Кошмарный детектив
Основной японский авангардист Шинья Цукамото уже двадцать лет пробует разобраться со собственными монстрами, но до русских экранов добрался лишь на данный момент. В прокат выходит новая работа режиссера – хоррор «Кошмарный детектив».
Кошмарный детектив (2006) / Akumu Tantei
детектив / триллер
Режиссер: Шинья ЦукамотоВ ролях: Рюхэй Мацуда, Хитоми, Масанобу Андо, Рэн Осуги, Ёсио Харада
Кадр из фильма
«Кошмарный детектив» /Akumu Tantei/ (2006) – первый фильм Шинья Цукамото, что продемонстрируют в Российской Федерации на громадном экране. Первое рандеву имело возможность состояться двумя годами раньше на картине «Vital» /Vital/ (2004) c Таданобу Асано. В тот раз к премьере давали слово подвезти и автора.
Но режиссер не прилетел, а красивого Асано, вдумчиво препарирующего труп любимой девушки в отыскивании провалившейся сквозь землю души, посчитали для публичного резонанса недостаточным. Что сделаешь, культовые японцы к нам не едут. Китано, Мураками, Ёсимото, составившие японский иконостас российского гуманитария, шагающего в ногу с модой, ведут космополитичный образ судьбы, но одну шестую часть суши, не подписавшую с их отчизной мирный соглашение, настойчиво игнорируют.
Прибавится ли к этому перечню Цукамото?
Цукамото – застенчивый человек в панамке, с негромким голосом и расстроенным выражением лица. Он до сих пор пребывает в смятении, для чего десять лет назад его забрали в жюри Венецианского кинофестиваля, являя пример возмутительного несовпадения репутации авангардиста и интеллигентной «внешности-монстра».
Никакого «чокнутого азиата» с зеленым пергидролем, в красной и дизайнерских очках лыжной шапочке, которыми еще недавно потешал фестивальных журналистов Миике-сан (на данный момент, но, перешедший на футболки и лаконичный ежик). Цукамото не эксцентрик. Ему без двух годов полтинник, но выглядит он, что у японских мужчин случается, на вечные тридцать два.
Кадр из фильма
Ровно двадцать лет назад Шинья Цукамото сделал собственный первый (любительские испытания не в счет), основной и самый известный фильм «Тецуо: железный человек» /Tetsuo/ (1989), мысль которого несложна. Представьте, что утром, умывшись и почистив зубы, вы припали к зеркалу, дабы выдавить дежурный прыщик, но вместо этого нашли на собственной физиономии промышленное отверстие с резьбой, из которого торчит болт, вьются провода, летит металическая стружка и раздается ритмичный грохот, показываемый с завода «молот и Серп» (вернее – хороший саундтрек Чу Исикава, предвосхитивший с двух первых тактов целый последующий индастриал).
Через несколько дней, в то время, когда в грохоте и дыре сгинут попеременно все другие части тела, в зеркале видно уже громадную, неказистую и враждебно настроенную груду металлолома с громадной вращающейся дрелью вместо пениса и непреодолимым жаждой разнести данный город в клочья. С «Тецуо» монструозная изменение делается фирменным лейтмотивом фильмов Цукомото. Образ муниципального неудачника (клерка, продавца, рекламщика), мутирующего в линия знает что, он будет развивать, с некоторыми вариациями, все 90-е.
В действительности пожизненной эксплуатации пары-тройки сцен из «Тецуо» выяснилось бы достаточно, дабы войти в историю кино и почивать на лаврах. Но к чести режиссера, безумное шоу с металлоломом он больше не повторил ни разу, сделав только развернутую цветную версию черно-белого дебюта называющиеся «Тецуо II: тело-молот» /Tetsuo II: Body Hammer/ (1992). Второй «Тецуо» был снят на деньги, заработанные «Гоблином Хируко» /Yokai hanta: Hiruko/ (1991) – красивым коммерческим ужастиком, открывшим перед Цукамото дверь в мир важных больших бюджетов и продюсеров, но не имевшим никакого отношения к авангарду (не смотря на то, что цукамотовские «моменты» в фильме, непременно, имеется).
Кадр из фильма
По большому счету, Цукамото, ужасный перфекционист,под контролем которого находиться собственные постановки на всех стадиях развития, включая выполнение ключевой роли, сумел создать какую-то весьма хитроумную схему выживания, меняя коммерческие постановки с свободными, наряду с этим первые неспешно мутировали у него в последние. Так, в конце 90-х он снимает комикс «Близнецы» /Soseiji/ (1999), чья съемочная несколько уже наполовину складывалась из «Театра морских чудищ», любительского проекта, из которого, частично, вырос металлический монстр «Тецуо».
