Алексей серебряков: «я влез в долги. и теперь их отрабатываю»
У актера ключевая роль в сериале «Свора», что сейчас стартует на «ТВ Центре».
За его плечами – десятки ролей. И что ни персонаж, то попадание в темперамент – неизменно нервный, сложный, занимательный. Серебряков начал сниматься с 13 лет, с того времени всегда рос и развивался, превратившись в настоящего мастера.
Но с этим утверждением актер совсем не согласен.
– Алексей, каким должен быть сериал, дабы вы дали согласие в нем принимать участие?
– Меня обязана заинтересовать сама история.
«Свора» – заинтересовала. К тому же приятно было поработать и с режиссером Стасом Мареевым. И актерский состав подобрался сильный: Саша Песков, Леша Панин, Оля Сидорова. К тому же мне неизменно весьма интересно, в случае если в сценарии прописана организация храбрецов в их жизненном пространстве и обозначено соотношение между ними и окружающим миром. Мягкий у них темперамент либо крутой – не имеет значения, это всего лишь внешняя краска. Ответственна глубина характера.
В «Свора» все это было.
– И как, по-вашему, – данный проект оказался увлекательным для зрителей?
– Лгать не буду. Окончательного варианта «Своры» я не видел. По большому счету я оцениваю собственную работу в тот момент, в то время, когда я ее создаю. И достаточно прекрасно отдаю себе отчет в том, в чем участвую, и как от степени моего участия зависит то, что окажется в итоге.
Так как я не могу нести ответственность за фильм либо сериал полностью, я всего лишь исполнитель чужой воли и произношу написанные вторыми слова. Сообщу за себя: в «Свора» я отработал собственную роль честно и как следует. Пологаю, что и мои партнеры по фильму смогут сообщить так же.
– Алексей, из-за чего вы выбираете себе только твёрдые проекты: «Груз 200», «Жесть», на данный момент «Свору»…
– Ну а какое кино сейчас существует? Мы взяли то, что и должно было быть по окончании 70 лет геноцида власти против собственного народа. Будучи под Тамбовом, я определил такую историю: предприниматель создал сельхозпредприятие, а рабочих отыскать неимеетвозможности – либо выпивают, либо в любой сутки запить смогут.
Сохранять надежду на них запрещено. Было нужно установить автоматы вместо людей. А ведь он имел возможность дать работу местным!.. В 90-е годы людям сообщили: ты свободен, но ты – один.
Барахтайся, как можешь. Любой выживает в одиночку. Вот последние 15 лет мы и барахтаемся.
Кому удалось «поймать волну», тот потихонечку держится. Кто нет – потерялся. Кто умеючи крал – стал еще богаче.
– И как — получается «барахтаться»?
– Чаще приходится. Тупо терпеть. Искать, где лучше, увлекательнее, прекрасно в 20 лет.
А в 45 нужно терпеть.
– Вы, возможно, весьма терпеливый, успели сняться в 100 с лишним фильмах?
Честно рассказать: о кино попал случайно. Если бы в 13 лет меня не пригласили в телефильм «Вечный зов», если бы к 17 годам я не сыграл уже шесть киноролей, вряд ли отправился бы в артисты.
— Я к тому же еще и не тщеславный, не соревнующийся. Я – рукастый: ремонт сделаю, плитку положу. По большому счету обожаю «рукоделить». Дизайнером, архитектором имел возможность бы быть.
Лишь не рутинной работой, с 9.00 до 18.00, заниматься.
– И вдобавок, я слышал, вы можете и любите шить? Достаточно редкое увлечение для мужчины.
– В действительности довольно много портных-мужчин. Я к этому пришел весьма легко. Моей зарплаты не хватало на то, дабы брать одежду, а я, как любой юный человек, желал наряжаться прекрасно. Исходя из этого я шил себе сам.
Получалось хорошо, но позже показались деньги, и я тут же прекратил этим заниматься.
– Вы где-то обучались на портного?
– У меня был приятель, что сделал мне первые выкройки. По ним я начал работату, а позже уже включалась фантазия. Имел возможность сшить любую вещь.
в один раз сшил себе сумку специально для поездки в экспедицию. В ней было огромное количество карманов. Это было комфортно, по причине того, что мне в Москве тогда было негде жить и я слонялся по съемным квартирам и по приятелям.
