Великому василию ливанову — 81
По занятной случайности, 19 июля отмечают собственный сутки рождения два Шерлока Холмса, сделавших эту роль независимой единицей, выведя ее на новый уровень и перевоплотив трактовку образа великого детектива в лакмусовую бумажку процессов, происходящих около. Старший из них, воплощающий для нас целую эру (в противном случае и пара), Василий Ливанов, празднует сейчас 81-летие.
Виталий Соломин: честно ваш… врач Ватсон
Это актер, которого у нас знают все — от мелка до громадна. Василий Ливанов входит в судьбу детей с репликами мультипликационных Карлсона, Крокодила Гены, Удава из 38 попугаев и ведётк новым идеям в склонный к добропорядочным мечтаниям мир юношества. Его густой хриплый голос, в котором слышится озорство и доброта, спокойствие и мудрость, убеждённость и твёрдость являются одним из наилучших выражений того, как без шуток мультипликация и советская кинематография относилась к созданию целостных образов, завлекая к созданию произведений самых гениальных живописцев, актёров и сценаристов.
Данный голос, принесший актеру знаменитость, имел возможность стать его проклятьем и положить финиш чуть начавшейся карьере. Сорвав голос на съемках, каковые проходили на протяжении очень лютых морозов, Василий Ливанов замолчал на продолжительных 14 дней, по прошествии которых ему было нужно посмотреть в глаза неизбежности: уйти из профессии либо использоваться к новым событиям, пристально изучив новое неподдающееся обработке орудие, врученное актеру волей случая.
В 1979 год стал свидетелем появления феномена мирового кино, о котором рассуждают до сих пор — на экраны вышла экранизация произведений Артура Конана Дойля о Шерлоке Холмсе в режиссерском прочтении Игоря Масленникова с Василием Ливановым, Виталием Соломиным и Риной Зеленой в основных ролях. Во многом эта работа неповторима: в других экранизациях произведений зарубежной классики проглядывает то, что стало в первый раз столь очевидным как раз в отечественных фильмах о Шерлоке Холмсе.
Бенедикт Камбербэтч: сила превращения
Произведения мастера британского детектива являются не столько исторической, сколько социальной драмой, да и то, какие конкретно видоизменения претерпела концепция человека и джентльмена чести при переводе на язык советской действительности, очень показательно. Отечественные хорошие, внимательные и сострадательные Шерлок с Ватсоном имели возможность существовать лишь в том месте, где равенство — приоритет, а публичное по умолчанию считалось превыше личного.
Такая естественная для отечественной культуры трактовка этих образов вряд ли могла быть создана кроме того под управлением самые яростных британских социальных утопистов двадцатого века. То, что для них было тяжело обрисовываемой фантазией, как раз в силу отсутствия кроме того отдаленного аналога в их повседневности, было для нас продолжением привычного существования, пускай в другом историческом антураже, любовно воссозданном и вечно идеалистическом в собственной прямоте, понятности и честности.
В полной мере быть может, мы думали о старухе Англии лучше, чем она о себе, причем — в самые беззаботные годы. Советская империя растворилась в девяностых. Отечественная Англия погибла тогда же.
И ни при каких обстоятельствах — возможно, ни при каких обстоятельствах — никакая страна в мире не будет потом так честно вдохновляться и очаровываться чем-то малоизвестным с таковой силой, не осознавая, что самое дорогое и родное в этом инаковом — смутно различаемое собственное отражение.
