Рик бейкер: «мы создали 127 „реальных“ инопланетян»
Незадолго до выхода в широкий прокат фильма «Люди в тёмном 3» Рик Бейкер — основной киноволшебник проекта (живописец по особому гриму — Прим. КиноПоиска) и важный за создание всех экранных инопланетян в картине — пригласил маленькой коллектив журналистов в собственную студию-мастерскую Cinnovation Studios, которая находится в Калвер-Сити, Лос-Анджелес. КиноПоиску повезло попасть в группу из пяти человек, что давало слово хорошее интервью и возможность задать более чем два вопроса.
За собственный несомненный талант и богатое воображение к ручной работе Рик Бейкер взял семь «Оскаров». Входящий в строение его студии видит их за стеклом настенных полок рядом с групповыми фотографиями всех экспертов, занятых в той либо другой картине, взявшей высшую приз Американской киноакадемии. Наличие снимков позволяет понять гостю, что Рик не вычисляет эти награды своим единоличным достижением.
Внутренние помещения студии впечатляют с первого же шага за стилизованную готическую металлическую дверь. Гость попадает в достаточно необычное место. Оглядевшись, мы видим, что, выясняется, как бы вышли из замка, выложенного огромными камнями.
С потолка свешиваются по виду немыслимой тяжести псевдожелезные цепи. А прямо перед нами что-то наподобие ветхого кладбища со прочей атрибутикой и скелетами. Поднимаемся по псевдокаменной лестнице с псевдокаменными, искусно вырезанными химерами по краям и оказываемся в коридоре, что завершается огромной, в три (не меньше) человеческих роста, фигурой графа Дракулы с клинком и в тёмном плаще с кровавым подбоем.
Распахиваются двери, и нас приглашают в просторный зал, заполненный фигурами различных существ из фильмов, где употреблялось мастерство живописца. Сам он, пребывав в окружении собственных творений, совсем как всевышний из ветхих книжек — седобородый, седовласый, с хитроватым прищуром и мягкой улыбкой глаз. Он распахивает руки в приглашающем жесте.
Но, остолбенев от для того чтобы количества поразительно правдоподобных инопланетян, человеческих и звериных фигур, мы не трогаемся с места, озираясь и впитывая все это великолепие. Инстинктивно тянемся к телефонам с камерами, но, увы, фотографировать запрещено. Мы в святая святых — мастерской самого Рика Бейкера.
Налюбовавшись, осмелев а также потрогав Кинг-Конга, сидящего посредине помещения, мы все-таки располагаемся за столом лицом к многочисленной группе инопланетян из всех трех фильмов «Люди в тёмном» (для краткости — легко ЛВЧ). Рик садится наоборот нас, спиной к инопланетянам, и обширно радуется, приглашая к беседе.
— Хотелось бы начать беседу с самого первого момента, как вы прочли сценарий. Вы сходу предвидели трудности?
— О, я был весьма рад новым возможностям, я бы не назвал это трудностями. С самого первого фильма «Люди в тёмном». Меня попросили сделать инопланетян такими, какими их еще ни при каких обстоятельствах не видели. Я сходу предотвратил, что это будет сложной задачей. Я делал инопланетян для сцены в баре в «Звездных войнах».
Люди ни при каких обстоятельствах до этого не видели помещение, заполненную инопланетянами. И, не смотря на то, что это была совсем вторая история, я старался убедить создателей «Людей в тёмном» сделать инопланетян все-таки уже мало привычными, такими, какими мы их видели в ветхих фильмах. Усовершенствованными, очевидно, но узнаваемыми. Но они не купились на это мое предложение.
Я пробовал продвинуть эту же идею во втором фильме, но снова неудачно. Третий фильм несет в себе элемент путешествия во времени, исходя из этого я высказал предположение, что инопланетяне 2012 года должны различаться от инопланетян 1969 года. Прекрасно бы сделать инопланетян такими, какими мы их воображали в 1960-е годы.
