Мила кунис: «в каждом из нас живет маленький черный лебедь»
В психотерапевтическом триллере Даррена Аронофски Тёмный лебедь Мила Кунис (Лили) играется соперницу Натали Портман (Нина) в борьбе за титул примы в труппе New York City Ballet. В интервью ресурсу Collider Мила Кунис сказала о том, каково трудиться с таким режиссером, как Даррен Аронофски, поделилась собственными мыслями о балете и поведала чем закончилась ее спортивная диета.
У Вас достаточно необыкновенная роль. Как Вы проходили кастинг?
Я не знаю, как и из-за чего меня утвердили на эту роль. Я не просила Даррена ни о чем, по причине того, что не желала, дабы он позже сожалел о принятом ответе. Я ему: Ну, хорошо, если Вы мне доверяете, я в игре. И все.
Для меня это была потрясающая возможность, о которой я ни при каких обстоятельствах не пожалею и не стану подвергать сомнениям. Я признательна Даррену за любой съемочный сутки.
Вы видели балет Лебединое озеро на сцене?
У меня не было возможности заметить полную версию этого балета до прошлого года. До этого всегда, в то время, когда я ходила на него, это были лишь фрагменты, исходя из этого мне не получалось встретиться с ним полностью.
Как Вам удалось смотреться так конечно и чувственно, не будучи балериной изначально?
В начале все было далеко не так конечно и чувственно. Этому предшествовали три месяца тренировок. Я не была балериной, а раз так, то мне было нужно приложив все возможные усилия подражать танцовщицам. Для этого нужно уйти с головой в данный мир, стараться ходить, как они, сказать, двигаться. В общем, были три месяца тренировок, семь дней в неделю, по четыре-пять часов в сутки перед тем, как начались съемки.
Да и на протяжении съемок график оставался прошлым.
Что в балете Вас поразило больше всего?
Я ни при каких обстоятельствах прежде не знала, как изматывающим видом спорта он есть. Я говорю спортом, по причине того, что танцоры тренируются ежедневно. Твое тело изменяется: плечи опускаются, грудная клетка раскрывается, появляется осанка, какой прежде не было из-за сутулости. Меньше, за три месяца я поднялась прямо. Да и то, как танцоры держат собственные руки – в танце они все время двигают пальцами – так же воздействует на манеру их беседы в простой судьбе.
И ноги ощущаются по-второму из-за пуантов. Большое количество всяких небольших нюансов.
Играясь эту роль, Вам постоянно приходилось пристально смотреть за тем, в то время, когда Ваш персонаж был настоящим, а в то время, когда – лишь иллюзией?
В неспециализированных сценах мы с Натали, я точно знаю, дели все возможное. Что бы она ни сделала, я делала то же самое. Все дело в том, что какое количество бы мы с ней ни трудились над одним сценарием, сколько бы ни репетировали, все равно не известно, как это будет сыграно. Перемещения в танце такие изощрённые, что ты пробуешь выложиться на 100% в каждом жесте, а любой следующий жест всецело отличается от прошлого.
Не было ничего постоянного.
Как Вам работалось с Дарреном Аронофски?
Работу с ним я честно считаю одним из самых броских моментов в моей жизни. Он потрясающий режиссер. Это большая редкость встретить человека, которому всецело доверяешь, в то время, когда ты можешь всецело погрузиться в роль и ощущать, что под тобой неизменно натянута страховочная сеть на случай, если ты внезапно упадешь.
Я постоянно воспринимала Даррена, как страховочную сеть, и он прекрасен.
Имеете возможность поведать о сцене, в которой Вы занимаетесь любовью? Это Ваш первый подобный опыт?
Я снималась в фильме По окончании секса с Зои Солдана, и она была моей подружкой, но сексом мы не занимались. У нас была сцена того, что происходит по окончании секса, исходя из этого, возможно, это не считается. По всей видимости, да, со мной такое в первый раз.
А Вы с Портман обсуждали заблаговременно эту сцену, дабы все прошло, так скажем, гладко?
Всегда, в то время, когда речь идет о съемках интимных сцен, появляется легкий неудобство независимо от того, кто будет твоим партнером – мужчина либо дама. Нам весьма повезло, что до съемок мы с Натали уже были достаточно родными подругами, и это намного облегчило поставленную перед нами задачу. Мы очень ничего не обсуждали.
Легко сделали. Для отечественных героинь это значимая сцена. Для нас с Натали – нет.
Снимаясь в аналогичных сценах, переживали ли Вы о том, что другие режиссеры захотят применять Ваш опыт в собственных картинах?
Я всецело доверилась Даррену. Делать подобные вещи для Даррена весьма безопасно и нормально, как и все другие. Я ни секунды не опасалась того, что другие режиссеры будут эксплуатировать мой образ.
Почувствовали ли Вы облегчение от мысли, что сейчас, в то время, когда съемки закончились, возможно не стыдясь наброситься на еду?
О, Боже мой! Вы себе кроме того не воображаете! Мне потребовалось пять месяцев, дабы утратить 9 кг, и пара часов, дабы вернуть их назад. Легко волшебство какое-то! В сутки, в то время, когда я станцевала в последний раз, я побежала к себе и съела целый тазик макарон с сыром.
Я была на седьмом небе. Мой бедный желудок был вначале мало озадачен сменой хорошей диеты на нехорошую. Первое, что я сделала по окончанию съемок, села в самолет до Лос-Анджелеса, а, приземлившись, рванула что было сил в кафе In-N-Out и залила самые двойные из всех двойных бургеров рекой пива. Вот так я поступила.
Это было супер!
Какова была Ваша реакция, в то время, когда Вы заметили фильм в первоначальный раз?
Я наблюдала его пара раз. В первоначальный раз он был весьма, весьма сырым, и я поразмыслила: О, это фильм, что мы сняли. А после этого, в то время, когда я заметила итоговый вариант, у меня снесло крышу. Я была в том месте, на съемочной площадке и не забываю очень многое из того, что происходило, но у меня не было ни мельчайшего представления о том, КАК Даррен снимает это. Камера вправду есть частью фильма.
Ты забываешь о ее существовании, по причине того, что это независимый храбрец на площадке. Итак, я была потрясена фильмом, что мы сняли.
Вы в основном какой лебедь: тёмный либо белый?
Я пологаю, что я мало тот и второй. Возможно, в каждом живет мелкий тёмный лебедь, вопрос в том, в то время, когда ты его производишь. Я надеюсь, у меня здоровый черно-белый баланс.
Я не так безрассудна, как тёмный лебедь, но иногда, мне этого хочется.
Что Вы думаете об оскаровских номинациях как для фильма, так и для Вашей роли?
Все эти беседы заставляют меня нервничать. Я не знаю, что ответить на это. Я думаю, это громадная честь.
В случае если зрителям понравится фильм, я буду радостна при мысли об этом. А что до всего другого, то это для меня в диковинку.
