Соломою своею я думать не умею
Лена Шабадинова из поселка Малая Ляля оказывает помощь сестре в покорении неприступной греческой крепости и по окончании ожидаемого фиаско отправляется в собственный персональный преисподняя — продуктовый ларек на улице Торфорезов.
2
Путешествие скоро преобразовывается из географического в экзистенциальное. Потусторонняя действительность застывшего в ожидании неминуемого Нового года Екатеринбурга поглощает Лену с головой да и то и дело толкает ее в лапы различных архетипичных чудовищ. Лена, слабо контактирующая с какой-либо действительностью по большому счету, реагирует на внешние импульсы, по большей части, в пределах абсолютных рефлексов, исходя из этого легко подчиняется любым поворотам несущего ее течения.
Так она выясняется заложницей пьяного Гоши Куценко, любвеобильного либерала, наркомана-автолюбителя, полиции, семейства-и снегурочек проституток современных троглодитов.
Дипан: Шри-Ланка и Иль-дэ-Франс под бдительным взглядом Монтескье
Параллельно ее вялым приключениям в освещенном багровым светом киоске начинается вторая история: друг и продавец продавца ожидают пришествия сменщицы первого, другими словами, основной героини. В случае если главная сюжетная линия пародирует Одиссею и чуть-чуть цитирует Лаймена Фрэнка Баума (либо Александра Волкова), то побочная будет похожим вариацию пьесы В ожидании Годо. Актер Александр писатель и Баширов Андрей Ильенков выпивают, занимаются копрософистикой (sic!) и, неспешно постигая и деструктируя себя, доходят до крайней стадии сумасшествия.
К слову о Гомере. Похождения Шабадиновой в царстве хтони — единственное, к чему возможно применить эпитет гомерический, что машинально ставит крест на возможности разглядывать Страну ОЗ как комедию. Обилие обсценной лексики, демонстрация всех видов людских выделений и catch-phrase Лены А у меня сестра копчик сломала, выдаваемые тут за юмор, таковым, к счастью, пока не являются.
Он — дракон: псевдорусское псевдофэнтези и примитивная эксплуатация
Иначе, паноптикум вышел очень занятный. Разглядывать местных персонажей, вечно одиноких и безнадежно несчастных, списанных с бестиария жёсткой повседневности, любопытно, благодаря добротной работе актеров и местами забавным — но не более — диалогам. Но фрагменты, посвященные встрече с ними (а из таких фрагментов, фактически, и состоит львиная часть фильма) затягиваются, приедаются и попросту наскучивают.
Оттого новогодняя комедия делается чередой несмешных смешных рассказов, повествуемых нетрезвым рассказчиком, что на середине забывает, чем они должны заканчиваться, всегда отвлекается, но щедро приправляет собственные упоительные хохмы отборным матом, и сам же над ними смеётся. А в конце данный рассказчик внезапно делается весьма важным, наблюдает тебе в глаза собственными стеклянными глазами и доверительно бормочет что-то нечленораздельное, но крайне важное и, согласно его точке зрения, умное.
