Неоконченный роман
С 17 мая по 3 июня в Москве проходили съемки сериала «судьба и Жизнь» по одноименному роману Василия Гроссмана. Отечественный обозреватель посетил съемочную площадку картины Сергея Урсуляка, прекрасно привычному зрителям по «Исаеву» и «Ликвидации»
«Я не желаю делать кино легко чтобы сделать кино, – отвечает режиссер Сергей Урсуляк на вопрос о том, из-за чего он опять взялся за многосерийный фильм. – Оно не должно в обязательном порядке нравиться либо пользоваться неистовым успехом, но мне необходимо, дабы это наблюдали. В кино это вероятно лишь тогда, в то время, когда в судьбе фильма принимает участие большая прокатная компания либо большой федеральный канал. У меня нет той главной идеи, которую я могу предложить тем либо вторым.
А телевидение при нормальном отношении и нормальном бюджете к тебе создающих структур – то же самое кино, легко продемонстрированное по телевизору».
Кадр со съемочной площадки сериала
Сюжет романа разворачивается в 1942-43 годах, главным событием которых стала Сталинградская битва. Роман многослойный с огромным числом действующих лиц и линий. Но Урсуляк решил сосредоточиться на судьбе ученого Виктора Штрума, трудящегося над созданием ядерной бомбы, его семьи, и на отношениях между комиссаром Крымовым, полковником и Женей Шапошниковой Новиковым… И, конечно же, солидную часть картинного времени займет сама Сталинградская эпопея.
«Уже в 88-м году, в то время, когда произведение было в первый раз опубликовано, – говорит Сергей Урсуляк, – я осознавал масштаб этого романа, но у меня было чувство его рыхловатости, недоделанности. Соглашусь, что он не стал моей настольной книгой. И по окончании предложения канала »Российская Федерация« у меня были сомнения: поддастся ли роман экранизации.
Но Эдуард Володарский сумел приспособить книгу для кино».
Главный герой картины – иудей Виктор Павлович Штрум, гениальный физик-ядерщик. Ему предстоит сделать выбор: остаться верным науке и трудиться на ненавистного вождя либо остаться верным своим убеждениям и быть стёртым с лица земли морально, а возможно и физически, и подставить под удар собственную семью.
Его роль выполняет Сергей Маковецкий, другие кандидатуры на роль Штрума Урсуляк кроме того не рассматривал: «Сережа – человек, думающий в кадре, могущий сказать в кадре, осознающий, что он говорит в кадре. Я сходу осознавал, что это сможет сделать лишь Маковецкий. Дабы играться гениальность, необходимо владеть неистовым талантом, как у него». Кстати, Урусляк ни при каких обстоятельствах не проводит пробы. Кроме того с совсем молодыми актерами.
Он с ними легко детально общается.
Кадр со съемочной площадки сериала
Большинство материала уже отснята в Самаре, под Рязанью и под Санкт-Петербургом. В Москве мы попали на съемки эпизодов, которые связаны с столичной судьбой его семьи и учёного. По сюжету, они только что возвратились из эвакуации. Съемки проходили в одном из отселенных домов на Проспекте Мира, требующего кроме того не ремонта, а глобальной реконструкции. Громадную трехкомнатную квартиру Штрума обустроили на последнем этаже: гостиная, кабинет и спальня хозяина – все достаточно робко обставленно.
Все окна заклеены бумагой крест-накрест – считалось, что стекла в этом случае не разбиваются при бомбежке. В прихожей за монитором находится режиссер со своим бессменным оператором Михаилом Сусловым. Так как потолки в доме высокие, то и лестницы им под стать.
Все, и актеры, и несколько, выходя во двор подышать на протяжении мелких пауз, шутят, что вот на этаж ниже было бы в самый раз.
Кадр со съемочной площадки сериала
В первоначальный сутки на площадке трудятся Сергей Маковецкий (Штрум), Лика Нифонтова (Людмила, супруга Штрума), Полина Агуреева (Женя Шапошникова, сестра жены), Анна Михалкова (Марья Ивановна, женщина и подруга жены, с которой у Штрума начало и взаимная симпатия романтических взаимоотношений). За столом Виктор Павлович и Женя. Между ними завязывается разговор.
Обращение касается пришедшей к себе домой Марьи Ивановны. Женя, приехавшая из Куйбышева (на данный момент Самара), видит Марью Ивановну в первоначальный раз. Говорит Штруму: «А барынька-то в вас влюбилась». Тот отвечает: «Меньше всего ей подходит слово »барынька«. А она вам что, не понравилась?» На что Женя отвечает: «Я предпочитаю открытых стерв. Я совсем вторая». «Да, вы совсем вторая», – через паузу и с подтекстом отвечает Штрум. Задача храбреца ни за что не выдать собственной влюбленности в гостью.