Таких ретроинопланетян — с громадными и открытым мозгом и прозрачными головами, с огромными глазами, со шлемами, похожими на круглые аквариумы. И авторам, представьте, понравилась эта мысль! В итоге мне удалось-таки добиться собственного.
— Другими словами инопланетяне третьего фильма — это собственного рода дань уважения всем фильмам о монстрах. Я слышала, что Борис — это поклон в сторону Бориса Карлоффа. Имели возможность бы вы назвать какие-то конкретные фильмы, не считая «Звездных войн», персонажей которых вы применяли в качестве воодушевления?
— Возможно, не осталось ни одного фильма жанра научной фантастики периода от пятидесятых до семидесятых годов, куда бы мы не запустили руку. (Смеется.) Другими словами я имею в виду, которым мы бы не поклонились с почтением. Причем мы применяли не только фильмы, но телесериалы. К примеру, я забрал большое количество идей из сериала шестидесятых «За гранью вероятного», на котором я рос и что наблюдаю всегда, в то время, когда идет повтор.
— Как вы разрабатывали концепцию этого мира инопланетян на Земле?
— В каждом фильме это происходит по-различному. Сперва я рисую огромное количество скетчей на компьютере. Это первый ход. Позже я собираю команду живописцев, с которыми трудился, среди них и на прошлых двух фильмах «Людей в тёмном». Они также разрабатывают собственные идеи, а я им не мешаю.
И, в-третьих, мы начинаем делать маленькие глиняные скульптурки. Мало отвлекусь и растолкую кое-что. Самая сложная часть во всех фильмах, где бы я ни трудился, содержится в том, дабы вынудить продюсеров и всех заинтересованных лиц решить о художественной концепции как возможно раньше, дабы у нас хватало времени все это воплотить в судьбу, так сообщить. Все это делается достаточно медлительно.
Но они не желают определяться с чем-то конкретным на ранних этапах подготовки к работе над фильмом. Так и произошло с ЛВЧ 3. Мы создаем какие-то существа, на них наблюдают и что-то додают, рекомендуют. Мы переделываем, добавляем, изменяем, и все повторяется: наблюдают, вносят поправки, мы снова все меняем.
В итоге дело дошло до того, что я решил собирать все эти существа. Лучше иметь 150 в полной мере готовых различных инопланетян, из которых возможно выбрать нужных, чем не иметь ничего к моменту начала съемок. В случае если им кто-то не нравится, значит не будет для того чтобы персонажа. Так что в итоге я просто не покинул им выбора, а сделал так, как вычислял нужным.
Это повторяется любой раз, я уже привык и знаю, как обойти это их нежелание принимать какие-то решения по отечественной части. Ответ, само собой разумеется, принимается, но не хватает скоро для меня. (Смеется, поглаживая собственную бороду.)
— Каждое лицо, тело имеет какое-то практическое назначение, правильно? В то время, когда вы создаете некое новое существо, вы думаете об этом, учитываете это либо волю собственному воображению?
— Да, я даю волю воображению. Забавно, само собой разумеется, но снова же все зависит от фильма, для которого ты трудишься. Я знаю, что в первом фильме «Люди в тёмном» у меня было большое количество неприятностей, связанных как раз с практическим обоснованием и логикой той либо другой подробности. В действительности я, конечно же, пробую выяснить для себя целесообразность всех подробностей, что и из чего исходит. К примеру, громадный таракан. Как он поместится в человека ростом в метр восемьдесят? Мне говорят: он складывается в.
Я же говорю: все равно через чур большой, даже если он сложится в три раза, то должен быть меньше. А они настаивают на своем: таракан должен быть огромным и обязан складываться. Я звонюБарри Зонненфельду и уточнять, как он себе воображает эту тараканью маскировку, как ему удается одурачить людей и скрываться в человека. Откуда он показался, в каких условиях жил? В итоге я внес предложение сцену в штаб-квартире агентства, где все инопланетяне проходят паспортный контроль.
