Проклятие, проклятие, проклятие
20010,0,3500,
Проклятие все поступающих и поступающих психологических ужастиков – стирается разница не только между «Звонком» /Ringu/ (1998) и «Темными водами» /Dark Water/ (2002) одного режиссера, «Звонком» /Ring, The/ (2002) другого и «1 пропущенным звонком» /You’ve Got a Call/ (2003) третьего, она стерлась уже между всеми японскими и голливудскими версиями. Триллер Такаши Шимидзу с Сарой Мишель Геллар в роли студентки Карен – точная калька прошлогоднего триллера того же Такаши Шимидзу с Мегуми Окина в роли студентки Рики. Тот же кошмар о проклятом доме разыгрывается в том же Токио и с тем же результатом, только язык сменился с японского на английский, как и название: было «Джу-он» (по-японски), стало «Проклятие» (по-английски).
Кадр из фильма
Значит, что будет? Обязательно будет какая-нибудь надоедливая мистическая фигня, телефон городской или сотовый, красная сумочка или черная кошка. Они обязательно приведут к привидениям невинно убиенных деток – в глубоком колодце, в пустующей квартире или в старом частном доме. Приведут они обязательно старшеклассников или студентов с «открытым» еще сознанием, и начнут привидения их мочить.
Количество замоченных зависит напрямую от кровожадности режиссера, но кто-то один обязательно переживет остальных, чтобы в финале увидеть нечто, окончательно непобедимое. Чтобы для сиквела пригодилось. Это непобедимое зло, сиречь неискупленная вина и первородный грех чудаков с «закрытым» сознанием.
Оно обязательно будет сопровождаться клоками черных спутанных волос, большим количеством воды во всех местах, от переполненной ванной или протекшего потолка до глубокого озера или морской пучины, скрипучими лестницами, беспомощными полисменами, темными переулками и паутиной на чердаке. В последнее время весьма популярны также фотки с вырезанными лицами и какой-нибудь документ – дневник, видеозапись, старая газета. Непременно полуразложившийся труп, выпадающий с антресолей.
Кадр из фильма
Снимается все это желательно без «восьмерок» и фронтальных планов, чтобы не было видно собеседника или того, что за открытой дверью. Когда она открывается, видно того, кто ее открывает, но не видно, что видит он сам или кто у него за спиной. Большинство персонажей работает задом к камере, чтобы «вот сейчас обернуться» (привидения) или «вот опять что-то увидеть» (полисмены). Непременна пробежка по пустому пространству или ночному городу.
Вообще города, коридоры, шоссе и поселки в ужастиках теперь всегда пустые, а день длится гораздо короче, чем ночь. Кетчуп на сэндвиче готовит к лужам крови, колышущаяся занавеска – к трупу на мостовой. В принципе все это в прошлом веке изобретено хичкоками, но у хичкоков были оригинальные сюжеты, придававшие интерес.
Нынче триллер стал ужастиком за счет того, что психология превратилась в мистику, благодаря которой сюжет легко заменяется полным набором «изобретений», и тогда «чем полнее, тем страшнее», пусть даже неоригинально. Набор «Проклятие» обеспечило, от автоответчика до семейного альбома. Но как быть с интересом?
Кадр из фильма
Страшным фильм может стать исключительно для неофитов, поскольку сюжет на сей раз совершенно необязательный. Ну, попала девица из патронажной службы к больной старухе в неубранный дом с одной заколоченной дверью. Ну, наткнулась на черную кошку и маленького мальчика. Ну, начали погибать все вокруг. Но думаешь, как-то хоть свяжется все в финале вокруг именно девицы, что неслучайно все. Не-а.
Вместо нее спокойно мог быть ее парень, потому что никаких пересечений, предупреждений или аналогий с жизнью девицы нет в подоплеке событий, худо-бедно в итоге раскрывающейся с участием Билла Пуллмана и безответной любви. Нет связи также с больной старухой и ее несчастными детьми, с полицией и патронажной службой. То есть больше, чем полфильма, нас просто водят за нос.
С другой стороны, наконец-то расследованная подоплека – очень частная, не претендующая на «мировые струны». Пулман, жена его и любовь не менее случайной бывшей хозяйки дома даны наспех, скороговоркой, и единственный вывод из всего происходящего оказывается типа «мало ли что». То есть «не ходи по темным переулкам», «не заглядывай в окна чужих домов», «не открывай заколоченные двери» – как бабушка велела сразу после отрыва от материнской груди.
Ну, хорошо, не будем ходить и заглядывать, но в том числе – на дальнейшие все поступающие и поступающие, похожие друг на друга, как темные переулки, скучнейшие «психологические» ужастики.