Потому, что речь заходит о совсем узких материях, большое количество репетируют, все выстроено на оттенках интонаций, с которыми сообщено пара фраз, кроме того на длине пауз. Практически через секунду по окончании команды «стоп», Маковецкий уже у монитора, весьма пристально наблюдает дубль, предлагает Урсуляку чуть-чуть поменять направление взора храбреца. Еще раз снимают. Опять наблюдают. Сергей произносит: «Что-то сияло в очках».
Урсуляк, как неизменно без шуток, отвечает: «Это сияла идея». Все смеются. Урсуляк в характерной ему манере говорит: «Я осознал, из-за чего мы так продолжительно снимаем.
Забрали моду: все бегают наблюдать собственные дубли, вот и снимаем вдвое продолжительнее». Сейчас внезапно звонит телефон. Урсуляк на всех с большим удивлением наблюдает. И нежданно говорит: «А это оказывается у меня».
Смеясь, обращается ко второму режиссеру: «Катя, передай мне по громкой связи, дабы я отключит телефон».
Кадр со съемочной площадки сериала
Обед как такой не объявляют, не смотря на то, что еду на площадку привозят. Но все так увлечены, что, думается, не желают прерываться, в случае если пауза не появляется сама по себе с перестановкой кадра. Сам Урсуляк перекусывает бутербродами, не отходя от рабочего места. За просмотром к нему присоединяется и Маковецкий, что предлагает сделанные ему бутерброды и вторым.
Все дружно едят и обсуждают сегодняшние сцены, вспоминают съемки в Самаре.
В следующей сцене за столом Людмила, а поодаль играются в шахматы Штрум с Женей. Обсуждают отношения Жени с Крымовым, ее бывшим гражданским мужем (Александр Балуев) и полковником Новиковым (Евгений Дятлов), ее новым любимым. Женя приехала в Москву, по причине того, что Крымов арестован, и она, как декабристка, ежедневно носит передачи на Лубянку и планирует поехать с ним в том направлении, куда его отправят. Людмила против данной идеи сестры, и между ней и мужем появляется спор.
Виктор Павлович жадно курит, до нас долетают его фразы: «на данный момент не 37 год… Мы думаем одно, а говорим второе…» Чувствуется, что он искренний, неравнодушный, эмоциональный человек, как словно бы забывающий в каком ужасном времени он живет.
Кадр со съемочной площадки сериала
По окончании данной сцены мы с Сергеем Маковецким и Ликой выходим во двор. Во дворе лежит местная кошка, которая тут же подбегает к Маковецкому и прыгает к нему на колени. Сережа растолковывает, что кошку кличут Мусей, и что она все время с ним общается.
У Маковецкого с Урсуляком давешний творческий роман. Уже шестая совместная картина. Он с увлечением говорит: «Роман грандиозный. И в том месте немыслимое количество судеб. Я замечательно осознаю, что все объять нереально. Исходя из этого, к примеру, в картине не будет гетто. Но имеется письмо матери… Возможно сыграть это письмо.
И это будет сильно. Имеется правда жизни и правда искусства. Я не обожаю словосочетание »как в жизни«, по причине того, что художественное произведение – это художественное произведение. Чувство меры, умение своевременно остановиться, умение совершенно верно наладить работу, ни одной лишней запятой, ни одного лишнего троеточия – это и имеется талант.
Сейчас жизнь предлагает такие немыслимые вещи, что мы прекратили реагировать кроме того на трагедии. Исходя из этого снимать о людской душе, о том, что происходит с людьми сложно. Но нужно!»
Кадр со съемочной площадки сериала
Впереди еще одна очень важная сцена. Режиссер иногда задаёт вопросы у второго режиссера: «Что у нас в том месте по времени? Успеваем? Еще можем?» Но не обращая внимания на все это, ситуация так же, как и прежде дружественная, никто не срывается и не раздражается. Маковецкий подтверждает тот факт, что ни при каких обстоятельствах не видел Урсуляка гневливым: «У Сережи фантастический юмор. Я кроме того питаю зависть к ему, по причине того, что сам взвинчиваюсь сходу.
А уже в то время, когда сообщил, тут же осознаю, что нужно было отреагировать с юмором. А у Сережи быстрая реакция! И он может так ответить и с таковой иронией по отношению к самому себе. Не редкость, что мы все чем-то расстроены. Но с его стороны неизменно немыслимое терпение со всеми нами. »Не переживайте.
Дубль не таковой, значит, еще сделаем. И еще… И еще…«»
Анна Михалкова, которая отдыхает в вагончике перед съемкой собственной следующей сцены, делится собственными впечатлениями о работе: «Мне было лестно, что меня позвали в картину, не смотря на то, что это совсем маленькая роль, по причине того, что мне весьма нравится Сергей Владимирович как режиссер и весьма нравится материал. Мне было приятно трудиться со всей группой, и, конечно, с этими артистами. Я очарована Сережей Маковецким.
