Прорываемся напролом. поехали!
Компания-дистрибьютор Вольга, прокатывавшая в Российской Федерации такие фильмы как Убойные каникулы, Артист и, конечно же, Голодные игры, любезно поделилась с нами очень солидным числом эксклюзивных материалов о фантастическом боевике Напролом (Lock-Out). Кино это выходит в российский прокат 17 мая, ключевую роль играется Гай Пирс, а одним из продюсеров есть известный француз Люк Бессон. Для начала предлагаем вам определить об этом фильме как возможно больше и приводим в полной версии данной новости большой пресс-релиз.
Поздравления от компании-дистрибьютора Вольга с Днем Космонавтики:
Два парня из Дублина
Джеймс Мэзер и Стивен Сент-Леджер познакомились в Дублинской киношколе и скоро стали работать совместно. За последние двадцать лет их творческий альянс породил внушительное число рекламных роликов и короткометражек. «По большей части Джеймс смотрит за камерой, а я руковожу», — говорит Сент-Леджер. Продюсер Марк Либерт поясняет: «Джеймс несёт ответственность за освещение и визуальное решение, тогда как Стивен – за монтаж и сценарий».
Весьма не так долго осталось ждать члены этого режиссерского дуэта стали признанными специалистами в применении зеленого экрана, добившись впечатляющих результатов в съемках короткометражных фильмов. В частности, их 15-минутная короткометражка «Охота в одиночку» («Prey Alone») впечатлила управление компании Люка Бессона EuropaCorp. «Мы были легко потрясены, — вспоминает Либерт. – Вы когда-нибудь видели, дабы в маленьком метре самолет-истребитель преследовал бы в туннеле машину.
Поразительно, но эти юноши сняли собственный фильм всего за 60 000 евро, выделенные правительством Ирландии». Продюсер Лейла Смит додаёт: «Мы сходу продемонстрировали «Охоту в одиночку» на DVD Люку [Бессону], и он настоял на немедленной встрече с режиссерами».
«Я фанат практически всех картин Бессона, — согласится Сент-Леджер. – Мне безумно нравятся «Подземка» и «Бездна», а в «Молись в одиночку» имеется пара кадров, каковые напрямую навеяны «Леоном». Возможно, Люку была близка тема отечественной короткометражки, быть может, он проникся тем, что мы сами создали все эффекты в фильме». Так началось приключение на станции MS1.
Футуристический триллер с ироническим подтекстом
В то время, когда Стивен Сент-Леджер и Джеймс Мэзер познакомились с Люком Бессоном, у них уже готовьсясценарии двух полнометражных фильмов, а в замыслах находились съемки боевика с элементами комедии. Создатель «Пятого элемента» внес предложение им следующий проект: 500 страшнейших преступников со всех стран заточены в колонии в открытом космосе, где пребывают в стазисе – гиперполе, в котором прекращаются все действие и физиологические процессы времени.
«Неожиданно арестанты просыпаются, — раскрывает подробности сюжета Лейла Смит. – В колонии вспыхивают бунт, и с Почвы присылают особого человека, что обязан вернуть порядок».
Оба режиссера очертя голову приняли предложение EuropaCorp, систематично виделись с Люком Бессоном и сообща трудились над сценарием, уделяя главное внимание структуре сюжета (любой мозговой штурм продолжался как минимум несколько часов). Диалоги Марк и Стивен писали, уже возвратившись в Ирландию. «Работа по созданию второго драфта сценария заняла четыре-пять месяцев, — говорит Либерт. — Люк был весьма доволен ее результатом».
Согласие обоих представителей и постановщиков EuropaCorp было необычным. Об этом вспоминает Лейла Смит: «У Люка с ребятами ни разу не было важных споров. Практически их встречи по поводу сценария напоминали мастер-классы.
Бессон излагал им собственный видение тех либо иных эпизодов и рекомендовал не разрабатывать те сцены, каковые, по его ощущениям, могли быть вырезаны при монтаже. В случае если режиссеры не соглашались с ним, Люк: «Убедите меня», — и тогда они принимались аргументировать собственный выбор. Значительно чаще Люк с наслаждением менял собственный вывод».
Не смотря на то, что в первую и основной очередь «Напролом» — футуристический триллер, в нем имеется много комических моментов. Стивен Сент-Леджер вспоминает, что соблюсти баланс между этими составляющими было непросто, потому, что комедия – очень субъективный жанр: «У каждого собственный представление о юморе. Сцена, которая вспоминала как отчаянно забавная, в действительности может по большому счету не произвести никакого впечатления.
