Дом из песка и тумана
Кадр из фильма
По второму разу «Дом из тумана и песка» смотрится кроме того лучше – начало, которое в первоначальный раз казалось затянутым и занудным, сейчас очень многое растолковывает. Фильм возможно наблюдать в любом возрасте, и тинэйджерам, но при одном условии – в случае если кое-что повидал, в случае если имеется пережитое и больше нет иллюзий по поводу людских взаимоотношений.
Фильм киевского иудея Вадима Перельмана, в юные годы вывезенного в Америку, именуют антиамериканским. Но это все-таки из того же небольшого самолюбия, о котором все снято. По причине того, что история с тем же успехом, что с иранской семьей и выселенной американкой, имела возможность случиться у нас – к примеру, с какой-нибудь месхетинкой и кубанскими казаками, лишь тогда казаки ее гнали бы прочь поганой метлой.
Кроме того, история вовсе не обязательно современная – ее возможно представить где-нибудь в послевоенном Киеве в любой коммуналке, куда из эвакуации хозяйка возвращается, а в том месте, допустим, демобилизованный приезжий с семьей живет, явочным порядком. Кроме того, в сущности, это по большому счету не история имущественного конфликта. Дом на берегу океана – в итоге, метафора. Перельман в принципе наметил анамнез любого конфликта, историю заболевания.
Любой из нас хоть раз в жизни вступал с кем-нибудь в непримиримое несоответствие. Кому не повезло, еще вступит. И в этом замысле фильм весьма законный: вот так оно все и не редкость.
Потому касается каждого.
Кадр из фильма
Бедную тетку в тяжелой депрессии, кинутую мужем и замкнувшуюся, внезапно выселили из дома, что 35 лет строил ее папа, за неуплату налога с доходов. А у нее нет и не было никакого прибыльного дела, выселять не имели права. Но мэрия подсуетилась и успела за несколько дней реализовать с аукциона за сущие гроши незаконно забранный дом. А приобрел его также на последние гроши иранский эмигрант, бывший шахский полковник с семьей, в Америке получающий то на стройке, то в магазине.
Он желал скоро перепродать дом и наварить на образование сына да на раздачу долгов за свадьбу дочери. В то время, когда все разъяснилось, полковнику было решительно наплевать на законную хозяйку. С высокой колокольни. Он же помой-му ни при чем, что она ночует в машине и на грани суицида – если бы, слава всевышнему, ей не подвернулся ассистент шерифа, что начал помогать.
Ну, тут и началось. «Нагнетание воздуха». «Провокации на границе». «Гонка оружий». «Последний бой до победного финиша». Чем дальше, тем больше это все давит на эмоции – а также зрителей, по причине того, что касается все конкретней.
Неспециализированная правомерность драмы идет как раз от конкретных событий – от того, что экранизирован обстоятельный роман-бестселлер Андре Дюбю-третьего, где все мелочи выписаны, от правильного по психологии монтажа, от безукоризненного актерского ансамбля. Играются, как на подбор – Дженнифер Коннелли, Шохре Агдашлу, Рон Элдард, не смотря на то, что, само собой разумеется, Бен Кингсли оттягивает внимание на себя. Но, в общем, чем конкретней события, тем больше возможность проследить все нюансы открытого конфликта, борьбы, войны, дабы никаких тонкостей не потерять и дабы любой взглянувший сделал для себя выводы.
Кадр из фильма
Навязывать выводы неохота. Иначе, если бы «Дом из тумана и песка» исчерпывался только законностью, только историей заболевания, он был бы поверхностным, риторическим. А имеется подозрение, что Перельман как обычный гениальный дебютант снял больше, чем полагал, снял кое-что, о чем сам и не думал.
Оказалось достаточно четко достаточно увлекательное – предлог к войне в принципе неважен. Связана ли она с застарелой неприязнью либо с последним шансом, война – это легко чья-то агрессия. У Перельмана – мужская.
Юный здоровый мужик, он снял если не феминистское, то весьма анти-мужское кино.
Так как кроме того наподобие отчаянная, роковая неприятность неподеленного дома миром решается с пол-пинка. Да не зарубись полковник, поболтай с хозяйкой, предложи ей часть прибыли либо хотя бы плати за ее мотель, угол какой-нибудь организуй, дабы было тетке, где ночевать – и наваривал бы на перепродаже, хоть в четыре раза, хоть впятеро. Но он, блин, единственный «хозяин».
Жизни. Имеется лишь он и его небольшое самолюбие, что видно опять-таки с пол-пинка. Как жене вмазал, так бы и сына выпорол – про старшую дочку в итоге по большому счету не отыскал в памяти. Семья для самолюбования, костюм для самолюбования, фотки в рамочках также, и лгать всем подряд, от родственников до клиентов, и доносить на глупого ассистента шерифа – самое оно, в случае если позже возможно собой налюбоваться.
По причине того, что всего основнее – ночью, в пижаме, но все-таки добежать до уличного столба и повесить назад объявление о продаже. «По-моему вышло».
Кадр из фильма
Ну, «по-своему» и доигрался. Как раз таковой финал так неизбежен, что кроме того «восточная ментальность» ни при чем. Таких тут, в средней полосе – из десяти одиннадцать.
И не нужно путать полковника с Беном Кингсли, что вправду восхищает. «Оскар» он возьмёт вряд ли – по нетворческим обстоятельствам – но достоен непременно. Перельману же захотеть возможно только одного – по окончании пафосной экранизации Стивена Кинга со Спилбергом, которой он на данный момент занят, сделать собственный ответ бабам. Снять такое же законное кино про дамскую агрессию.
