Кристофер ллойд: «я отказался играть в фильме скорсезе. это ошибка»
Американский актер Кристофер Ллойд — врач Эммет Браун из легендарной трилогии Роберта Земекиса «Назад в будущее» — приехал в Россию и стал особым гостем интернационального фестиваля Comic Con в один раз, что проходит в Москве с 28 сентября по 1 октября. В пятницу, 29 сентября, и субботу, 30 сентября, Кристофер Ллойд выступит на сцене Comic Con Russia и совершит фото- и автограф-сессии для собственных поклонников. Незадолго до он встретился с КиноПоиском и поведал о собственной работе, о ролях, каковые он желал бы сыграть в будущем, и о любимых занятиях.
— Вы видели анимационный сериал «Рик и Морти», создатели которого частично вдохновлялись фильмом «Назад в будущее»?
— Нет, но я, само собой разумеется, большое количество о нем наслышан.
— А какие конкретно комедии вам нравятся? Как бы вы обрисовали собственный чувство юмора?
— Мне нравится Чарли Чаплин. Вот такое у меня чувство юмора. Я с детства был им покорен и до сих пор не могу на него насмотреться. Неизменно считал, что он настоящий гений — как создатель и как исполнитель.
Эти образы, каковые он создал, его умение руководить собственным телом, дабы сыграть стольких различных персонажей… Я совсем очарован Чарли.
«Уйти красиво»
— Новые актуальные сериалы смотрите?
— Наблюдаю, а как же! Лишь забыл заглавия.
— Вы киноман? Какой один фильм вы бы забрали с собой на необитаемый остров?
— на данный момент уже, к сожалению, наблюдаю меньше, чем раньше. Забрал бы, возможно, «Гамлета» Лоуренса Оливье. Это первенствовалфильм, что я по большому счету взглянул. В 1948 году моя мама сообщила: «Отправимся наблюдать „Гамлета“ с Оливье». Она нервничала, что я ничего не осознаю либо что фильм на меня неблагоприятно повлияет, по причине того, что я был еще через чур мелок.
Но я все равно напросился. А позже кроме того выучил все слова наизусть, все монологи Гамлета. Фильм мне крышу.
Лоуренс Оливье — один из моих кумиров.
— Вы производите перерасмотрение собственные фильмы?
— Да, не редкость. Неизменно наблюдаю, в случае если натыкаюсь на них по телевизору.
—Хотелось бы что-то в них поменять?
— Да! Довольно часто ловлю себя на мысли: на данный момент бы я сыграл лучше!
«Назад в будущее»
— Как вы думаете, из-за чего данный образ сумасшедшего ученого, что во многом создали вы, стал так популярен?
— Я постоянно любил ученых, изобретателей, тех, кто придумывает новые теории, решает эти непростые задачи, как Альберт Эйнштейн с его теорией относительности… Воображаете, поскольку до этого ничего аналогичного не было, они с нуля придумывают то, что открывает новую эру изучений и поисков. Меня неизменно очень интриговал таковой склад ума, что берется за ответ нерешаемого.
Имеется что-то волшебное в людях, каковые смогут наблюдать в будущее. Стив Джобс, к примеру. Он так как всецело поменял мир воображением и своим честолюбием.
Исходя из этого мне так близок персонаж Дока Брауна. Он также поменял будущее, изобрел машину времени. Вот это я осознаю — изобретение! Мне нравятся его энергия, его неизменный восхищение. И он представляет собой данный вечный архетип преподавателя — того, кто открывает глаза ученика на вещи, каковые бы тот сам не рассмотрел. Я постоянно гордился тем, сколько парней решило пойти в науку, стать учеными по окончании просмотра трилогии «Назад в будущее».
Кстати, не лишь учеными, но еще инженерами, докторами. Я думаю, это потрясающе.
— Какой из ваших храбрецов больше всего напоминает настоящего Кристофера Ллойда?
— Для меня принципиально важно каждую роль играться по-новому. Создавать новый образ. Не обожаю повторяться. Так как нет двух однообразных людей на свете. Кроме того близнецы приятель от приятеля отличаются. Мне нравится с каждой ролью браться за новую задачу. Так что я стараюсь любой раз создавать новый образ на экране, а настоящего себя прятать. Мне, к примеру, думается, что Док Браун и мой храбрец из сериала «Такси» никак не похожи, не смотря на то, что их довольно часто сравнивают из-за неспециализированной экспрессивной манеры себя высказывать.
Я вижу Дока скорее как эксцентричного интеллектуала, а Джима — как перегоревшего хиппи.
«Кто подставил зайца Роджера»
— Кого приятнее играться — злодея либо хорошего персонажа?
— В злодеях имеется что-то поразительно притягательное. Мне нравится играться отпетых злодеев, как вот, к примеру, мой храбрец из «Звездного пути 3», капитан Крюге. У него совсем отсутствуют совесть либо какие-либо зачатки нравственности. В его ДНК просто не встроен ген сочувствия либо доброты. Он может выполнять какие конкретно угодно страшные вещи, уничтожать целые вселенные, совсем не ощущая себя виноватым.
Как словно бы говорит: «Ну да, я вот таковой! Делаю то, что желаю, и линия с вами со всеми!» Плохо радостно такое играться. Само собой разумеется, в простой судьбе все не так.
