Звездные войны: эпизод iii — месть ситхов
Звездные Войны: Эпизод III — Месть ситхов (2005) / Star Wars: Episode III — Revenge of the Sith
боевик / приключения / фантастика
Режиссер: Джордж ЛукасВ ролях: Юэн МакГрегор, Натали Портман, Хейден Кристенсен, Иэн МакДайармид, Сэмюэл Л. Джексон
Ну, сейчас будут наезжать на Лукаса за «усталость финала», «полное отсутствие новинок» и как следствие – за целые заимствования чужого, каковые на этом фоне вылезли. Дескать, публике мало одной компьютерной графики и больше ничего, публика перекушала. Возможно поразмыслить, когда-нибудь раньше, в то время, когда Лукаса все обожали, он поражал новизной и силой воображения.
Так что финал «Звездных Войн: Эпизод III — Месть ситхов» /Star Wars: Episode III — Revenge of the Sith/ (2005) всего лишь доводит до логического финиша то, за что сама публика продолжительно боролась. Она же постоянно боролась не за кино, а за зрелище – дабы всю землю был ненастоящий, но «как настоящий», дабы муха не пролетела в щелку настоящего мира. Вот в «Эпизоде III — Месть ситхов» она и не пролетела, зрелище торжествует.
А торжество законченности кроме того, пожалуй, прибавило Лукасу сил.
Кадр из фильма
Скучно им, видите ли, первые двадцать мин. наблюдать на нарисованный воздушный бой. Что, не хорошо нарисован? Превосходно: столько ракет, все куда-то летят, сталкиваются, взрываются, Юин МакГрегор и Хайден Кристенсен также летят, позже едут в лифте, бегут, дерутся на клинках с дроидами и клонами, один по навету Иэна МакДайармида (Палпатин) убивает Кристофера Ли (граф Доку), второй ведет полуразрушенный корабль, и все сверкает и светится. Ну, прилетели в Республику.
Что, не хорошо прилетели? Разве неинтересно разглядывать, как у ихних ракет створки раскрываются, как все они в том месте наряжаются и причесываются, с понтом «инопланетяне»? Весьма интересно, и понты незряшные – уж на шестой раз Лукас может зарисовать кадр до последней мелочи.
Все кино я контролировала, как проработан фон: что видно в окнах либо на горизонте огненного океана. Большое количество видно, дотошно выполнено, солидные деньги израсходованы. Скучно в действительности вовсе не от «искусственности», кроме того не от сравнений с «Матрицей» /Matrix/ либо ранними, первыми тремя частями «Звездных войн».
У публики появились проблемы с сюжетом, она им не то, что не сыта, но не переварила.
Воспитанник Оби-Вана Кеноби Анакин Скайуокер был под действием канцлера Палпатина, которого сначала они спасли из плена ситхских сепаратистов. За спасение Анакин был назначен в совет джедаев, но без присвоения звания магистра. Молод еще, и совет по большому счету обижен давлением канцлера. Но молод-молод, но уже тайно женат на Падме Амидале.
И снятся ему сны, как Падме умирает родами. Она именно сказала, что радостна, по причине того, что беременна. Кроме того эти пара строчков – уже нелинейный сюжет, уже сеточка около Анакина (ситхи и Республика, джедаи и Палпатин, Падме и роды), как ни замечательно не забывай всю мифологию «Звездных войн», притом что публика не обожает вспоминать.
В это же время, еще генерал Гривус, Мэйс Винду и Йода, новые старые подозрения и планеты, чёрная сила, рождение Империи, рождение детей, и это все параллельно. И выговоришь-то с большим трудом, а в то время, когда третья часть начала идет по окончании трех финишей тридцатилетней давности и еще двух недавних начал, уследишь за мельканием эпизодов лишь с высшим образованием.
Кадр из фильма
Исходя из этого публика и уловила только «самое основное». Другими словами что секса снова нет, не смотря на то, что любовь наподобие имеется, «отечественных» и «ненаших» также нет, не смотря на то, что неизменно кто-то с кем-то вести войну, Оби-Ван несет чушь несусветную вместо разбора по понятиям, и в случае если все, что происходит – это как Анакин Скайуокер стал наконец Дартом Вейдером, то все другое, в неспециализированном-то, ни при чем, и происходящего как-то мало. Ну, поразмыслишь, порубали юноше ноги и руки, морду попортили, все перепротезировали и надели тёмную маску.
Делов-то. А в том месте еще дальше досказывают и досказывают… Но такое «самое основное» совершает из картины ужасную тягомотину. Тягомотно, по причине того, что неясно и не хочется вникать. Несложнее сравнивать с «Матрицей» и ностальгировать по первым «Звездным войнам». Но нежели вникнуть, то Лукас вправду может повторять уже, как молитву: «Сейчас все стоит на собственных местах», – и никто его не перебьет.