Я считаю мастером комедии Билли Уайлдера: в его фильмах присутствует бесстрастный юмор, что ни при каких обстоятельствах не бывает натужным либо навязчивым; он не вставлял в фильмы гэги легко «дабы было». В общем, чувствуется, что он ни при каких обстоятельствах не стремился рассмешить публику любой ценой. Так что в этом смысле мы идти по его стопам».
Кроме этого Сент-Леджер рассказать о собственной любви к кино 80-х: «Мне весьма нравятся первые два «Крепких орешка», «Роман с камнем», и, думаю, это заметно по шуткам в отечественном фильме».
Главной заботой обоих постановщиков главенствовалихрабрецы. Ни Сент-Леджер, ни Мэзер не планировали упрощать себе задачу, превращая Сноу в записного циника либо бесстрастного робота. «Мне он напоминает персонажей, которых в большинстве случаев игрался Уильям Холден в фильмах Уайлдера, — говорит Стивен. – Саркастичный тип с уничтожающим эмоцией юмора. Их с Эмили отношения напоминают то, что происходило между храбрецами Хамфри Богарта и Кэтрин Хепберн в «Африканской королеве» — в то время, когда две полные противоположности притягиваются друг к другу».
Первоначально Эмили, героиня Мэгги Грейс, предстает перед нами наивной девушкой из «правящего сословия», которая, возможно, и проявляет интерес к простым людям, но по-настоящему ни при каких обстоятельствах с ними не сталкивалась. События меняют ее темперамент: она обретает уверенность в себе и силу духа. «Общение со Сноу меняет ее кроме того в физическом отношении, — подмечает Лейла Смит. – Изменяется ее манера речи, она избавляется от предрассудков и делается отважнее». Кое-какие взоры Сноу, со своей стороны, также претерпевают трансформации. «Он уверен, что большинство людей – жалкие слизняки, не талантливые себя обезопасисть, — говорит Сент-Леджер, — но неспешно осознаёт, что Эмили к их числу не относится».
Преимущества «пре-визуализации»
В то время, когда сценарий был закончен, Сент-Леджер и Мэзер убедили Бессона, что им нужно всецело «пре-визуализировать» будущий фильм посредством раскадровки и анимированных декораций и моделей героев. Не смотря на то, что потом режиссеры нестрого придерживались выбранной на протяжении пре-визуализации стратегии, она ощутимо помогла им добиться атмосферы и желаемой картинки в кадре. «С ее помощью мы сумели отыскать баланс между комедией и триллером, — говорит Стивен Сент-Леджер, — по причине того, что, с одной стороны, громадна была опасность скатиться в пародию, а с другой – напротив, впасть в убийственную серьезность».
Пре-визуализация кроме этого была очень нужна для глав технических департаментов, сумевших благодаря ей взять более четкое представление об изюминках экшн-сцен, и каскадеров, каковые уяснили себе, чего желают добиться постановщики. А учитывая, что все технические эксперты были различного происхождения – из Бразилии, Ирландии, Франции, Сербии, — пре-визуализация удачно помогла им преодолеть языковой барьер.
Оптимизация бюджета
Главным инициатором создания картины выступила французская компания (она же продюсировала ленту), съемки фильма проходили в Сербии, главные роли выполнили англоговорящие актеры, и наряду с этим на проект распространялись ирландские налоговые льготы. «Дублинские студии не смотря на то, что и замечательно оснащены, но съемка на них обходится весьма дорого, к тому же нам требовалась территория в 1000 – 1500 квадратных метров, — поясняет Сент-Леджер. – У нас был достаточно неплохой для дебютного проекта бюджет, но нам все равно приходилось всегда подыскивать оптимальные варианты». В итоге, решено было снимать фильм на базе сравнительно не так давно выстроенного студийного комплекса в Белграде, а постпродакшн проводить на специальной студии в Дублине.
Универсальные декорации
Часть объектов и декораций сочетала элементы технических зелёного экрана и конструкций – таковы, к примеру, космический милицейский департамент в форме листка клевера, фоном которому помогали космические глубины и Земля, либо шоссе, где разворачивается погоня на мотоциклах. «Для последней сцены, которая снималась посредством камеры, вращающейся около собственной оси, нам было нужно задействовать совокупность гидравлических пистонов, разрешавших камере двигаться в любом вероятном направлении» — говорит Лейла Смит. Среди объектов, относящихся к MS1, были защищаемая территория, где Сноу втыкает шприц в глаз Эмили, изолятор, где они выявляют пара трупов, и главная «населенная» территория колонии. Часть декораций была сконструирована и установлена перед зеленым экраном для завершения фильма на этапе постпродакшн.
