Алла сигалова: железная леди
педагог и Хореограф, она и на телеэкране держит себя строго. Алла Сигалова не из тех ведущих, каковые «нянчатся» с конкурсантами шоу, будь то «Громадная опера», «Громадный балет» либо «Танцы со звездами». Но мало кто знает, что она еще более безжалостна к самой себе.
– Выпускница Академии русского балета имени Вагановой, вы детские годы провели Ленинграде. Какие конкретно у вас на данный момент отношения с этим городом?
– У нас с ним не было и нет пауз в общении. В то время, когда «Сапсан» подходит к Столичному вокзалу, я не говорю себе: «Ах, здравствуй, родной город!» Легко выхожу и иду. Как словно бы ничего не изменилось, как словно бы я Санкт-Петербург и не покидала совсем. Это место связано с огромным числом воспоминаний и переживаний. Тут были мои учителя, круг людей, каковые меня воспитали.
Многих уже нет, но общение с ними длится. Как раз с преподавателями ведешь основной в жизни разговор.
– А в то время, когда вы почувствовали интерес к танцу?
– Весьма рано, по причине того, что я жила тут в среде, которая практически насытила меня данной любовью.
– Вас не пробовали переубедить? Растолковать, что будет не легко?
– Нет, ни при каких обстоятельствах. Рядом со мной были умные люди. Дураков не было.
– Вы до сих пор переживаете перед выходом на сцену?
– Переживаю страшно, как словно бы в первоначальный раз. Какой бы ни был опыт, сколько бы лет ни проходило, это не изменяется. В столичном Театре имени Моссовета я уже четыре года играюсь спектакль «Casting/Кастинг».
Время от времени наблюдаю: юные актеры, каковые играются совместно со мной, стоят, треплются, смеются в буфете. А я так не могу, я хожу за кулисами туда-сюда, туда-сюда. И без того неизменно.
– В одном интервью вы говорили, как в молодости получили доступ в спецхранилище Публичной библиотеки, где обнаружились не только партитуры запрещенных хореографов, но и издание L’Officiel. Он вправду в том месте был?
– Да, но практически никто об этом не знал. В том месте были все издания, каковые выпускались в то время. Кроме того Vogue. Но тогда он на меня почему-то сильного впечатления не произвел.
А вот встреча с L’Officiel стала потрясением. Мне в то время было лет 12. Тяжело было кроме того вообразить себе, что такая красота существует.
– Не пробовали позже копировать очень понравившиеся образы?
– Как? Что мы в том месте имели возможность копировать? Мы трусы не могли себе приобрести, что уж тут сказать о моделях из глянцевых журналов.
– Но так как вы начали ездить в другие страны раньше, чем открылись границы…
– Да, это правда. Но кроме того на данный момент я не могу всецело одеться так, как рекомендует L’Officiel. И вдобавок я ненавижу ходить по магазинам. В то время, когда я на гастролях, то до последнего откладываю шопинг. Совсем отказаться от него нереально: я все-таки публичный человек, и не могу ходить в банном халате. Но сам процесс меня плохо злит.
В итоге я все-таки иду, что-то скоро беру и вздыхаю с облегчением.
– За что же вы так не любите магазины?
– Мне жаль израсходованного на них времени. Думается, что я болтаюсь в том месте без дела. А имела возможность бы совершить эти часы с пользой.
– А вы не нервничаете, в то время, когда видите себя на экране телевизора?
– Я продолжительно привыкала к собственному виду, но это же моя работа. Стараюсь относиться к себе критически, постоянно отмечаю, что возможно исправить в следующий раз. Вообще-то я эту женщину в телевизоре принимаю как какую-то другую даму.
– И в «Громадной опере», и в других программах вы постоянно появляетесь в потрясающих платьях. Сами их выбираете либо кто-то вам оказывает помощь?
– За это отвечают стилисты. Но они постоянно общаются со мной, чтобы выяснить, что мне необходимо и что я обожаю. Их задача – подстроиться под вкус и под личные изюминки человека, которому они оказывают помощь одеться. Знаю, что трудиться со мной тяжело: я непростой клиент. Мне нравится экспериментировать, я готова к любым хулиганским выходкам.