Он так как целью свести все финиши с финишами, дабы крючочек не пропустил ни одной, самой маленькой петельки. Задача Лукаса – сродни «Истории Флоренции» Николо Макиавелли. Не одна мелодрама с Франческой да Римини, несколько триллер с Медичи либо Висконти либо ужастик с семейством Борджиа, а эдакая громадная и плотная сетка из массы тем и противосложений, сводимая только к одному условному «сюжету» – к течению времени.
шахматы и Тут возможно отыскать в памяти, и музыку ораторий и типа кантат, и живопись Ренессанса. «Звездные войны» оттуда столько наворовали, что, по всей видимости, кроме того не планируют скрывать собственный макиавеллизм. Он, по всей видимости – в принципе архетип для всех произведений, каковые так продолжительно создаются.
Кадр из фильма
Присутствие как раз всех «ветхих» тем, персонажей, событий и эффектов при таком подходе к сюжету – что-то само собой разумеющееся. Выходит не куча мелка, а полифония, в которой Лукас в действительности разрешил себе пара новаций, сокровище которых как раз в том, что они не кидаются в глаза. Как милая-красивая мордашка Хайдена Кристенсена стала страшненькой вовсе не только, в то время, когда глазки стали красные.
Нет, все кино неспешно из «яркого лика» рождается негромкое «потемнение»: сперва камера задержалась на его улыбочке так, что та внезапно застыла и превратилась в мину, позже осветили так, что лоб навис, а глаза провалились. И все слова и поведение – как вправду в человеке, что желал быть хорошим, разрастается нехорошее, которое было посильнее. Роды Падме, влияние канцлера – лишь предлог, местами достаточно нелепый, а сущность – она вечная. В то время, когда нехорошее посильнее, это и имеется не сильный человек.
Через чур слабо желал хорошего. Так же в канцлере основное – не компьютерное превращение в ужасного тайного вождя ситхов, оно так как снова же само собой очевидно – но различные милые мелочи. В то время, когда он распропагандировал Анакина на жажду власти над чёрной силой, Лукас легко, практически незаметно осветил его добропорядочные залысины, дабы чисто световыми бликами показались мелкие рожки.
Они не нарисованы, они высвечены кино.
Из мелочей отмечается на этот раз большое количество более узкий, чем раньше, суть всей звездной саги. Это больше не сказка про Мальчика-с-пальчик либо про семерых гномов при Белоснежке. Это, скорей, «игра в цивилизацию», где Мальчик-с-пальчик неизменно без исключения преобразовывается в Людоеда, дабы после этого быть убитым следующим Мальчиком-с-пальчик. Это громадное и толстое зеркало всей «мальчуковой» жизни, поскольку игра не редкость окончена, лишь в то время, когда больше не требуется продолжений.
И без них светло все, что возможно дальше. А светло, как сутки, что новорожденный сейчас Люк Скайуокер, убивший потом собственного папу Дарта Вейдера, в какой-нибудь седьмой части имел возможность бы для спасения сестры Леи убить, к примеру, Хана Соло и стать очередным, новым Дартом, которого в сто седьмой части убьет, к примеру, племянник. В свете тонкостей «скучность» и «тягомотность» становятся монументальностью, «повторы» – основательностью, «заимствования» – всеобщностью. «Звездные Войны: Эпизод III — Месть ситхов» – весьма мрачное, неисправимое, чем и настоящее зрелище.
Кадр из фильма
В остальном Натали Портман, думается, играется не хорошо, но, возможно, это в связи с тем, что Хайден Кристенсен играется прекрасно? 3PO, R2D2, Сэмюэл Л. Джексон и говорящий стихами Йода – все на собственных местах. битв и Полётов – хоть залейся. Кроме того забавную драконолошадь придумали, как и забавные диалоги: «Слушай, в том месте что-то отвалилось. – Ну, полкорабля.
Ничего, корабль громадной». А вправду «самое основное» почувствуют киноманы. Настоящим кино «Звездные войны» не были ни при каких обстоятельствах. В «Эпизоде III — Месть ситхов» Лукас установил крайне важную вещь.
Безлюдное зрелище, компьютерная графика, «как настоящий» мир, достигнув полноты, начинает жить по тем же самым законам, что неприкрашенная действительность. Его легко опять нужно обучаться снимать и освещать, и монтировать, и смотреть на него собственными глазами. Кроме того на полной искусственности, на хайтековских монстрах, на «зрелищах и хлебе» как смысле судьбы личные глаза порою порождают кино.