Как будто бы огромные конструкторы «Лего», декорации то и дело разбирались и планировали заново. В следствии съемочный график строился, исходя из того, какие конкретно объекты были на данный момент доступны для съемок. «Каждый день живописец-постановщик сверялся с режиссерами, первым ассистентом и продюсерской группой, дабы удостовериться, что все идет по замыслу, и через пара дней декорацию возможно будет разобрать, — вспоминает Лейла Смит. – На время сооружения второй конструкции мы в второй павильон».
Во многом фильм удался благодаря стараниям живописца-постановщика Ромека Делиматы, то и дело предлагавшего неожиданные, а иногда и вовсе граничившие с гениальностью ответа. С его подачи в качестве съемочных площадок выступили самые разные уголки Белграда – так, эпизод в Круглом кабинете был снят на пивоваренном заводе Amstel, расположенном в пригороде сербской столицы. «Ромек – гик, что без ума от «Звездных войн», — говорит Марк Либер. – Все собственный время он посвящал тому, что делал на фотографиях объектов для натурных съемок пометки, какие конкретно необходимо внести трансформации. Так он добился очень впечатляющих результатов».
Высокооктановые съемки
Необычное познание, царившее между режиссерами (сами они именуют это «шестым эмоцией»), выяснилось особенно нужным на протяжении сложных экшн-сцен со сложным освещением, комбинированными съемками, рукопашными трюками и схватками посредством тросов. «Нам практически не требуется говорить между собой на площадке, в особенности в то время, когда все уже распланировано и отражено в раскадровках, — говорит Стивен Сент-Леджер. – Мы любим вникать во все тонкости съемочного процесса, не только на уровне режиссуры и сценария. Джеймс – легко прекрасен. Он постоянно обдумывает четыре-пять сцен в один момент».
Эффективность для того чтобы подхода была полностью доказана, в то время, когда дело дошло до съемок сцены с магнитным полем. «Часть декораций намерено была выстроена в виде стенки, по которой необходимо карабкаться, — говорит Марк Либер. – Шахта, через которую Сноу попадает к цели, соорудили просто-напросто из ветхого вертолета, замеченного Ромеком Делиматой на самолетном кладбище. Все другое было снято при помощи зеленого экрана».
В сцене боя Гая Пирса и одного из арестантов актеры висели на тросах, покуда Джеймс Мэзер снимал данный эпизод из корзины автогрузоподъемника. «Куратором эпизода был Патрик Коделье, которого именуют «королем тросов», — говорит Либер. – Он осуществлял контроль перемещения актеров с высочайшей точностью при помощи особой лебедки. Главная сложность заключалась в том, дабы, применяя зрительные эффекты, вынудить происходящее смотреться правдоподобно и скрыть от глаз публики тросы».
Джеймс Мэзер кроме этого настоял на том, дабы применять аутентичные источники света, что снабжало на съемках громадную свободу действий. «Таковой тип освещения непременно помог создать аутентичную воздух, — говорит Сент-Леджер. – В то время, когда используешь лишь зеленый экран, появляется чувство какой-то стерильности, отражающееся на всем визуальном стиле фильма». В работе над сценами схваток оба режиссера категорически не хотели брать за пример азиатские ленты о боевых искусствах, предпочтя более реалистичные фильмы наподобие «Заложницы».
Специалистами тут послужили уже упомянутый Патрик Коделье и узнаваемый французский каскадер Юго Барилье. При их активном участии были сняты, например, эпизоды, где изображались схватка в условиях невесомости, свободное падение на Землю либо сцена, в которой мотоцикл останавливается в нескольких сантиметрах перед поездом.
Эффекты «на заказ»
Тогда как монтаж и цветокоррекция картины проходили во Франции, зрительными эффектами занималась ирландская студия Windmillane. «Мы были радостны опять встретиться с отечественными давешними привычными, — говорит Марк Либерт. — Раньше это была звукозаписывающая студия U2. Ее управляет все тот же человек, не смотря на то, что с того времени компания очень сильно разрослась и сейчас специализируется на кинопроизводстве и постпродакшне. Кстати, Стив Сент-Леджер был оператором нескольких видеоклипов U2.
