Тайны великого и ужасного
110 лет назад, 13 августа 1899 года в доме на Кромвель-Роуд, будущем жилище Хичкока, заскрипели балки, зазвенели подвески на люстре и посуда в буфете. Дом зашатался, жильцы, сделав вывод, что Лондон постигло землетрясение, принялись выпрыгивать из окон, в церкви поблизости упали статуи святых.
В ту же 60 секунд в пяти милях от дома родился мальчик. Тот самый Альфред Хичкок. Вышеописанное событие – плод его воображения, очередной «ужастик», придуманный Хичкоком и скормленный журналистам, в то время, когда Альфред уже носил титул «короля кошмаров».А сейчас – невыдуманное.
В юные годы КРАЛ ЯЙЦА
Альфи было всего шесть лет, в то время, когда папа за какой-то проступок послал его в соседний участок полиции с запиской. Дежурный прочёл ее – и со словами: «Вот как мы поступаем с непослушными детьми!» закрыл мальчика в камеру. Всего на пять мин., но этого хватило, дабы Хичкок на всегда испугался тюрьмы и ареста.
Уже взрослым он ни при каких обстоятельствах не садился за руль (опасался штрафов) и с безумной аккуратностью платил налоги. И кто знает, может, испытанный в далеком детстве кошмар и стал нескончаемым источником воодушевления в зрелости?
В молодости он рос по большей части вширь, замкнутым и малоподвижным, без друзей, в крикет и футбол не гонял. Но завёл «собственные» развлечения: обожал в одиночку кататься на трамваях, крал яйца из курятников, принадлежавших его преподавателям, по окончании тайком швырял добычу в окна их домов. И вдобавок часами сидел в английских судах на ужасных уголовных процессах и внимал им как завороженный.
Трудиться начал с 15 лет – папа погиб, нужно было помогать семье, и Хичкок покинул колледж. Быстренько прошел направления черчения, механики и токарного дела, сам обучился рисовать, а после этого устроился в отдел рекламы телеграфной компании. Ни друзей, ни девушки не завёл.
Но любой вечер поднимался в спальню матери и детально говорил о собственном дне.
Опасался ПОКАЗЫВАТЬ СНЯТОЕ
В 20 лет, определив об открытии в Лондоне филиала американской кинокомпании, Хичкок, берет папку со собственными картинками, едет в том направлении. О чудо! – его берут на работу, оформителем заставок и субтитров. За пять лет адских учений и трудов толстяк делает карьеру – ему доверяют снять фильм. С маленьким бюджетом, с похабным заглавием «Сад удовольствий», но съемки – в Италии! Ура? Как бы не так!
Итальянская таможня конфискует всю плёнку для съемок (оператор решил провезти её контрабандой), штраф пробивает в бюджете дикую дыру. Перед первым съемочным днём Хичкока обкрадывают до копейки, он живёт взаймы. На съемке сцены утопления актриса отказывается лезть в воду: у нее месячные.
Воспитанник иезуитского колледжа Хичкок не знает, что это такое, и актриса просвещает его перед толпой зевак. Безотлагательно обнаруженнаязамену девушка оказывается толстухой – главный герой неимеетвозможности вытащить ее из воды! Наконец это удается, но из толпы выскакивает старуха и заглядывает в объектив!
На обратном пути несколько опаздывает на поезд, ночует на вокзале, а уже в пути неловкий Хичкок разбивает чемоданом вагонное стекло. На студию он возвращается без гроша в кармане и фобией перед съемочным процессом. Из-за неё, уже став известным, Хичкок не садился за работу без армии помощников – нужных и ненужных, бардак продолжался до дня премьеры.
В итоге у Хичкока развилась фобия перед премьерным показом.
