, по сути, разговорное кино, развитие которого происходит в основном в диалогах. «В таких случаях неизменно принципиально важно, кто это говорит, – отмечает Шамиров. – Фильм не обязан на большом растоянии уходить от спектакля, это воля автора. Определенная камерность, которая имеется в таких фильмах, неизбежна. Она ведет к большей проявленности персонажей.
В кино не всегда это происходит, все через чур заняты тем, дабы догнать, убить, отобрать, убежать. Это здорово, но это не раскрывает храбреца. А тут мы можем замечать храбреца детально, какие конкретно мелкие трансформации с ним происходят.
А ведь это весьма интересно, в случае если это сделано хорошим актером, самое маленькое изменение дает нам пищу эмоциональную и информативную».
Кадр из фильма
Актерский состав перекочевал в кино практически без утрат – кроме того Шамиров, постаравшись отыскать себе замену, в итоге сел на оба стула, повторив тем самым театральный опыт. На роль Альберта были хорошие претенденты, были репетиции и пробы, но химия, присутствующая в спектакле, так и не показалась. «У нас имеется наработанные связи, игровые связи, мы пьесы играемся совместно. Я поразмыслил, что сохранение этих связей стоит дороже, чем некая утрата непосредственности, с которой я столкнусь как актер».
Но, трансформации все же случились – на единственную женскую роль Шамиров забрал не проверенную временем сотрудника Анну Островскую, а никому не известную студентку «Щуки» Ксению Радченко. В фильме она, фактически, играется как раз студентку театрального, в последний момент ангажированную на подмену постоянной партнерши храбрецов – взаимопроникновение настоящей судьбе и экранной в этом случае, наверное, достигло апогея.
Кадр из фильма
«У меня нет претензий к тому, как Аня играется в театре, но я желал девочку более наивную, чем Островская… Я желал отыскать артистку, которая была бы по возрасту и по состоянию души тем человеком, о котором идет обращение в фильме».
Ксения со своей ролью справилась – многие зрители на «Кинотавре» отмечали, что «эта девочка» совсем не потерялась на фоне собственных именитых сотрудников и смотрелась в сыгранном трио в полной мере органично. Кстати, о трио. Не обращая внимания на «неформат», картина все же была отмечена в Сочи – приз за лучшую мужскую роль взял Константин Юшкевич. «Мы весьма с Гошей радовались, в то время, когда Костю заявили, а он отправился на сцену, весьма переживая.
Он пробовал всех поблагодарить, и позже, в то время, когда возвратился к нам, говорит: »Боже, я не поблагодарил оператора!«» Из-за чего Юшкевич? Из-за чего не Куценко либо сам Шамиров? «Я режиссер, и это лишало меня непосредственности. У меня нет сильных актерских претензий в данной картине, – растолковывает Виктор. – Польза Кости и Гоши была в том, что они были безответственны, я помогал им как режиссер… В итоге: меня отсеяли по тому принципу, что Костя лучше играется, а Гошу – по причине того, что у него и без того все прекрасно».
Юшкевичу, непременно, данный приз нужнее. Вряд ли, подобно оскаровским лауреатам, он будет засыпан с ног до головы многомиллионными договорами, но лишней приз в послужном перечне очевидно не станет. «Косте это имело возможность бы дать толчок в карьере, которая помой-му и имеется, но помой-му и никак толком не разовьется во что-то более значительное, – говорит Шамиров. – А он заслуживает громадных ролей».
Кадр из фильма
Хотелось бы, дабы фестивальные успехи принесли успех не только Юшкевичу, но и самой картине. Говоря о прокатных возможностях, создатель «забавного фильма» легко грустнеет. «Я не пологаю, что мы можем рассчитывать на приличное число копий… Отечественный фильм не вписывается в ясный формат, в соус какой-то уже готовый, под которым его возможно рекламировать.
Совершить прокат нетипового фильма достаточно тяжело…» Проблему Шамиров видит не в зрителе, а в директорах и прокатчиках кинотеатров, каковые определяют зрительскую судьбу картин. «Нельзя исключать, что конечной аудитории фильмы, каковые кажутся нетиповыми, весьма кроме того нравятся. Но они не поступают к ним, по причине того, что фильтр в лице людей, каковые решают, что нравится, а что нет, опускает планку. »Мы наблюдаем такое кино, – неизменно говорят мне эти люди, – нам нравится ваше кино, но вы осознаёте, кто ходит в кинотеатры?
Это же идиоты, – говорят они«. И неприятность в действительности не в том, что мы не понравимся зрителю, неприятность в том, что мы можем не прийти к зрителю».