Имеется актеры, которых никак ни гримом, ни костюмом не перенесешь в какое-то время, а имеется те, кто отлично перевоплощается. Сережа из них. И у него таковой занимательный типаж, что он смотрится в любом времени».
Кадр со съемочной площадки сериала
Во второй сутки мы опять приходим на площадку и на лестничной клетке застаем Полину Агурееву, сидящую среди лета в валенках. Снимают сцену приезда Жени из Самары, происходящую зимний период 43-го года. Сутки выдался весьма жаркий. Все актеры мучаются, но Агуреевой хуже всех, по причине того, что ей все время приходится надевать цигейковую шубку и забавную цигейковую шапку.
Когда очередной дубль закачивается, Полина тут же скидывает с себя зимнее обмундирование, садится на лавочку перед дверью и пробует придти в себя. И так много раз…
В данный сутки смена Маковецкого закончилась в обед, все другое время снимали сцены сестер. В то время, когда очередная сцена закончилась, Урсуляк предлагает поболтать в кабинете Штрума. Это, пожалуй, самая добротная помещение в доме с кожаным диваном, громадным рабочим столом – епархия важного ученого.
Сзади уже практически добрая половина съемочного пути, но режиссер не торопится расслабляться: «Легче не стало. Возможно, стало кроме того еще тяжелее, по причине того, что чем дальше в лес, тем больше дров. Выручают прежде всего группа и артисты, по большей части, проверенные временем люди. Артисты приносят живое дыхание и дают какой-то импульс. А по большому счету ничего весёлого и полетного я не чувствую.
Все не легко. Бывают секунды, мгновения, в то время, когда ты ощущаешь, что это получается. Но тут же приходит идея: как это будет звучать в контексте остального, того, что не так прекрасно оказалось. Это же огромная картина.
И вычислить собственные силы, возможности и ритмы картины на таком огромном пространстве весьма тяжело. Опыт тебе разрешает не пугаться трудностей, появляющихся сию секунду. Но он не дает тебе возможности легко либо левой ногой трудиться с ощущением того, что ты все знаешь. К сожалению, приходится рожать заново самые простые вещи.
Прошлый опыт ничего не решает, как и прошлый успех».
Кадр со съемочной площадки сериала
На третий сутки съемки переместились на ВДНХ, к пруду около бывшего ресторана «Золотой колос». Снималась сцена мирной довоенной судьбе. Крымов и Женя катаются на лодке. Все, а также массовка, одеты в костюмы и белые платья. Похоже, что Балуеву досталась и лирическая линия. «Его бросила супруга, вот и вся лирика.
Мы снимали воспоминание о том радостном времени, которое у них было, – говорит об эпизоде и о собственном храбрец Александр Балуев. – Крымов чувствует себя человеком, отставшим от времени. Человеком, что со собственными политическим выкладками и докладами никому не нужен. Идет тяжелейшая война, борьба за выживание, настоящая катастрофа судьбы, а он со собственными конспектами… Он сам согласится, что время его ушло.
Вот это мне было весьма интересно». Балуев не первый раз снимается в военной картине, исходя из этого додаёт, что это весьма хорошая литература, а это время самый насыщено драматургией. Причем, не надуманной и не придуманной, как на данный момент часто бывает. «Это люди и реальные события, каковые попали под жернова данной истории».
Равно как и другие, Балуев неимеетвозможности скрыть собственного отношения к режиссеру: «Это редкий случай, в то время, когда человек осознаёт, что он делает и для чего он это делает. И знает язык, которым он желает сообщить ту либо иную вещь. Урсуляк – полностью актерский режиссер.
Весьма доверяющий актерам, любящий их и приобретающий любовь и взаимное уважение с их стороны».
Перед тем как актеры оказываются в лодке, Урсуляк говорит, что Балуев не плавает и что это значительная неприятность во всех картинах, где снимается актер. На что Агуреева заявляет: «Ничего, я плаваю за двоих. В случае если что, спасу».
Воздух складывается расслабленная, и Урсуляк, что сам все время шутит, но но успевает за всем уследить, говорит: «Ну, что такое, все время смеются, совсем распустились, как словно бы бы мы комедию снимаем». На некое время восстанавливается тишина и серьёзность. Но ненадолго.
Режиссер сам же первый нарушает это своим очередным ироничным замечанием.
Кадр со съемочной площадки сериала
Это, как говорят, киношники, крайние съемочные дни в Москве. Съемки продолжатся в осеннюю пору и зимний период в Ярославле. Осталось снять саму Сталинградскую битву. «Я пологаю, что это будет еще сложнее, по причине того, что сидеть в помещении и трудиться с двумя либо тремя выдающимися артистами, несложнее, чем в то время, когда у тебя пятьдесят человек бежит слева направо, а сорок справа налево и стреляют приятель в приятеля. В большинстве случаев, ничего не стреляет, и бегут вяло.
Исходя из этого в первых рядах ничего легкого я не ожидаю», – радуясь, согласится режиссер.
