Александр михайлов: «после «мужиков» мне постоянно предлагали выпить»
Жизнь неоднократно контролировала его на прочность. Но, как и его храбрецы, актер готов заплатить любую цену, дабы оставаться самим собой – настоящим мужчиной.
– Александр Яковлевич, ваши храбрецы всегда были воплощением мужественности. Но из-за чего сейчас в театре, кино, политике да и в жизни так мало настоящих мужчин?
Александр Михайлов: На данный вопрос с кондачка не ответишь. Время на данный момент такое – некрасивое. Происходит деградация человека. Все поклоняются золотому тельцу, сквернословие стало нормой, в моде однополые браки. По телевизору показывают, как двое мужчин в поцелуе погружаются приятель в приятеля чуть ли не по гланды.
И все радуются, глядя на это! Но мой духовник, папа Василий Ермаков, настоятель храма Серафима Саровского, как-то сообщил: «Господь не дал сатане двух вещей – чувства стыда и чувства меры. И чем больше будет проявляться это непотребство, тем лучше.
По причине того, что тем стремительнее наступит отторжение и тем посильнее человек будет тянуться к настоящему, чистому».
Понимаете, я так как не ортодокс: посты не всегда соблюдаю да и в церковь нечасто хожу. Но я стараюсь по кирпичику создавать собственный храм. Сейчас мне предлагают множество сценариев, в которых убить человека – все равно что высморкаться.
Если бы я соглашался на такие роли, сколько зла имел возможность принести! Все, что ты делаешь, возвращается к тебе бумерангом.
– Мне на данный момент вспомнилась героиня Нины Дорошиной из фильма «голуби и Любовь», которая сказала вашему Васе: «Что в мире делается! Не знаешь, как детей рожать. Какая жизнь их ожидает?»
Александр Михайлов: И вдобавок говорят: и на камнях растут деревья. Вы когда-нибудь видели, как вековые сосны растут прямо из гора? Чем онидержатся?
Корнями. Так и человек: имеется у него глубокие корни – выживет.
У меня растет дочь Акилина, ей одиннадцать лет. Появилась во втором браке. День назад сидели с ней и я попросил ее спеть. У нее прекрасный голос, весьма проникновенный, берущий за душу. И вот дочь поднимается и поет песню Руслановой «Мальчишечка-разбедняжечка». Сама тоненькая, высокая, как тополек.
Я прикрыл глаза, ощущаю в горле ком и ничего не могу с собой сделать. взглянуть на нее, она на меня, бросились друг к другу, обнимаемся, плачем… Это и имеется высочайшее слияние душ.
– Акилина желает стать актрисой?
Александр Михайлов: Она снялась в 26-серийном фильме режиссера Теймураза Эсадзе по роману Федора Абрамова «сестры и Братья». Меня также пригласили в эту картину. Разумеется, зная о моих корнях, режиссер внес предложение мне роль старообрядца.
– В юности вы прошли жёсткую школу работы на флоте, где действует закон «Один за всех!». Как вы позже выживали в театре, где любой сам за себя?
Александр Михайлов: Потому и выжил, возможно, что на флоте видел все: как люди сходили с ума, умирали… Если бы не трагедия в Охотском море, в то время, когда пара судов попали в обледенение и многие из моих друзей погибли, я бы, возможно, до сих пор морячил. не забываю, как мать, встретив меня на причале, сообщила: «Всё. Либо море, либо я. Не могу больше». Она была вся седая, по причине того, что нас в том месте уже похоронили. Я должен был списаться на берег.
А через какое-то время случайно попал на дипломный спектакль «Иванов» с Валерой Приемыховым в роли врача Львова. Я был так удивлен замеченным, что отправился на берег Амурского залива и дал себе слово, что буду актером.
– Мама растила вас одна?
Александр Михайлов: Они с отцом расстались, в то время, когда мне было четыре года. Жизнь у нее была непростая: на кирпичном заводе трудилась и шпалы на железной дороге ворочала. Как возможно было при таковой жизни не сломаться? Мама была красавицей: сама статная, черты лица узкие.
А руки мозолистые, пальцы толстые, разрушенные работой. Но она этими пальцами лихо играла на балалайке, частушек и песен знала много.
– В то время, когда в 80-е годы к вам пришла актерская слава, были к ней готовы?
Александр Михайлов: Мама меня воспитала так, что я не знаю слова «гордыня». Гордость во мне имеется, а гордыни нет. Дороже, чем награды и звания, уважение людей.
Как-то мне внесли предложение 50 000 евро за рекламу банка, и я отказался, чем привёл к удивлению. Но так как где-то в моем Забайкальском поселке тетя Нюра сядет у телевизора, встретится со мной и сообщит: «Сделаю так, как Михайлов говорит, я ему верю». Сделает и пострадает.
Как я могу ее предать?