Тем занимательнее браться за то, что вне экрана совсем невообразимо, никаких человеческих черт. Побуду-ка я мало таким мерзавцем… Весьма радостно.
Мне понравилось во время съемок все: трудиться с той режиссёром и командой, костюмы, грим…
— Вы как-то согласились, что любите в свободное время выращивать растения. Это правда?
— Да! Мне нравится замечать, как что-то неспешно растет. От мелкого семечка, которое со временем вырастает в что-то большое. Кроме того в саду, наблюдать на природу. Имеется в дикой природе что-то воистину ошеломляющее, какая-то волшебная и одухотворенная аура.
Быть на природе — красивое лекарство от всего на свете.
— Какова для вас как для актера отличие между игрой в театре и в кино? В чем главные трудности этих видов мастерства?
— Я, как вы понимаете, начинал с театра. Вырос в Нью-Йорке и естественным образом с раннего детства окунулся в театр. Так что для меня сцена неизменно как необычное возвращение к себе. И методы игры, само собой разумеется, резко отличаются. В театре это постоянный процесс, никаких дублей.
А самое основное — это живая аудитория, так что процесс по собственному интимен, с вторым уровнем напряжения.
Мне постоянно нравилось играть на сцене, и я с охотой возвращаюсь в театр. Но в кино желал попасть еще больше. Выяснилось, это не так легко. Ходил на множество прослушиваний в 1960-х, и как-то все не складывалось, не имел возможность ни на кого произвести чувство.
В то время, когда я уже было отчаялся попасть на экран, в город приехали Милош Форман и Майкл Дуглас искать актеров для «Пролетая над гнездом кукушки». Так все и началось для меня.
— Помог ли вам как-то ваш театральный опыт в кино?
— Да. В то время, когда я играюсь в пьесе, изучаю собственную роль от начала до финиша, от первой до последней страницы. Имеется постепенное, через все события, развитие персонажа, его так называемая арка. Так же я тружусь над киносценарием: изучаю собственного храбреца, всю его историю в развитии. Мне сильно помогает таковой метод, поскольку в кино довольно часто снимают вразнобой. Понимаете, начало в финише, финиш в начале…
А я все равно постоянно знаю, где на данный момент эмоционально и сюжетно находится мой персонаж, каковы его отношения с вторыми участниками. Так что неизменно готов. Мне думается, театр — это хорошая подготовка для любой работы на самом деле.
Фото со съемочной площадки фильма «Звездный путь 3»
— Какую роль вы еще желали бы сыграть в кино?
— У меня имеется одна давешняя фантазия. В случае если бы ко мне кто-нибудь подошел и задал вопрос: «Не желаете ли сыграть Дон Кихота из романа Сервантеса?» — я бы ринулся на съемки не раздумывая. Мне думается, это была бы необычная роль. Не смотря на то, что по большому счету я так кидаюсь на съемки любого фильма.
Мой критерий несложен: просматриваю сценарий, наблюдаю, окажется ли у меня сделать образ увлекательным и увлекательным. И работать. Не имеет значение, мелкий это фильм либо большой.
— В чем секрет вашего экранного долголетия?
— Ну, я обожаю трудиться. Мне нравится делать то, что я делаю. И я все еще в красивой форме. Буду продолжать до тех пор, пока буду в состоянии добираться до собственной гримерной. На самом деле нет ничего, что доставляет мне столько наслаждения, как моя работа. Обожаю, в то время, когда звонит мой агент и информирует, что показался новый сценарий. Я становлюсь как ребенок.
Не могу дождаться, дабы поскорее открыть его. И так было неизменно.
— Неизбежный вопрос: куда бы вы отправились — назад в будущее либо вперед в прошлое? Свидетелем каких событий вы желали бы стать?
— Я бы желал попасть во времена Линкольна, взглянуть на подписание Декларации независимости, заметить окончание Первой и Второй мировых войн. Первый полет Чарльза Линдберга… Услышать первые концерты таких композиторов, как Бетховен, Моцарт, Брамс… С наслаждением поприсутствовал бы на самом первом выполнении Девятой симфонии. Еще я бы желал отправиться в будущее, дабы взглянуть, как разрешится неприятность с глобальным потеплением.
Может, найдется новый безумный ученый, что найдёт выход. Возможно, это будет следующее громадное открытие.
«Пролетая над гнездом кукушки»
— Вам характерна ностальгия? Довольно часто вспоминаете прошлое?
— Да, я довольно часто думаю о собственной карьере. Сожалеть мне не о чем. Лишь, пожалуй, по одному предлогу: как-то я отказался играться в одном фильме в начале 1980-х, и это была картина Мартина Скорсезе.
Возможно, это была неточность.
— Как думаете, киноаудитория очень сильно изменилась за последние 30 лет?
— Да, все изменяется. У зрителей сейчас второе чувство юмора, второй культурный багаж, второе восприятие действительности — со всеми этими гаджетами… Но что весьма интересно, все равно вырастают все новые и новые поколения поклонников «Назад в будущее»!
— Думаете, сейчас возможно снять такие хорошие фильмы, как «Назад в будущее» либо «Семейка Аддамс»?
— Думаю, да. Принципиально важно собрать верную команду — тех, кто будет полон энтузиазма, новых идей. Основное — желание сделать хорошее кино.
Тогда все в обязательном порядке окажется.
Создатель Анна Закревская
