Михалков желает своей стране добра
Новый фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар», вышедший пару дней назад в российский прокат, поразил не только собственной тематикой – режиссер представил собственную интерпретацию произведений Ивана Бунина, – но и неожиданными актерскими ответами. По окончании столичной премьеры картины мы встретились с исполнителем одной из ролей сербским актером Милошем Биковичем, начинавшим на русских киноэкранах. В непринужденной беседе – нужно подметить, на хорошем русском языке – мы узнали, что неспециализированного между сербами и русскими, как футбол оказывает помощь пробиться в громадное кино, кому направляться заниматься политикой и в чем же содержится тайная русской души
Милош Бикович
– Милош, будем откровенны, русские зрители не через чур прекрасно знают сербское кино, но одновременно с этим они въедливы и дотошны, обожают разобраться, кто перед ними, откуда и с чем пришел. Давайте познакомимся, поведайте, откуда вы, как началась ваша актерская карьера, что вы уже успели сделать в кино?
– В Сербии имеется красивый университет – Университет искусств в Белграде. Фактически все сербские актеры прошли через него. Обучаемся мы в том месте, кстати, по русской совокупности. на данный момент я в том месте преподаю, не веду курс, но являюсь помощником, ассистентом педагога.
У меня все оказалось достаточно в большинстве случаев. Я поступил, окончил второй курс – по окончании второго курса мы приобретаем разрешение сниматься – и совместно со многими вторыми начинающими актерами отправился на кастинг громадного фильма о первом чемпионате мира по футболу. Мы начали заниматься работой с мячом, тренировки были ежедневно. А я в футболе полный ноль, в юные годы не игрался, в 22 года обучиться чему-то уже весьма тяжело, и исходя из этого сохранял надежду на какую-то маленькую роль.
Но режиссер стал причиной меня и внес предложение ключевую роль, не смотря на то, что я и не весьма доходил по росту и не хорошо игрался. Я сам вычислял себя не готовым к ключевой роли, но режиссер сообщил: или основная, или ничего. В следствии за 14 дней подготовки с тренером я выучил пара трюков с мячом, каковые эффектно смотрелись, и на этих трюках мы выстроили фильм.
Картина вышла называющиеся «Монтевидео: Божественное видение», с этим фильмом мы приехали на Столичный кинофестиваль и взяли Приз зрительских симпатий, тогда я и познакомился с Никитой Сергеевичем Михалковым. Какое-то время спустя мой брат мне сообщил: «Тебе нужна новая громадная роль. Пиши письмо Михалкову, просись в его новый фильм».
Я думаю: ну да, само собой разумеется, Никита Сергеевич лишь меня ожидает, неимеетвозможности начать новый фильм без меня. (Смеется.) В Российской Федерации множество актеров значительно лучше меня, без языковых неприятностей, для чего я тут? И тогда я сообщил: «В случае если на то будет божья воля, это произойдёт само. Письмо я писать не буду».
И не написал.
Милош Бикович в фильме «Монтевидео: Божественное видение»
В то время, когда мы уехали на съемки второй части фильма на Тенерифе, режиссер разыграл нас всех – собрал всю съемочную группу и заявил, что я взял приз за лучшую мужскую роль в Москве. Мы все поверили тогда, но шутка весьма скоро раскрылась, исходя из этого я не сходу поверил в звонок через полгода по окончании фестиваля от помощника Михалкова. Звонок, мне говорят на сербском: «Здравствуйте.
Меня кличут Станислав, я помощник Никиты Сергеевича. Он желал бы пригласить вас в собственный фильм, если вы не заняты». А я-то пологаю, что это режиссер «Монтевидео» снова нужно мной подшучивает. Я со всем соглашаюсь, а сам ожидаю, в то время, когда в том месте начнут уже смеяться либо по-второму себя выдадут. Но разговор закончился, и мне кроме того отправили сценарий. Я открыл его и осознал, что кроме того отечественный режиссер-шутник не стал бы так на большом растоянии заходить, ему бы не хватило терпения.
Вот тогда до меня и дошло, что в действительности происходит.
– Российская Федерация, получается, оказала влияние на вашу жизнь и карьеру в большой степени. Что для вас значит наша страна?
