Михаил галустян научился летать и объелся сладкого
В Москве состоялась премьера комедии с Михаилом Галустяном «Тот еще Карлсон». В этом случае актер предстал в образе летающего человечка из Страны метриков, что покажется чтобы спасти детство обычного современного ребенка, окруженного не приятелями, а разными техническими игрушками. Трудился над картиной режиссер Сарик Андресян, снявший ремейк «Служебного романа».
«Около ТВ», побывав на съемочной площадке «Карлсона», поведает своим читателям, как делалось это кино.
У фильма продолжительно не было заглавия. Создатели картины предпочитали именовать его «Безымяный проект с Михаилом Галустяном», не смотря на то, что на хлопушке с самого начала съемок значилось «Тот еще Карлсон». Видно, с авторскими правами были неприятности — экранизация известной книги Астрид Линдгрен дорого стоит.
Но как раз Карлсон воодушевлял сценаристов новой ленты.
И хоть создатели фильма утверждают, что их картина — это не ремейк известной всем истории, избежать сравнений со сказкой Линдгрен нереально. Судите сами: храбрец Галустяна ростом всего один метр, он ходит в клетчатом костюме, живет на крыше, остается в душе ребенком, не обращая внимания на собственные 300 лет, и безумно обожает сладкое… И вдобавок лучший приятель человечка — семилетний мальчик по имени Кроха.
— Сценарий у нас полностью собственный, он не имеет никакого отношения к сказке Астрид Линдгрен, но на нее мы мало опирались, — говорит режиссер Сарик Андреасян. — Отечественный храбрец эмоционально близок к Карлсону. Основное, что у нас осталось от него, — это домик на крыше и любовь к сладостям. Мы стараемся не педалировать варенья и тему плюшек, но, поскольку отечественный храбрец «в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил», мы понимаем, что это пристрастие у него имеется.
В роли сказочного летающего человечка режиссер видел лишь Михаила Галустяна, по причине того, что данный актер ассоциируется с юмором, и его весьма обожают дети.
— Сценарий писался под Мишу, — продолжает режиссер. — Он деятельно принимал участие в написании истории, многие шутки придумывал сам. Тут он в каждом кадре, и все кино держится на нем.
Фильм начинается с того, что в семье Малыша беда: разводятся родители. Дабы отвлечь ребенка от своих неприятностей, они окружают его различными игрушками, но совсем не уделяют ему внимания. В этот самый момент появляется сказочный человечек, что учит Малыша дружить, играться, шутить, хулиганить — словом, быть настоящим ребенком.
Фильм оказался высокотехнологичным. Так как храбрец должен был быть ростом с семилетнего Малыша, Михаила Галустяна было нужно «уменьшать» на компьютере. Действительно, в некоторых сценах (в том месте, где в кадр попадали только отдельные части тела, либо на дальних замыслах) в роли человечка снимался лилипут. Но самая сложная часть съемок — это полеты.
Их снимали в павильоне на зеленом фоне. Михаила Галустяна подвешивали на тросы, и на них он часами парил в воздухе.
На то, дабы обучиться конечно летать, у актера ушло более 14 дней.
— Мы опираемся на традиции советского кино в плане доброты, чувств, ощущений… — гордится Сарик Андреасян. — А в плане разработок мы наблюдаем в сторону Запада. У нас довольно много технологичных вещей, каковые хочется познавать — это компьютерная графика, эффекты. У нас аналогичного еще никто не делал, и мы можем вычислять себя первопроходцами.
Один из съемочных дней проходил в элитном пентхаусе на Мосфильмовской улице. Тут по сценарию живет храбрец Гоши Куценко. Вместе с Александром Олешко они играются основных злодеев.
Слово режиссеру:
— Так как это домашняя детская сказка, то у нас условно отрицательные храбрецы, другими словами они наподобие отрицательные, но мы все равно их любим, проникаемся к ним жалостью. Александр Олешко и Гоша Куценко играются у нас двух друзей, каковые желают одурачить отца Малыша, но по причине того, что они парни недалекие, у них ничего не получается.
