Как николас кейдж пил пиво из черепа
«Безумный езда 3D» – новое творение Патрика Люсье ( «Мой кровавый Валентин»), треш-экшен на безумных скоростях. Главный герой фильма, загадочный водитель-призрак Милтон (Николас Кейдж), что вырвался из ада, дабы спасти единственную внучку, гоняется за похитителями по ночным шоссе…
За сутки до премьеры «Безумном езды» Николас Кейдж поведал о том, как снимался данный броский и ни на что не похожий фильм, и о собственной любви к громадным скоростям, американской поэзии и дизельным двигателям.
– Николас, что вы поразмыслили, в то время, когда прочли сценарий «Безумном езды»? Что вас привлекло в этом фильме?
– Ну первая идея была – ура, мне прострелят глаз! Во «Времени колдуний» мне желали выбить глаз выстрелом из лука, но продюсер на это не отправился. Исходя из этого в то время, когда Патрик Люсье преподнес мне эту возможность на блюдечке, я тут же дал согласие сниматься. Вот так. В действительности, сценарий меня напугал. Но в то время я именно подошел к жизненному этапу, на котором осознаёшь: в случае если что-то пугает либо смущает тебя, нужно за это браться.
Само собой разумеется, фильм с таким уровнем насилия был для меня опытом: я не делал ничего аналогичного уже весьма в далеком прошлом. Но такие фильмы также необходимы. Агрессия – часть людской натуры, и в то время, когда обижают кого-то, кого ты обожаешь, нереально не испытать ненависть и отчаяние. Из-за чего бы не сыграть храбреца, что открыто выразит то, что многие держат в себе?
Пускай люди сходят в кино, взглянуть на Милтона – быть может, это окажет помощь им удержаться от насилия в реальности.
– Какие конкретно требования к актеру предъявляет формат 3D? Съемки в этом формате помогли вам улучшить опытные навыки?
– «Безумный езда» – мой первый экшен в 3D. Сперва я ощущал себя, как ребенок в магазине сладостей, изучил новые возможности, к примеру, мне было весьма интересно, окажется ли дотянуться языком до четвертого последовательности в зрительном зале. Но приблизительно спустя семь дней стало ясно, что для актера нет особенной отличия между 3D и 35-миллиметровой камерой. Это заслуга Патрика Люсье, первопроходца новой волны 3D.
Он отработал все вероятные неточности на съемках «Кровавого Валентина», и совершенно верно знал, куда и в то время, когда необходимо ставить камеру, дабы актеры не сломали эффект. Благодаря его профессионализму мы все сняли скоро и легко.
– Как вы ощущали себя за рулем маскл-кара? Какие конкретно автомобили вам нравятся в действительности?
– У меня в гараже стоит Dodge Ram 3500 Laramie, грузовой пикап. Он мне нравится. Он трудится на дизельном двигателе Cummings, таком же, как в поездах, и не загрязняет внешнюю среду. Многие уверены в том, что для внешней среды менее вредны гибридные машины, но я с этим не согласен: вам так как приходится всегда выбрасывать использованные батареи!
По-моему, дизельный грузовик – лучший вариант… Так вот, возвращаясь к фильму, я обожаю автомобили. Общеизвестно, что я обожаю их, а они – меня. Я хороший шофер и постоянно знаю, что делаю.
На съемках у меня была красивая возможность превышать все мыслимые скорости и не взять ни одной штрафной квитанции!
Вести машину в фильме – это совсем не то, что. У меня нет никаких особенных навыков, но я знаю, чего от меня желают, и все получается само собой. Неприятности появляются лишь тогда, в то время, когда кроме меня в машине имеется кто-то еще – к примеру, Эмбер Херд.
Я ощущаю ответственность за этих людей, начинаю нервничать, и все получается не так гладко, как имело возможность бы.
– До какой скорости вам доводилось разгоняться?
– в один раз я выжал из мотоцикла 180 миль в час (290 км / час. – Прим. ред.). Это было на 405 шоссе. Кое-какие, наподобие Эмбер, мне до сих пор не верят. Но это чистая правда! Это было примерно в три часа ночи, в то время, когда я возвращался к себе со съемок другого фильма о автомобилях, «Угнать за 60 секунд». В «Сумасшедшей езде» мне было нужно ограничиться 70-ю милями в час: это максимум того, что возможно себе позволить, в то время, когда на машине установлены камеры.
