Рецензия к фильму «артист». немой гимн
Немое кино – самая чистая форма кинематографа. Ему, само собой разумеется, не достаточно звука шумов и человеческого голоса. Но их добавление не искупило тех необратимых последствий, каковые повлекло за собой. В случае если ранее не хватало одного лишь звука, то с его введением мы лишились всех достижений, завоеванных чистым кинематографом
Так когда-то сообщил Альфред Хичкок. Артист – храбрый проект Мишеля Хазанавичуса, воплотивший в себе все прелести безмолвного киноискусства – заставляет безоговорочно поверить Хичкоку.
По большому счету, само собой разумеется, сказать что-либо о картине, в которой прямая речь персонажей существует только в немногочисленных интертитрах, да в головах зрителей, по моему скромному точке зрения, практически что грех. Это необходимо заметить самому. Но за возможность высказаться по поводу этого фильма я в полной мере готов повторить путь Данте, ведомого Вергилием.
Вы еще не забыли, что такое Волшебство кино? В то время, когда полусказочные сюжеты кажутся правдоподобнее серой действительности; в то время, когда Happy End воспринимается не как вынужденная мера припертого к стенке продюсерами сценариста, а как что-то естественное и само собой разумеющееся; в то время, когда экранные храбрецы, не обращая внимания на всю собственную стереотипность, кажутся значительно более живыми, чем сидящие рядом с вами люди. Если вы уже забыли, какого именно это – выходить из зала и осознавать, что кино лишь началось, а настоящая судьба осталась сзади – то Артист вам напомнит об этом.
Вы уж простите меня за то, что приплетаю ко мне, казалось бы, совсем неуместного, в этом случае, Аватара (сравнивать с которым Артиста, признаю – все равно, что сравнивать горячее с легким), но до творения Хазанавичуса это был единственный фильм, позвавший у меня подобные чувства.
Очевидно, чисто артхаусной ленте доселе неизвестного француза, кроме того не обращая внимания на все номинации и награды (более, чем заслуженные), не светят ни такие же сборы, ни такое же широкое признание, как шедевру Кэмерона. Но все-таки имеется между ними кое-что общее, в частности: оба фильма, в собственных нишах, являются, как минимум, выдающимися. Ах да, и еще сюжеты, очень способные в собственной простоте.
Финиш 20-ых. Подходит к закату эра немого кинематографа. Но добрый и, к тому же, гордый и неуступчивый Джордж Валентин (в которого перевоплотился Жан Дюжарден) отказывается направляться мейнстриму, честно полагая, что практически всем зрителей все еще весьма интересно прислушиваться к оркестровой яме перед экранным полотном, нежели к новоизобретенным усилителям.
Увы, отчаянная попытка удержаться на плаву, спонсированная из собственного кармана, заканчивается для него сокрушительным фиаско.
Одновременно с этим на голливудском небосклоне появляется новая звезда – Пеппи Миллер (роль которой выполнила Беренис Бежо). Когда-то, вдохновленная случайным попаданием на первые полосы вместе с Валентином, она решила попытать счастья на съемочной площадке, и пришла на кастинг. Ей повезло.
И скоро, ведомая уже своим талантом, она, всего за несколько лет, преодолевает путь от танцовщицы из массовки до очень востребованной исполнительницы основных ролей, чьи фильмы неизменно собирают внушительную кассу.
Как несложно додуматься, вся история завязана на этих двух персонажах, чей удел – много раз пересекаться и без того же много раз и на долгое время покидать друг друга. И без того пока не наступит радостнейший финал.
Наивно? Да. Предсказуемо? В полной мере. Скучно? Нисколько.
Артист – это, в собственном роде, машина времени, Хронос отечественных дней. Он отделяет вас от всего того, что пребывать снаружи кинозала – всех продуктов прогресса, всей обыденной суеты, всего фальшивого, что окружает и вас, и нас всех – отделяет, и переносит на восемьдесят лет назад, в прошлое, чтобы вы смогли застать переломный момент в развитии кино, в то время, когда одно только слово, услышанное кинозрителями, свершило судьбы сотен актеров.
Не смотрите на то, что фильм черно-белый – он бросче и красочнее многих современных цветных лент. Пропитанный лоском, он ослепляет своим блеском. Устоять перед его шармом легко нереально – минуя застывший в удивлении разум, он пронзает ликующие глаза, а по окончании устремляется прямиком в бушующее сердце, дабы через него попасть в восторженную душу, и уже в том месте совсем покорить само естество ошалевшего зрителя.