В Дублине все друг друга знают».
По неотёсанным подсчетам, эффекты требовалось применить примерно к пяти сотням кадров, на что, конечно, необходимо было время. Супервайзер по зрительным эффектам желал ограничиться минимальным числом экспертов. «Нас это в полной мере устраивало, — комментирует это решение Марк Либерт. — Разумно, в то время, когда все этапы работы сначала до конца курируют одинаковые специалисты, дабы не приходилось дробить эту ответственность между различными людьми».
Энтузиазм актеров
«Нам было нужно какое-то время поразмыслить над тем, кто же будет играться Сноу, — говорит Марк Либерт, — перед тем как режиссёры и Люк не познакомились с Гаем Пирсом. Тогда он снимался в телефильме «Милдред Пирс» и был весьма худой. Стива и Джеймса весьма тревожило последнее событие, по причине того, что Сноу довольно-таки крепкий юноша. Но Гай поведал, что в 16 лет был чемпионом Австралии по бодибилдингу среди юниоров и что к началу съемок его тело будет в нужной форме».
Актер сдержал собственный обещание – на съемочную площадку прибыл намного более накачанный Гай Пирс, чем тот, каким его привыкли видеть. «За два либо три месяца он прибавил пятьдесят фунтов [больше 22 с половиной килограммов]», — информирует Либер.
Все единодушно отмечают организованность и дисциплинированность Гая Пирса. «Он приходил на площадку чуть ли не первым, — продолжает Марк Либер. – Гай досконально прорабатывал темперамент собственного храбреца, подчеркивал определенные сцены в сценарии а также пронаблюдал за тем, как развиваются характеры тех персонажей, с которыми более-менее тесно общается Сноу». «Мы шутя говорили, что благодаря ему можем сэкономить на заработной плате сценарного супервайзера, по причине того, что Гай был в курсе полностью каждой подробности сюжета», — говорит Лейла Смит. Неудивительно — перед тем, как стать актером, Пирс некое время трудился в сценарной отрасли кино. «Гай относился к работе весьма ответственно и наряду с этим не тянул на себя одеяло во всех сценах, а лишь помогал их улучшать», — додаёт Либер.
О Мэгги Грейс Лейла Смит отзывается так: «С ней было неординарно приятно трудиться. Она всегда была открыта для предложений». «Время от времени ей необходимо было побыть пара мин. наедине с собой, и она включала iPod, дабы сосредоточиться, — продолжает Либер, — но в то время, когда Мэгги выяснялась перед камерой, то мгновенно включалась в работу». «Она не сообщила ни слова, в то время, когда мы попросили ее приехать за 20 дней до официального начала съемок, дабы потренироваться делать трюки с тросами, — подмечает Смит. – И она, и Гай прибыли сразу же, когда выполнили собственные обязательства по прошлым проектам».
Оставалось только подобрать исполнителя одной из самых сложных ролей: Хайделла. Данный храбрец отличается полной непредсказуемостью и пребывает в ярости от того, что должен всегда выполнять распоряжения собственного старшего брата. Оптимизма Хайделлу не додаёт и тот факт, что в следствии сбоя в криогенном ходе, которому подверглись все осуждённые, он ослеп на один глаз. «Сыгравший эту роль Джо Гилгун вырос в одном из самых бандитских районов Манчестера, — говорит Лейла Смит. – Ребёнком ему было нужно большое количество всего испытать и пережить». «Я попросил Джо сказать с шотландским выговором, — говорит Стивен Сент-Леджер, — по причине того, что мне казалось, что так будет забавнее, в противном случае манчестерский говор четко ассоциируется у всех с братьями Галлахерами из группы Oasis».
Брата Хайделла, Алекса, играется еще один англичанин, Винсент Риган. «Как и большая часть английских актеров, Винсент сразу же осознал, где ему становиться перед камерой, дабы свет падал нужным образом – для этого ему хватило одного взора на площадку. Это какая-то врожденная национальная изюминка», — восхищается Смит. Она заключает: «Фильм «НАПРОЛОМ»– в буквальном смысле порождение космоса, а не голливудского мэйнстрима.
Я трудиться с дебютными картинами, по причине того, что всех участников таких проектов переполняет совсем особенного рода энергия. Пускай отечественный бюджет был не так велик, и приходилось принимать оптимальные ответы; креативность и оригинальность – вот каков был отечественный конек».