Обожал УБИВАТЬ БЛОНДИНОК
Женился он в 25 – на Альме Ревилль, маленькой неброской блондинке, трудившейся у него монтажером. Ученик иезуитов так опасался греха прелюбодеяния, что сохранил девственность до свадьбы. Брак продлился 55 лет. О супружеской жизни Хичкока известно мало – её практически и не было: он ушел в мир кино, как другие уходят в монастырь. Кинематографу – и жене – не изменял ни при каких обстоятельствах. Но в отличие от кино, в его отношениях с Альмой не было страсти.
Оба обожали киносаспенс, трудились рука об руку, осознавали друг друга с полувзгляда, и ни при каких обстоятельствах не жалели о том, что связали судьбы, но… Безумного секса между ними не было, брак Хичкока был альянсом двух кинематографистов.
Многие вычисляли его женоненавистником. В случае если подсчитать, какое количество грудастых блондинок Хичкок убил на экране – да, так и было. О Ким Новак, сыгравшей ключевую роль в его «Головокружении», он и спустя десятилетия не имел возможности сказать без отвращения: «Она была пошлой: вызывающе полные губы, толстые ляжки, пышная грудь без бюстгальтера!». Но случалось и второе.
в один раз, засидевшись по окончании работы со сценаристом, Хичкок разговорился о собственных актрисах. Слово за слово, стакан за стаканом – заговорили про Ингрид Бергман, «белокурую богиню Голливуда», покинувшую Штаты с режиссером Роберто Росселлини. И Хичкока внезапно прорвало, он закричал: «Она обожала меня тридцать лет! Сходила по мне с ума! Падала на мою кровать, плакала, рыдала!» Собеседник знал: этого не было и в помине.
Постарался успокоить мэтра, но Хичкок схватил кусок бумаги, начал набрасывать собственный известный профиль, собственный ужасный пузо, выпяченное уродство. Рука дрожала, рисунок не получался – Хичкок замер, забормотал: „Я… я… я…“, быстро поднялся и вышел из помещения. А на следующее утро был как в большинстве случаев собран, сдержан, отчужден.
В то время, когда жену Хичкока Альму из-за инсульта парализовало, мастер кинул все дела, дни напролет проводил у ее больничной постели. Отлучался только по распоряжениям медсестры, смотревшей за режимом лечения – уходил в ресторан рядом: Альма рядом, мы как бы совместно. По окончании выписки жены Хичкок вознавидел данный ресторан.
Ни разу в жизни не зашел, объезжал за пара кварталов.
ТО ЛИ ПОГИБ, ТО ЛИ ЗАСНУЛ
С единственной дочерью Патрицией любви у Хичкока не сложилось. Быть может он просто не умел высказывать собственных эмоций? В общении он никого не щадил, не чурался ненормативной лексики. Сотрудники вычисляли Хичкока «гением, в обществе которого не следует задерживаться». Его бытовой юмор был, мягко говоря, необычным: дома Хичкок держал для гостей подушки, «пукавшие» при посадке на них. Актрисе, которой становилось дурно от запаха рыбы, подарил на сутки рождения 400 копченых селедок.
Как следствие: его ценили, но не обожали. Пять раз номинировали на «Оскар» и ни разу не дали. Но взял дворянский титул – за шесть месяцев до смерти
Погиб данный великий и страшный человек 29 апреля 1980 года. Дочь, не отходившая от постели отца, записала его окончательные слова:
„Ощущаю, что меркнет свет. Наконец-то смогу по-настоящему отдохнуть и отоспаться…“
Он снимал амурные сцены, как убийства, а убийства, как амурные сцены.
Рожденный в «чертово» число — 13-е августа, он продемонстрировал всему миру, что ужаснее кошмара – его ожидание. Он был ходячим неврозом, а дожил до 90 лет.
Он ушел отсыпаться, но на его фильмах убей не заснёшь! Не верите? Посмотрите хотя бы «Окно во двор» – снято на пятачке, в одной декорации, но как!
Век наблюдай, век обучайся бесстрашию разламывать каноны.
Ему было от чего опасаться жизни. В кино же он был бесстрашен. Другое – только штрихи к портрету.
С годовщиной вас, господин Альфред, спите с миром!