Сегодняшний же «Кошмарный детектив», хоррор, очень дружественный бокс-офису, и где на ключевую роль, по всем правилам японского маркетинга, забрали тинейджерского идола Хитоми [IV], был под его контролем всецело и уже превратился во франшизу: на подходе сиквел и американцы, приобретшие права на римейк, которым, понятное дело, все сломают. Как бы то ни было, но время, в то время, когда Цукамото дробили на «верного» и «компромиссного», похоже, миновало. Для этого потребовалось двадцать лет усердного труда, хронического недофинансирования, негромкого непризнания на родине и шумной моральной помощи Запада в виде фестивальных призов, в основном «особых» и «зрительских симпатий».
В последовавшем за вторым «Тецуо» «Токийском кулаке» /Tokyo Fist/ (1995) роль мутагенной дыры, превращающей главного храбреца в монстра, сыграл боксерский ринг, сделавший из рядового гражданина мускульный агрегат для планомерного разрушения себя и окружающей действительности. В «Балете пуль» /Bullet Ballet/ (1998) дырой стало пистолетное дуло, высвободившее из ординарного работника рекламы малоизвестные прежде разновидности энергии (Цукамото, также гнувший пояснице на рекламу в 80-х, повторил в «Балете» и собственную творческую эволюцию из продажного живописца в маргинала-гения).
Кадр из фильма
Но к концу 90-х эра ужасных изменений себя исчерпала всецело. Новый период в творчестве Цукамото предвосхитил Такаши Миике, также вышедший из железной шинели «Тецуо», как и многие другие визуальные нео-экстремисты бурных японских 90-х.
Ужасный манипулятор, которого сыграл Цукамото в одном из самых радикальных гранд-гиньолей Миике «Киллер Ичи» /Koroshiya 1/ (2001), программирует на методичное уничтожение якудза слабохарактерного ребёнка-фетишиста, мастурбирующего в костюме киборга. Ответ на вопрос, чего так не хватало монстрам Цукамото, в 2001-м году был отыскан превосходный: им не добывало всевышнего.
Так, студент-медик Таданобу Асано, пробуя найти границу между сознанием и материей, препарирует в картине «Vital» труп собственной бывшей герлфренд и осознаёт, что он всего лишь робот, запрограммированным кем-то посторонним на определенные воспоминания (в этом случае – любовь). «Vital» монстра не демонстрирует, но сам, непременно, есть таковым, прикручивая бороду Филипа Дика к Марселю Прусту и заряжая храбрецов ницшеанской витальностью, «жизненной силой» – единственным, что остается у человека собственного, в случае если вычесть плоть, которая мертва, и память, которая фальшива. В «Июньском змее» /Snake of June, A/ (2002), вольной интерпретации «Истории глаза» Жоржа Батая, «жизненной силой» манипулирует в людях божественное око – фотограф-вуайерист, вымогающий красивую Асука Куросава, заставляя ее танцевать обнажённой под дождем и гулять по центру Токио с включенным вибратором.
Кадр из фильма
Наконец, в «Кошмарном детективе» самоубийца-коматозник по кличке «Зеро» коллекционирует в снах чужие судьбы, продляя, так, собственную: с «нуля» начинается номер его мобильника, через что он программирует собеседников на акты суицида. И лишь порвав ужасный круг «зеро» посредством следопыта-экстрасенса в демоническом выполнении Рюхэя Мацуда («Табу» /Gohatto/ (1999), «Идзо» /Izo/ (2004)), детектив Кейко (Хитоми) гасит непонятную волну суицидов в Токио.
Конечно, что, наигравшись с монстрами и мутантами, непременно будет весьма интересно проследить, кто реально дергает многострадальную людскую плоть за ниточки. Цукамото, организовавший для самоубийц, утративших смысл жизни, «телефон доверия» в собственном «Кошмарном детективе», проследил и узнал-таки, что, быть может, не человек питается божественными силами, а всевышний – невидимый и всесильный манипулятор – высасывает из него энергию, дабы не превратиться в «ноль».
В собственном богоборчестве он, думается, был большое количество ближе к самураям Юкио Мисима, чем к фаустовской мухе-мутанту Дэвида Кроненберга – режиссера, с которым его в большинстве случаев сравнивают. Но, возможно данный юноша в панамке всего лишь насмотрелся ветхих японских фильмов о Годзилле. В конечном счете, никаких монстров в природе не существует.
Это всего лишь фантазии самоуверенного хомосапиенса, грезящего скинуть рабское иго генотипа (кармы, провидения, судьбы) и стать кем-то вторым.
Кадр из фильма