– Жизнь неоднократно подавала вам символы: нужно что-то поменять. По окончании спектакля «Смерть Иоанна Сурового» в Малом театре вы без шуток болели, стояли одной ногой в гробу. Чему вас научила эта история?
Александр Михайлов: Я просил управление театра убрать слово «смерть» из заглавия, практически на коленях стоял, ощущал – будет беда! Но не послушали, посмеялись. И произошла трагедия: я заболел, полгода провел в Склифе, двадцать килограмм веса долой, одни кости остались.
Георгий Васильевич Свиридов, в то время, когда встретился со мной по окончании болезни, обнял и начал плакать: «Я молился за тебя, сынок, знал, что ты возвратишься!» По окончании возвращения оттуда на очень многое начал смотреть по-новому, показались другие ценности: во втором браке появилась девчонка, я собрал курс, учу студентов. Значит, так было необходимо, в случае если ангел-хранитель спас.
– В то время, когда вы в первый раз почувствовали, что у вас имеется ангел-хранитель?
Александр Михайлов: Еще в молодости. В случае если я о чем-то задумаюсь, непременно это в обязательном порядке случается.Вот грезил быть моряком – и сбылось. Грезил стать актером – оказалось! Задумал заметить Северный полюс – и уже два раза в том месте побывал. Ничего более потрясающего в собственной жизни не видел. Два с половиной метра толщина льда, а под ним – четыре с половиной километра Ледовитого океана! Солнце светит, около торосы – розовые, светло синий, малиновые, красные И такие через тебя токи проходят!
Прав был Тарковский в «Солярисе» – океан мыслит.
– То, что сейчас вы практически не снимаетесь в кино, вас очень сильно огорчает?
Александр Михайлов: Нет, полностью! Уже восемь лет не выхожу на сцену Малого театра, снимаюсь редко. Не смотря на то, что все складывалось хорошо – роли у меня были. Но в то время, когда я вижу сейчас, как здоровые мужики с медвежьими шеями играются в «пиф-паф», мне делается стыдно.
Я устал от карликовой режиссуры, думающей, что чесать правой рукой левое ухо – это естественно. Эти прыгучие парни – современные режиссеры – смогут на сцене раздеть догола храбрецов Чехова, а персонажей Островского посадить на писсуары. Стало актуальным самоутверждаться через великую драматургию вместо того, дабы постараться ее осознать.
Но я в этом принимать участие не желаю. Совсем профессия меня пока не отпускает, но того фанатизма, с которым я когда-то пришел трудиться в театр, уже нет. Так что с горя не сопьюсь.
– Для многих отечественных артистов эта вредная привычка стала роковой…
Александр Михайлов: По окончании фильма «Мужики!..» ко мне то и дело доходили незнакомые люди с предложением выпить за компанию. Откажешь – обидятся, сообщат, загордился. Было нужно самым назойливым сказать, что не выпиваю, по причине того, что подшит. А по большому счету основной урок пития я усвоил еще в семнадцать лет, в то время, когда в первый раз прочно напился и меня волоком притащили на судно. Спустя время в каюту входит боцман и как влепит мне! А на другой сутки говорит: «Запомни закон моря, сынок: знай, с кем выпивать, в то время, когда и какое количество.
Не запомнишь – сдохнешь!» Вот я и запомнил на всегда.
– Как вы думаете, из-за чего сейчас нет таких фильмов, как «голуби и Любовь» либо «Мужики!..», каковые обожала и знала вся страна?
Александр Михайлов: Надеюсь, что такие фильмы будут. Я так как в сценарии фильма «Мужики!..» сначала ничего занимательного для себя не заметил. Лишь позже выяснил, что в базу сюжета положена настоящая история. Благодаря «Мужикам!..» соединились столько семей! Я приобретал письма со всей государства: «Планировали разводиться, но взглянули фильм – и как обожгло. Что же мы делаем, у нас так как дети?!» А как народ принял картину «голуби и Любовь»!
Руководство сказало: что это за деревня? Лубок! Но какое количество в этих храбрецах нравственной чистоты, доброты, юмора.
– Быть может, исходя из этого спектакль «Любовь – не картошка, не выкинешь в окно», что вы играетесь вот уже 10 лет, так обожает публика? Он чем-то схож с фильмом «голуби и Любовь»…
Александр Михайлов: Согласен. Та же природа юмора – корневая, народная. какое количество в том месте узнаваемых образов, обстановок! А какой колоритный язык у автора пьесы Степана Лобозерова! Я весьма обожаю данный спектакль, с наслаждением играюсь вместе с моими превосходными партнершами – Ниной Усатовой и Кирой Крейлис-Петровой.
И публика его обожает, по причине того, что в людях сидит тоска по русской деревне.
Разговаривала Лариса Царькова
(По данным Панормы ТВ)