Я нарисовал ему пара вариантов данной сцены. Барри заявил, что я придаю всей данной практичности через чур большое значение. И в итоге он был прав, по-моему.
— Легко сообщить, дескать, не придавай значения практичности, но зрители сидят и думают: «Ага, все они прибыли с различных планет, имеют совсем различные формы, весьма от нас хорошие, но дышат, однако, кислородом».
— Я и данный вопрос Барри задавал. Исходя из этого я настаивал на собственного рода шлемах и скафандрах. Но, Боже мой, это же комедия с элементами фантастики, и ничего больше! (Смеется.) Да ну ее, эту практичность! Я вымотал собственными вопросами бедного Барри. Я звонил ему среди ночи и предлагал какой-то вариант, дескать, это потому-то и потому-то. Он уже рычал на меня: «Заткнись и иди дремать!» У меня была прорва идей для первого фильма, которых кроме того не было в сценарии.
Я подмечал что-то в сценарии и сказал, что это выглядит неправильно, дескать, давайте сделаем вот так. И Барри со мной соглашался, переделывал, так что он считал меня в какой-то степени творческим соучастником, а не только гримером, что знает, как делать монстров. Исходя из этого мне работалось в неспециализированном-то легко.
Я поменял начальное видение Бориса. Он вспоминал мало иным, но что-то не получалось, чего-то не хватало. И я решил проверить новую идею сперва на себе. Сделал маску, грим и показался в таком виде, в то время, когда они на студии делали пробы камеры 3D.
Показался таким агрессивным, воинствующим космическим байкером, и Барри с остальными в первый раз начали осознавать, куда я пробую их развернуть данной идеей.
— Другими словами сперва вы делаете настоящие маски, дабы ощутить текстуру, материал, а позже додаёте особые компьютерные эффекты?
— В фильме имеется и эффекты, и настоящий грим. Мы сделали 127 «настоящих» инопланетян. К примеру, Борис снова же.
Его грим изменяется и складывается из различных подробностей, каковые накладываются для различных кадров. Имеется и CGI, само собой разумеется, но очень мало.
— Было большое количество бесед о том, что на протяжении съемок третьего акта фильма появились неприятности, и сценарий всегда переписывался. Уилл Смит все время что-то додавал и менял по ходу работы. Как это отражалось на вашей работе?
— Как раз исходя из этого и сказал раньше, что нужно иметь в запасе достаточное количество уже готовых существ. Была сцена, в то время, когда Уилл в первый раз появляется в головном офисе агентства, а в том месте стоит долгая очередь самых различных тварей, совсем невообразимых инопланетян. И внезапно мне говорят: «Мы решили не снимать эту сцену!
Инопланетян возможно будет применять где-нибудь еще!» Но они так как были созданы для конкретной сцены! Само собой разумеется, это воспринимается непросто, в то время, когда на тебя нежданно сваливается такая новость. Либо вот еще таковой пример. В одном из первых вариантов сценария была сцена в боулинге, где голова инопланетянина употребляется как шар для сбивания кеглей. Но сцена ушла, ее решили не применять. И внезапно в Нью-Йорке мне говорят, что сцена снова в работе! Но все, что было для нее сделано, в Лос-Анджелесе!
Я начал придумывать что-то новое, что возможно сделать для данной сцены, а Барри мне говорит: «По-моему, нам нужно шар для боулинга, нарисовать на нем лицо и разрешить войти вниз по дорожке!» Я же считал, что это было бы здорово сделать именно в CGI, дабы продемонстрировать реакцию лица, пока она катится по дорожке. Но это из разряда грезы. Мы трудились в Нью-Йорке в каком-то строении, принадлежащем армейским, снимали в том месте пара сцен головного офиса агентства и другие.