– Российская Федерация постоянно играла ключевую роль в моей жизни, но не впрямую. Это знают все сербы – Сербия и Россия отличаются лишь на национальном уровне, народы же отечественные весьма похожи. Государства отличаются масштабом, языки отличаются, не смотря на то, что корни и неспециализированные. Но между народами, между людскими душами я не вижу важной отличия.
Для большой части сербов имеется кроме того такая мечта – побывать в Российской Федерации, заметить эту огромную страну, определить ответ на основной вопрос: обожают ли в Российской Федерации нас так же, как мы любим русских? В то время, когда я первый раз был в Российской Федерации, я почувствовал эту любовь, и я поразительно радостен тем, что могу тут трудиться. У меня нет слов от счастья, что моя мечта сбылась.
Милош Бикович в фильме Солнечный удар
– Давайте поболтаем о «Солнечном ударе». какое количество времени заняла ваша подготовка к роли? Михалков известен как режиссер, весьма шепетильно подходящий к съемкам
– По окончании того звонка, о котором я поведал, в апреле я приехал в Москву на кастинг, семь дней совершил тут, ожидал утверждения на роль. В июле мы встретились с Никитой Сергеевичем, поболтали о роли, я девять дней позанимался речью. А позже у меня начался период перелетов из Москвы в Белград, где я параллельно снимался, я приезжал в Москву тайно, легко дабы побродить, поболтать по-русски, позаниматься языком.
Позже у нас был громадной десятидневный период репетиций в Москве, и мы отправились в Одессу, где сорок дней шли съемки по окончании продолжительных репетиций. Никита Сергеевич сильно надеется на репетиции, для него это крайне важно. Я наблюдал, как он к этому подходит, как он трудится, все делает чтобы актеры готовься , дабы они были свободны, дабы свобода чувствовалась.
Я не могу заявить, что я совсем освободился, все-таки обращение меня держала в напряжении, но Никита Сергеевич сделал все, дабы в картине показалось столько превосходных актерских работ. А ведь до этого у нас был еще подготовительный период, в то время, когда мы знакомились с текстом, Михалков отправил нам всем аудиосообщения, где обрисовал, какое настроение он от нас ожидает. Он так шепетильно подготавливается, что вы не имеете возможность отыскать ни одной подробности, которую он бы не предусмотрел. Он неизменно на ход в первых рядах.
Помимо этого, у него имеется свойство взять максимум от каждого, раскрыть его, оказать помощь стать естественным.
– С творчеством Бунина познакомились? Данный создатель не так несложен кроме того для русских
– До начала работы над фильмом я Бунина не просматривал, но вот что я осознал, прочтя его произведения. Один философ сообщил: «Чтобы выяснить музыку, необходимо осознать каждую ее подробность, партитуру, тональность, историю автора, всю философию произведения». Бунин необычен тем, что в его романах и повестях большое количество подробностей, через каковые возможно прочувствовать мысли писателя.
Я осознал, что философия Бунина похожа на философию моего храбреца в фильме – ему свойственно циничное отношение к происходящему. Мне хватало храбреца, поскольку настроение всего Бунина – это изнанка моего персонажа. Нам кроме того было нужно отказаться от нескольких фраз моего храбреца, по причине того, что Никита Сергеевич не желал проговаривать мысли, а желал покинуть их на уровне чувств.
Кадр из фильма Утомленные солнцем
– Но не считая литературного источника хорошо осознавать и русскую историю. С этим вы как совладали?
– Вы понимаете, гуляя по Белграду, возможно задавать вопросы: «Кто выстроил это строение?» Вам ответят: «Русские». – «А вот это?» – «Это строение парламента работы русского архитектора». – «А это?» – «Это русский дом». Мы весьма прочно связаны, среди них и историей. Сорок процентов населения Сербии было стёрто с лица земли Первой мировой войной, мы потеряли солидную часть собственного «генетического материала».
Спасением для нас послужило то, что пятьдесят тысяч русских интеллигентов, ученых, военных вынуждены были удалиться из своего дома по окончании Октябрьской революции и нашли собственный новый дом в Сербии. Отечественные истории переплетены. Само собой разумеется, я не знал всех подробностей истории России. Но так как история довольно часто повторяется.