И одновременно с этим я четко осознаю, что надену и чего не надену ни при каких обстоятельствах.
– Многие звезды жалуются именно на российских стилистов, говорят, что они лепят клонов.
– Со мной такое не пройдет. В случае если я что-то решила, то вынудить меня поменять точку зрения нереально. Я не занимаюсь модой.
И не смотря на то, что она мне весьма увлекательна, не планирую быть актуальным персонажем. Я была и остаюсь Аллой Сигаловой. Так что это мода обязана подстроиться под меня, а не я – под моду.
– Возможно ли заметить Аллу Сигалову в джинсах?
– Да я постоянно хожу в джинсах и в майке. А вам думается, что я ношу лишь бальные платья? (Смеется.) Вот и нет!
– А готовить вы любите?
– Нет, я по большому счету не готовлю. Вопросы гастрономии меня не интересуют. Любимой кухни у меня нет. В то время, когда дети были мелкими, мне, само собой разумеется, приходилось это делать.
Но сейчас они выросли и сообщили: «Мамочка, как прекрасно, что ты прекратила готовить, по причине того, что имеется это было нереально».
– Илзе Лиепа в интервью отечественному изданию согласилась, что балерины разрешают себе и шоколад, и булочки, но лишь при условии, что они большое количество трудятся…
– Да? (Хитро прищуривается.) Вероятно. Но в случае если тебе не так долго осталось ждать выходить на сцену в облегающем трико, то необходимо себя «подсушить», убрать лишние складочки. Одними тренировками это не сгоняется. А вот по окончании, возможно, возможно мало выдохнуть. Не смотря на то, что лучше все-таки не выдыхать, а придумать какой-то приятный свод правил, которого позже будешь придерживаться. Для меня приятная судьба – это в то время, когда я мало ем.
Так я лучше себя ощущаю.
– А путешествовать вы любите?
– Путешествия – моя самая громадная страсть по окончании работы. Я могу отправиться в другую страну, дабы взглянуть какой-то новый спектакль либо выставку. А могу приехать, на песок и 14 дней не подниматься.
– Вы скучаете по «Танцам со звездами»?
– Могу раскрыть вам секрет: совсем не так долго осталось ждать на канале «Российская Федерация 1» опять начинаются «Танцы со звездами». Это полностью новый формат. Сейчас я не член жюри, а основной хореограф проекта.
– Это значит, мы не услышим ваших острых комментариев?
– Отчего же? Я буду находиться в кадре. Так что комментарии останутся.
– Сообщите, а вы ни при каких обстоятельствах не опасались обидеть участников?
– Напротив. Я все время думала: «Боже, какая я ласковая. Это так как на меня совсем не похоже. Из-за чего я обязана сказать мягкие слова?»
– Разве они так не хорошо танцевали?
– По-моему, плохо.
– В то время, когда я планировала на интервью, меня все просили определить, чем же вы еще таким занимаетесь, не считая тренировок, что разрешает вам сохранять красивую форму.
– Мне тяжело поддержать ваш разговор про форму. Похвастаться нечем, я ничего не делаю. Я тружусь.
– Ну на данный момент же так много всего: пилатес, йога…
– Йога! Кто этим занимается? Вот вы этим занимаетесь?
– Честно? Нет.
– И я нет. По причине того, что мы обычные трудящиеся дамы. Ну какая йога?
Те, кто это все успевает… Мы же им питаем зависть к, правда?
– Весьма!
– Вот! Мы им питаем зависть к. Пускай занимаются йогой, а мы будем им питать зависть к.
– Кто для вас самый строгий критик?
– Я сама. Я не должна себя разочаровывать. В том месте в сидит дракон, пожирающий самое себя… Он ужаснее всего, что возможно.
Та планка, которую ставишь сам себе, – самая высокая и самая труднодостижимая. И то, как я себя бичую за неточности, – так больше неимеетвозможности никто.
Разговаривала Ксения Реутова
Благодарим Петербургский театр музкомедии за помощь в организации интервью.