Осмотрев интерьеры квартиры, отысканной для съемок по объявлению, Куценко шутит:
— Я кроме того воображаю, что тут было до нас… — по окончании чего изображает характерные эротические звуки.
Поздний вечер, но на площадке многолюдно. Не смотря на то, что и снимают не главную сцену, в ней задействовано сходу пара главных храбрецов, среди них и Михаил Галустян с Малышом.
Галустяна продолжительно гримируют: увеличивают уши, пузо, делают взъерошенную прическу, исходя из этого Куценко до тех пор пока играется один. Ничего особого ему делать не требуется: просто беседовать по телефону.
— Возможно, вместо воды налить алкоголь, — предлагает актер, рассматривая реквизит. — Логичнее же будет, что я сижу дома, говорю по телефону и что-то выпиваю.
Но нет времени искать алкоголь, исходя из этого решают покинуть воду.
— А дайте мне кто-нибудь телефон, — требует он, — в противном случае моя «"Nokia"» не отлично выглядит.
Приличный телефон находят на площадке, а реплики придумывают прямо на протяжении съемки. Причем придумывает их сам Куценко.
— Я тут услышал фразу: «Приобрети себе значок, что ты не дурачок». Давайте ее также используем, — предлагает актер.
Все соглашаются. Снимают фактически с первого дубля.
— Учитесь, как нужно трудиться! — гордится Куценко.
Действительно, звукорежиссер портит общую эйфорию: какие-то неполадки со звуком, и нужно перезаписать реплику.
До тех пор пока проблему решают, на площадке появляется лилипут. Ему предстоит сняться всего в одном кадре: извлечь кошелёк из кармана висящего пиджака. Но это чуть позднее, пока же нужно мало поменять интерьер. Декораторы спешно переставляют мебель.
Совещаются, как лучше расставить свечи, заглядывают в мониторы, чтобы выяснить, как реквизит смотрится в кадре. Со своей задачей мелкий актер справляется мгновенно. Сейчас остается ожидать Галустяна…
Он появляется, одетый совершенно верно равно как и его дублер. И сходу начинает с шуток:
— Ты похож на Виторгана, — обращается он к Куценко.
— Ну благодарю… А ты похож на… — актер вспоминает.
— Я несравненен!
— …на Лию Ахеджакову!
Так и проходит целый съемочный процесс — в дружеских уколах и шутках в адрес друг друга.
У Галустяна сейчас несложная задача: нужно показаться рядом со стеллажом и похитить запонку. Сложность одна: сделать это нужно смешно, не сказав наряду с этим ни слова. Михаил Галустян может быть забавным: он так гримасничает, что кроме того режиссер не в силах сдержать хохот.
Взяться за «Карлсона» по окончании критики ремейка «Служебного романа» — храбрый ход, но продюсер картины Георгий Малков («Служебный роман. Отечественное время», «ПираМММида», «Беременный») все-таки верит в успех:
– Мы решились на весьма важный технологический опыт, дабы переманить зрителя, привыкшего к американскому кино. Критики не опасаемся. Раньше пологали, что это черта лишь русской критики — все ругать, но оказалось, что в европейском кино все совершенно верно так же. Для нас полезнее зрители, а им понравился «Служебный роман». И мы уверены, что новый фильм также понравится.
Мы забрали всех народных любимцев в это кино: Нонну Гришаеву, Александра Олешко, Игоря Верника, Дмитрия Хрусталева… Да и как может не понравиться зрителю картина с хорошей историей, хорошими актёрами и хорошими шутками? Ну а критика… Она так же, как и прежде уверен в том, что российское кино должно быть пропагандистским, социально значимым — каким угодно, лишь не зрительским. У нас к этому отношение совсем второе.
Смотрите фильм «Тот еще Карлсон» в кинотеатрах страны. Уже в прокате!
Юлия Шершакова