Эмоции в данной картине не ограничиваются пластичными ликами изумительных храбрецов – нет, это только часть целого, вторую половину которого составляют сами зрители. Глядя на трагикомедию главных героев и впитывая в себя постоянную игривую музыку, лицо, ноги, руки – все тело начинает жить самостоятельно. Рот на долгое время расплывается в детской ухмылке, дабы скоро все же уступить место тревожным глазам; ступни постукивают в такт сменяющим приятель другу кисти – и мелодиям рук нечайно им подыгрывают; грудь, из-за застывшего сердца и притаившихся легких, замирает, дабы по окончании с облегчением сделать глубочайший вздох.
Композитору Людовику Бурсе, вместе с Брюссельским филармоническим оркестром и в сопровождении наследия Рэда Николза, Дюка Эллингтона и Розы Мерфи (и Бернарда Херрманна), удалось вернуть на широкий экран музыкальные традиции немой классики. Непрекращающаяся череда композиций, задающих своим звучанием соответствующий тон той либо другой сцене – это только остов, на котором и держится все сооружение, в частности: ноты, аккуратно перевоплощённые оркестром в ласкающие слух звуки, каковые, со своей стороны, сплетаются в чувственные мотивы, играющие на струнах души зрителя как на скрипке.
А оператор Гийом Шиффман повторил на экране все уроки ветхой школы, щепетильно воспроизведя массу известных и уже ставших хорошими приемов, ракурсов, мастерски применяя вверенные ему формат и камеру, грамотно воображая завороженному зрителю шепетильно подобранные декорации и интерьеры. Все это совместно формирует практически чудесную воздух романтизированного Голливуда.
Возвращаясь к героям и сюжету: основная звезда тут – Дюжарден, временно ИО Дугласа Фэрбенкса. Узнаваемый в узких кругах французский комик, он собственной игрой отодвигает на второй план кроме того собственную партнершу Бежо. И, как и каждый по-настоящему гениальный комедийный актер, он отменно справляется с драматической стороной собственной роли.
По большому счету, драматургия в «Артисте в целом, на высоте, причем высоте немыслимой, головокружительной, с которой, к концу фильма, лавиной мчится вниз, пока, наконец, не достигает внимающего, накрывая того с головой. Но Дюжарден – это отдельная песня; в ленте, в которой, при длительности немногим менее полутора часов, реплик от силы на один неполный лист, самым ответственным, очевидно, есть мимика.
Она приковывает к себе все внимание чуткого зрителя, так что порою всего одна неудачно вздернутая бровь либо кроме того лишняя морщинка способны загубить все труды старательного лицедея. Тут этого нет.
Джордж Валентин практически жонглирует собственными чувствами, изящно и незаметно меняя бешенство на милость, а обаятельную ухмылку на полные печального удивления глаза. Желаете про себя всплакнуть? Как сообщите, одну минутку Хотите весело смеяться? Пожалуйста! А как по поводу тягостного напряжения?
Так как я так устал от всех этих неприятностей. Храбрец Дюжардена и без слов замечательно говорит.
Но, Бежо образовывает ему хорошую несколько. Прелестная и очаровательная танцовщица, сделавшая себе карьеру на Фабрике мечт (Луиза Брукс?), она не растеряла по дороге к богатству и славе добродушия и простоты. Актриса замечательно вжилась в роль необычного спасательного круга главного храбреца, совместив в себе налет аристократичности с неподдельной искренностью, явив собой добропорядочную светскую диву (львицей ее назвать у меня язык не поворачивается).
Очень любопытно на безмолвном экране смотрелись Джон Гудмен, Джеймс Кромвелл и Малкольм МакДауэлл (которого в ленте выяснилось непозволительно мало). В черно-белом антураже они смотрелись феноменально органично, прижившись как родные. Предприимчивый и категоричный Гудмен, создавший примерного Босса, и не в меру преданный Кромвелл, сотворивший не меньше примерного слугу – они выгодно и удачно оттенили главного храбреца.
Артист — это гимн немому кино расписавшегося в собственной любви к Голливуду Хазанавичуса. Отличный кастинг оживляет и без того душещипательную историю, которой проникаешься до последней собственной клетки, так что грохот поставленного на стол стакана принимаешь в точности как главный герой – как трагедию, подобную извержению вулкана.
Хороший и радостный юмор завершает создание нужной атмосферы, являющейся, по сути, компиляцию всего наилучшего, что было создано в эру немого кинематографа. Возвращение к истокам, которое, на фоне современного развития киноиндустрии, выглядит чуть ли не как новаторство, поскольку все новое, как мы знаем – это основательно забытое старое.
Все это западает в душу, и возмущение способен позвать разве что скромный хронометраж – потому что всего много мин. эмоциональной бури делается не хватает. Хочется еще, хочется добавки. Больше Артиста! Больше классики!
Больше настоящего кино! И пускай безмолвный черно-белый бал продолжается всегда. Так как классика бессмертна.
Создатель: Роман Волохов