На протяжении обеда ко мне подходит юноша из отдела реквизита, приносит шар для боулинга и говорит, что Барри просил нарисовать на нем лицо. И вот сижу я на протяжении обеда и рисую лицо на шаре, в то время как столько усилий и воображения было приложено к тому, дабы создать таких правдоподобных инопланетян! И самое забавное, что данный шар с лицом на нем был центром и любимцем внимания всех на площадке! Кто бы имел возможность поразмыслить! Все с ним сфотографировались!
Это был один из тех особенно запоминающихся моментов на съемках! И я считал, что, возможно, мне необходимо поменять подход к моей работе. Возможно, нужно какие-то предметы и рисовать на них различные физиономии, чего мудрить-то! (Смеется.)
— Имели возможность бы вы отыскать в памяти какую-то самая сложную, практически безнадёжную обстановку, из которой вы все-таки нашли выход?
— В целом обстановки с какими-то переменами в сценарии меня не особенно задевают либо тревожат. Я в большинстве случаев к этому готов. Я делаю довольно много дополнительных вещей, каковые, как я знаю по опыту работы во множестве фильмов, смогут понадобиться в самый неожиданный момент. Возможно, самый сложный момент был, в то время, когда нам необходимо было сделать Энди Уорхола — грим для Билла Хэйдера. И снова это была обстановка, в то время, когда первоначально запланированная сцена была убрана из сценария, а позже внезапно появилась опять.
Снова появился вопрос, кто будет играться этого агента. Я не забываю, что первоначально было названо пара различных имен. Мне заявили, что остановились на Билле Хэйдере.
Я поразмыслил: «Превосходно! Я знаю Билла по „Субботнему вечеру“, знаю, что он поклонник моих работ, а я — поклонник его таланта». Зная это, я поразмыслил, что возможно с ним очень не церемониться. (Смеется.) Но все это случилось так скоро, времени совсем уже не оставалось, у меня была лишь семь дней на то, дабы что-то придумать. В большинстве случаев я делаю все свои работы в моей мастерской-студии в Лос-Анджелесе, но все нужное мне присылалось в Нью-Йорк по мере необходимости.
Времени не было, как я уже сообщил, пересылка займет в любом случае несколько дней, а у меня и этого не было в запасе. Мне нужна была маска с лица Билла, но он был занят и не имел возможности до тех пор пока приехать в Нью-Йорк. Тогда я позвонил ребятам из реквизита «Субботнего вечера», и у них, к счастью, была маска с лица Билла, которую они применяли, дабы делать различный грим для него.
Это было спасение!
— А вам самому не хотелось надеть собственный грим и сняться хотя бы в эпизоде?
— Я постоянно стараюсь придумать что-то и для себя и пробраться на площадку при любой возможности. (Смеется.) В ЛВЧ 3 я играюсь инопланетянина с как бы открытым мозгом, из которого торчит седой хвостик волос, мой личный. (Рик показывает на достаточно долгий седой хвост перехваченных несложной резинкой волос.) Я присутствую в сцене с Уиллом и Эммой Томпсон а также пробую в том месте выбросить какую-то шутку. Я считал, что Барри в итоге уберет эту сцену из картины, но он меня заверил, что покинет, поскольку она имеет серьёзное значение. Лишь вот шутку, по-моему, он все-таки выкинул.
— Вы это делаете, дабы прочувствовать, как актеры чувствуют себя в вашем гриме?
— Как правило я испытываю любой новый грим на себе, это правда. Только чтобы представить себе, через что нужно будет пройти актеру и какое количество это займет времени. Данный момент неизменно серьёзен.
— Учитывая трансформации разработок в съемке фильма и применение компьютерных имиджей, я не могу не задать вопрос, как вы вычисляете, на фильмах для того чтобы уровня, как ЛВЧ, где огромное количество различных придуманных существ, не было бы несложнее применять CGI либо какое количество capture? Это было бы несложнее для актеров и для гримеров. Вы думаете, в будущем так и будут делать?