Но все-таки я сам делал большая часть трюков, выезжал на встречную… так что было здорово.
– Вам приходилось напоминать себе о том, что не следует принимать данный фильм чересчур без шуток?
– Мне думается, никто на площадке не принимал его через чур без шуток. Мы осознавали, что он выходит за все рамки, граничит с вздором, и приобретали от этого наслаждение. Но, не обращая внимания на все это, у фильма имеется душа: актриса Эмбер Херд и отношения ее героини с моим храбрецом. Это не роман, а что-то более сильное, глубокое, скорее похожее на отношения старшего брата с сестрой либо отца с дочерью.
Чокнутые преступники проявляют по отношению друг к другу лишь нежность и доброту. И я весьма рад, что мы смогли это продемонстрировать. В хорошем фильме неизменно должно быть пара слоев!
– В то время, когда речь идет о вашем храбрец, Милтоне, оказывается, что вопросов куда больше, чем ответов. Что он сделал, как продолжительно он пробыл в аду, как ему удалось оттуда выбраться?.. У вас имеется ответы?
– Да, у меня имеется ответы, но я бы предпочел покинуть их для себя. Я не желаю большое количество говорить о Милтоне, пускай он будет тайной, человеком-призраком. Он – живой мертвец. На что бы ни были похожи привидения, в том месте, где они появляются, появляется вакуум, по причине того, что они всасывают в себя целый воздушное пространство. Призрак спокоен, неподвижен, и нереально додуматься, о чем он думает.
Я постарался сделать так, дабы любое появление Милтона в кадре сопровождалось таким же ощущением, и держал эту задачу в голове В первую очередь съемок до самого финиша. Мне хотелось продемонстрировать, что Милтон «не от мира этого», и возможно, им движет что-то большее, чем простая людская злоба. Он злился, в то время, когда был живым, и, возможно, слушал Lynyrd Skynyrd и Бадди Холли. Но по окончании того как он сбежал из ада, его музыкой стали китайские колокольчики и Рави Шанкар.
И никаких слов. Ни единого слова.
– Как страшными были пистолеты, каковые появляются в фильме?
– Любое оружие на съемочной площадке страшно. Необходимо выполнять осторожность. Мы все не забываем, что произошло с Брэндоном Ли… Но с нами трудились специалисты и опытные каскадёры по оружию, мы сами были крайне осторожны, и я могу с гордостью заявить, что на съемках не было жертв.
– Как показался эпизод, в котором вы выпиваете пиво из людской черепа?
– Имеете возможность не верить, но я в свое время довольно часто перечитывал отечественного известного поэта Уолта Уитмена, его «Листья травы». В «Страницах травы» имеется такая строка: «Я выпиваю из черепа дикий мед». Вот я и поразмыслил: из-за чего бы мне не выпить пива из черепа? Я желал, дабы в Милтоне было что-то кельтское, языческое, что-то в стиле современного примитивизма. К тому же мне было весьма интересно обыграть данный череп. Мы кроме того сняли пара дублей – как словно бы это реклама, реклама пива!
Пиво должно было выливаться из глазницы – чаша моя преисполнена! – и смотреться вкусным, соблазнительным, дабы зрители поразмыслили: «Линия подери, это необычно, но я бы желал прямо на данный момент выпить пива из чьей-нибудь черепушки!». И мы старательно получали этого результата.
– Вы снимаетесь уже весьма в далеком прошлом. Как вам думается, зрительские вкусы изменились за это время?
– Вы же понимаете, я не обязан быть с вами всецело откровенным. Меня весьма радует то, что на «Оскар» стали выдвигать научную фантастику и увеличили число претендентов в номинации «Лучший фильм» до 10. Сейчас на эту премию смогут претендовать такие картины, как «Район №9» – по моему точке зрения, это лучший фильм 2010 года, рассказ об апартеиде с позиций научной фантастики.
Я пологаю, что увлекательные, уникальные, необычные фильмы – это значительно чаще фантастика либо кошмары. При условии, что это умные ужасы и умная фантастика.
Перевод Анастасии Воиновой По данным сайта screencrave.com