– Кстати, вот вы – москвич. И вдобавок ребёнком, сыгравшим несколько заметную роль в кино, в 17 лет сразу после школы уехали в Сызрань. Необычно…
— В первой половине 80-ых годов XX века меня пригласил в Сызранский театр его основной режиссер – артистом запасного состава на 70 руб. зарплаты. Это был полностью осознанный поступок. Я отправился в провинцию с определенными иллюзиями – нести разумное, хорошее, вечное. Но иллюзии те сдохли. Провинция меня скоро поставила на место. Я проработал один сезон и в какой-то момент: в случае если сейчас не уеду, то не уеду из этого ни при каких обстоятельствах.
И уехал.
– Алексей, правда ли, что любой выпускник ВГИКа может вам предложить сняться в его дипломной работе и вы в обязательном порядке с ним встретитесь и посмотрите, что он вам предлагает?
– Правда. И я считаю, что это верно, поскольку я осознаю, что мой труд не всегда будет пользуется спросом в том количестве, в каком пользуется спросом на данный момент. Зрительская аудитория не весьма обожает пожилых храбрецов.
И драматурги для них мало что пишут. Сюжет большинства произведений всемирный драматургии выстроен около взаимоотношений амурной пары. Я не могу отыскать в памяти ни одной увлекательной пьесы для пожилых актеров, разве что «Соло для часов с боем» Освальда Заградника. Исходя из этого считаю нужным знакомиться с теми, кто на данный момент приходит в киноиндустрию.
Хотя бы чтобы в тяжёлую 60 секунд, набравшись наглости, позвонить режиссеру и сообщить: «Дай мне два съемочных дня. Мне необходимы деньги на лекарства».
– Как вы оцениваете поколение молодых режиссеров?
– Я не знаком со всеми режиссерами. Но, в то время, когда с кем-то знакомлюсь, осознаю, что у нынешнего поколения необычное нежелание заниматься чужой судьбой. И полное отсутствие энергии. Ни один из них неимеетвозможности сообщить: «Я пришел в кино чтобы кричать о том, что у меня болит».
Кричать никому не хочется.
– Что подпитывает вашу творческую энергию – книги, музыка, путешествия?
– Никакой особенной творческой энергии у меня нет. Мне предлагают работу, я ее делаю. Время от времени с наслаждением, время от времени с отвращением, время от времени терплю, время от времени взрываюсь.
Все зависит от конкретного случая. Да, я тружусь на совесть. Это больше заслуга своих родителей: воспитали прекрасно, вот и совесть до тех пор пока имеется.
Но меня уже нельзя сравнить с романтическим парнем, что желал бы нести разумное, хорошее, вечное. на данный момент для меня работа в кино – единственный метод обеспечить материальное благосостояние семьи. В случае если я осознаю, что сценарий не гениален, но мне необходимы деньги (такое также не редкость), то все зависит от цены вопроса. А вдруг я осознаю, что деньги на данный момент не особенно необходимы, я как-то перебиваюсь и снабжаю прожиточный минимум собственной семьи.
Но в рекламе я не снимаюсь.
– Вы неизменно на съемках, в разъездах. Суета не мешает творчеству?
Я не гений! Я. У меня громадная семья – трое детей, четыре собаки.
Мне необходимо было решать проблему с жильем, и я ее решил. Я влез в долги, и мне сейчас нужно выбраться из-под этого дамоклова меча…
— Моя профессия продажная, как и ваша, и моральная неприятность выбора похожа. Само собой разумеется, я стараюсь выбирать. Но вот какой парадокс: я сыграл у Егора Кончаловского чеченского боевика Ужаха (в «Антикиллере-2»), Андрей Сергеевич Кончаловский взглянул фильм сына и, до этого не зная меня, доверил мне в «Чайке» роль Тригорина.
И два года я наслаждался.
– Вы не любите говорить о личной жизни. Из-за чего?
– Я не считаю, что артист обязан персонифицироваться для зрителя как личность, по причине того, что это мешает работе. Быть убедительным позже в различных ролях значительно сложнее, потому что у зрителя имеется уже стереотип, некое познание того, что это за человек. В случае если станет как мы знаем, что у меня громадная современная квартира в новом доме, и человек подсчитает, сколько она стоит, то позже убедить его в том, что я могу быть бомжом на экране, весьма не легко.Публичность для меня не есть неизбежной.
Возможно выстроить такую конструкцию, дабы твоя публичность была минимальной. Публичными должны быть политики, звезды эстрады, каковые выступают от имени себя самих. Артистам же, которым приходится играться различные роли, она противопоказана.
Я не желал бы, дабы у зрителей складывалось обо мне хоть какое-то чувство.
Андрей Шубин