То, что у вас было по окончании Первой мировой, у нас было по окончании Второй мировой войны. У вас был генерал белая армия и Врангель, у нас были королевские армии, сражавшиеся против партизан. Сценарий проекта «коммунизм» однообразен для всех государств.
– Возвратимся к съемочной площадке. Михалков – постановщик масштабный и трудящийся с размахом. Как на вас воздействует обилие костюмов и декораций?
– Размах фильма обязан зависеть от того, что вы желаете продемонстрировать. В Сербии на данный момент денег на кино нет, исходя из этого показалась такая тенденция делать недорогой мрачный артхаус. Лишь частенько из этого получается пустота, безыдейное кино, ненужное зрителю. В кино серьёзна философия, мысль. В случае если к ним добавляются денежные возможности, масштаб, тогда это сильно, мне думается, но это не самое основное.
Масштаб не гарантирует успех, это возможно заметить по голливудскому кино – за богатыми эффектами, прекрасными дорогими актерами довольно часто нет никакой души. Вторая сторона – интеллектуальное кино, его на данный момент также большое количество стараются снимать в Сербии. Умные авторы затрагивают глубокие вопросы, но оставляют сердце безлюдным. А вот кино Никиты Сергеевича, мне думается, попадает и в голову, и в сердце, и в душу.
Оно медленное, оно все пронизано знаками, его нельзя смотреть в лоб, оно выдерживает многократный пересмотр. Такое обилие знаков заставляет зрителя отбросить все мысли и ощущать. Сердцем осознавать историю. В случае если наблюдать «Солнечный удар» как американское кино, вы ничего не осознаете, вы сообщите: «Что это за абсурд? Данный режиссер не может снимать».
Но если вы понимаете, что это за создатель, принимаете его творческую философию, духовную вертикаль, тогда вы осознаёте, о чем я говорю.
Никита Михалков и Милош Бикович на съемочной площадке фильма Утомленные солнцем
– Что для вас выяснилось самым тяжёлым на съемочной площадке?
– Русский язык. В действительности не так сложно изучить язык, легко я сам большое количество переживал, переживал, я сам себя накручивал. Самым громадным моим неприятелем на съемках стал Милош Бикович.
Но так постоянно бывает.
– Ваш храбрец носит форму. На актеров неизменно это сильно воздействует. Вы ощущаете тяжесть мундира либо он, напротив, помогает вам подспорьем в работе?
– Костюм для актера по большому счету имеет громадное психотерапевтическое влияние. Но униформа воина либо полицейского не просто машинально делает вас мужиком, она действует на подсознательном уровне. В данной форме сражались, умирали, защищали Отчизну. Эти картины появляются перед глазами, они крутятся в голове. Время от времени униформа придает вам авторитет, но одновременно с этим это неизменно ответственность – в случае если на форму попадает кровь, кадеты это знают, ее запрещено ничем смыть, кровь остается в вашем подсознании.
Любая форма несет на себе отпечаток времени, она хранит воздух храбрецов, ее носивших. Это сильно помогает на протяжении съемок.
– Мы, русские, весьма гордимся «таинственной русской душой». Разгадали ли вы ее тайную? Может ли «Солнечный удар» являться каким-то объяснением сути русского человека?
– Само собой разумеется, имеется в русской душе что-то непонятное. Но Никита Сергеевич Михалков – это именно тот человек, что может продемонстрировать ее самый выпукло и доступно. В «Сибирском цирюльнике» царь в исполнении Михалкова говорит, что русский воинов непобедим, по причине того, что может ожидать и терпеть. А позже в фильме «Утомленные солнцем: Цитадель» в финальном эпизоде русская дама защищает немца, она готова погибнуть рядом с ним.
Это знаки того, что русский человек не мыслит себя без другого человека. Мы, и в то время, когда я говорю «мы», я также считаю себя русским, по причине того, что солидарен с вашими качествами, мы должны просить и мучиться за вторых, кроме того за собственного неприятеля. Вот это не ясно никому в остальном мире. Как возможно мучиться за неприятеля?
Лишь русская душа это осознаёт, лишь русские способны через философию и молитву это постичь. Это неуловимая вещь, но это и сила русского народа.
Кадр из фильма Утомленные солнцем
– К Михалкову в Российской Федерации относятся неоднозначно. Кто-то уверен в том, что режиссер через чур увлекся политикой и тратит собственный талант понапрасну. Как вам показалось изнутри, не перешел ли Никита Сергеевич незримую границу между политикой и творчеством?