— Я весьма рад, что у нас, кинематографистов, показался новый трюк в рукаве — дополнительная возможность делать фильм более привлекательным для зрителя. Но я не пологаю, что данный трюк годится полностью для всего. Performance capture — вещь превосходная, я не спорю, но в том месте, где она нужна. Но то, что делаем мы, присутствует с нами на протяжении съемки, в то время как результат performance capture будет виден лишь в самом финише.
Я кроме того не желаю думать о том дне, в то время, когда эти новые вещи, включая виртуальные съемочные площадки, всецело войдут в обиход. Это весьма повлияет на актеров, по-моему. Вот поразмыслите лишь: вы — актер, сидите перед зеркалом, и на вас накладывается какой-то особый грим, вы видите собственный преображение в храбреца, которого играетесь, вы так же, как и прежде видите собственные глаза и смотрите за трансформацией их выражения.
Это неимеетвозможности не отражаться на вас, на вашей игре.
В то время, когда вы входите в павильон, где создана сцена с настоящими вещами, где уже царит воздух истории, в которой вы живете, вы совершенно верно понимаете, где находитесь и чего ожидать от среды и от себя. К примеру, вы заглядываете на площадку ЛВЧ, где снимается главный офис агентства. Вы видите неповторимый дизайн помещения, необычные предметы, еще более необычные существа бродят около вас.
Вы ощущаете воздух фильма, его историю, верно? А если бы это был лишь зеленый экран около вас, что бы вы ощущали? Ничего. Это оказывает влияние на работу актера, неимеетвозможности не воздействовать.
Воображение воображением, но реакция в актерской профессии не меньше серьёзна, а для реакции предпочтительней действительность. По-моему, эти превосходные разработки усложняют работу актера.
— Как вы договариваетесь со студией о том, кто хранит все эти экспонаты из фильмов? Они принадлежат официально вам либо студии?
— Я постоянно предупреждаю, что все созданные мною макеты, модели, маски и без того потом я храню у себя в студии. Это связано с производственными секретами, но на бумаге все это в собственности Сони. Мы подготовили выставку для музея Museum of Moving Images в Нью-Йорке, что находится рядом с местом, где мы снимали главный офис агентства с огромным числом инопланетян. Выставка откроется 9 мая и не будет прекращаться до 23 сентября.
Позже студия, думается, собирается сделать мобильную выставку с некоторыми экспонатами из ЛВЧ 3, но в конце все это снова возвратится ко мне ко мне, в мою мастерскую в Калвер-Сити. Дело в том, что под моим наблюдением мы знаем, где все это находится. Неоднократно случалось так, что студия забирала реквизит и запихивала все это куда-то на склады, где в итоге все терялось, легко куда-то исчезало.
Больше я таких неточностей не повторяю, сходу договариваюсь со студией, что целый реквизит, сделанный в моей мастерской, тут же и будет храниться.
В дополнение хотелось бы добавить пара любопытных подробностей о самом живописце. Выясняется, с раннего детства он обожал подшучивать над соседями, валяясь на дороге с «пулей» в голове и в «луже крови» под ней. Очевидно, Сутки всех святых — его самый любимый праздник. Возможно смело пугать народ.
Во второй половине 60-ых годов XX века, в то время, когда вышел фильм «Планета мартышек», он соорудил себе костюм шимпанзе и в таком виде явился с приятелями на просмотр картины в drive-in-кинотеатр. Были такие кинотеатры в прошлые времена прямо на улице, где фильмы наблюдали, сидя в машине рядом со столбиком, где был динамик. В то время, когда фильм начался, он вылез из багажника и отправился между последовательностями автомобилей, шокируя зрителей. Ему неизменно нужна была публика, и недочёта в ней он не обнаружил, применяя талант актёра и гримёра.
Стать актером ему было не суждено, но он стал кинематографическим всевышним, создающим тварей всех видов и сортов, включая иноземных.
Создатель Наталья Хиггинсон