– Человек не должен быть пассивным. У нас картина именно об этом. Это самое серьёзное!
Любой отечественный поступок, кроме того то, что мы просыпаемся утром, то, что мы легко имеется, это уже политика, это уже кому-то может мешать либо кого-то радовать. Кроме того это интервью, это часть русско-сербского культурного обмена, это также политика, это указывает, что в Российской Федерации и Сербии имеется какие-то силы, каковые воздействуют на людей. Я не знаю всех подробностей обстановки в Российской Федерации изнутри, у меня взор стороннего наблюдателя. Но в случае если Никита Сергеевич видит в этом шанс что-то поменять к лучшему, то из-за чего нет?
Я ему доверяю. Я пологаю, что он хороший человек. Он желает собственной стране хороша. Его смогут не осознавать и не принимать какие-то столичные интеллигенты, но в рационе простого человека, что целый сутки проводит у станка, духовной пищи нет.
Михалков дает ему «еду» для души. Я сам не желал бы заниматься политикой. Не по причине того, что я считаю всех политиков нехорошими, легко я не имею соответствующих свойств, но выбор Михалкова я уважаю.
Так как в случае если я не желаю заниматься политикой, вы не желаете, кто-то обязан забрать ее в собственные руки. Тут мы соприкасаемся мало с другим моим русским проектом, фильмом «Духлесс 2», где храбрец пускает собственную жизнь на самотек. А ведь если ты сам не желаешь руководить собой, то кто-то заберёт твою жизнь в собственные руки, а ничего хорошего в этом нет. Жизнь заставляет храбреца фильма задуматься о том, как нужно жить.
Ты можешь уехать на дальние пляжи, кинуть страну, но без отчизны нет тебя. Радостным в том месте ты не станешь, ты будешь цветком, оторванным из почвы и поставленным в вазу, что медленно-медленно умирает.
– Раз уж мы упомянули ваш второй российский проект «Духлесс 2», имели возможность бы вы сравнить Романа и Михалкова Прыгунова?
– Они весьма отличаются. «Духлесс 2» – это стремительный монтаж, все выглядит сильно, по-американски, кроме того лучше, чем в Голливуде. В том месте молодежный язык. У Никиты Сергеевича видение и классический подход, он узнаваемый, культовый режиссер.
Но обе истории, как бы они ни отличались, они весьма русские, в какой-то степени они кроме того говорят об одном и том же.
Кадр из фильма Солнечный удар
– Нет ли у вас замыслов продолжать работу в Российской Федерации, где для вас все складывается так удачно?
– Я прекратил планировать . Вы понимаете, по окончании того как я строил какие-то собственные скромные замыслы, а позже попал в картину Михалкова, я осознал, что воображение Творца значительно богаче моего, и я оставляю собственный будущее на волю Божью.
– Какие конкретно впечатления у вас остались от столичной премьеры «Солнечного удара»?
– Я горжусь тем, что в Белграде прием был теплее – четыре тысячи зрителей стоя хлопали в ладоши Никите Сергеевичу десять мин. до фильма и по окончании картины также. К сожалению, в Москве я опоздал ни с кем пообщаться по окончании премьеры, но видел, что по окончании показа зрители выходили в слезах, большое количество благодарили.
Съемочная несколько фильма Солнечный удар на премьере в Белграде
– Ну и как бы вы кратко обозначили, из-за чего зритель обязан заметить новую картину Михалкова?
– Не забывайте кадр, в котором крестьянка находит светло синий шарфик, знак аристократической легкой судьбе? Она примеряет данный шарф, смотрится в зеркало, а позже надевает красный платок, знак революции, крови, будущего страны. Это не просто знак того, что красные поменяют белых, это еще знак веры, самоидентификации русского народа – дедушка погиб в ГУЛАГе, папа на фронте, а бабушки, дамы хранили Россию через годы.
Голубое и красное – это так как еще и цвета, свойственные Богородице. В одном кадре столько знаков – и божественное, и земное, и дама, и крестьянство, и революция, и аристократия. Лишь данный один кадр заслуживает того, дабы фильм взглянуть.
А в том месте их множество!
