Рецензия к фильму «обитаемый остров. схватка». фильм наизнанку
Вторая часть экранизации «Обитаемого острова» — вправду второй фильм. В нём имеется свирепая сцена прорыва границы танковой армадой, разрушение здания и атомный гриб телецентра, напоминающее падение башен ВТЦ 11 сентября. Но основное – во втором фильме текст Стругацких, наконец, получил в полную силу.
Это не означает, что вся эта комическая ситуация мира Саракша, созданная концептуалистом без упрёка и вкуса, начала выглядеть лучше. Настоящий драматический накал и порванный надвое зрительный зал в финале фильма показались в нём не благодаря, а скорее вопреки упрочнениям важных за антураж.
Разделение «Обитаемого острова» на две картины всё-таки было неточностью. Добившись «самой близкой к тексту экранизации», создатели фильма не сумели полностью оживить текст: однако сцены в книге и на киноэкране выстраиваются и трудятся по-различному. Перенеся книгу Стругацких на экран механистично, сцена за сценой, Бондарчук взял разбухший от действий и ненужных сцен экранный колосс и должен был распылить ресурсы на проработку лишних, не трудящихся в картине элементов.
Полет на бомбовозе, блуждания по белой субмарине и последовательность других сцен ничего не несут в себе с позиций действия фильма на зрителя, а тяжёлые эффекты не приводят к их наблюдать и производить перерасмотрение – хочется скорее промотать данный съемочный кошмар примера 1970-х. Лучше было бы поменять сценарий если сравнивать с книгой, сохранив дух книги и основной сюжет, и сделать один энергичный и сильный фильм.
Но «Обитаемый остров» не имеет сослагательных наклонений – и в случае если принимать его как данность, то второй фильм имеет два главных недочёта.
Первый – это не хорошо проработанное художественное воплощение Саракша, декорации и целый антураж которого выполнены в стиле нелепой голливудской фантастики про будущее 70-90-х годов прошлого века. В этих неестественных машинах, цирковых одеждах и пластмассовых интерьерах узнаются «Судья Дредд», «Бегущий по лезвию», максимум — «Отыскать в памяти всё». Та кинематографическая эра прошла!
В случае если уж прогрессором по отношению к русскому развлекательному кино на данный момент выступает Голливуд, то пускай это будет хотя бы современный Голливуд – с будущим как в «Острове и» Особом «мнении».
В экранном мире Саракша большое количество подробностей, но они все совсем не проработаны. К примеру, на протяжении захвата телецентра около Мака, прочих героев и Странника вихрем носятся в воздухе многоцветные листовки (одна, самая ловкая, лепится прямо на внушительную грудь Рады Гаал). Что за листовки, совсем неясно – а если бы им выделить хоть 60 секунд экранного времени, поведанная в фильме история очень сильно бы обогатилась и стала больше.
Ровно так и со всем остальным: антураж фильма выглядит дурным и схематичным.
Огромного размера ключи от тюремных камер, через чур инструменты и крупные документы, схематические гербы стран (у одной армии на знамёнах крестики, у второй – нолики) мешают принимать «Обитаемый остров» серьёзно. Живописца-концептуалиста на мыло!
Вторая слабость «Обитаемого острова» в том, что положив в картину какие-то дикие миллионы, создатели через чур заискивали перед зрителями и сделали весьма угодливый фильм. Зрители желают эффектов? – И вот Мак и экранный Странник Сим машут руками и ногами в замедленной съемке, пародируя поединок Нэо и Смита. Зрительницы желают амурную историю? – И вот «усиленная» нелепая линия Рады Гаал, которую похищают, выручают, и Мак Сим куда-то несет её на руках, разрушая драматизм финала.
Но имеется во втором фильме моменты, от которых бурлит кровь и округляются глаза, по причине того, что это вправду сильно. Лучший эпизод – танковый прорыв Хонтийской границы, сделанный с шиком и бьющей с экрана энергией в точности, как обрисовано у Стругацких. Кроме того не пробуя передать это собственными словами: «по проходу, вливаясь с покрытой дымом равнины, сгрудившись, гусеница к гусенице, целым потоком шли танки – низкие, приплюснутые, замечательные, с огромными длинными пушками и плоскими башнями.
Воздушное пространство шатался и вздрагивал от рёва и неистового грохота, бугор трепетал под ногами».
Наряду с этим смысловая составляющая продолжения «Обитаемого острова» – полный Массаракш: всё то, чему нас научил первый фильм, тут перевернется. Самый замечательный эпизод случается в начале – это сцена встречи Максима с саракшским волшебником, от которой кровь стынет. Слова волшебника в первый раз на всем экранном протяжении «Обитаемого острова» выбивают у зрителя землю из-под ног, заставляют усомниться в начальных симпатиях.
Где-то за час до конца «Обитаемый остров: схватка» задает для того чтобы джазу, что от экрана уже не оторваться. А финальные полчаса второго фильма зрительный зал надвое, вправду заставляя решить, на чьей ты стороне.
Что вернее: поступать как совесть тебе велит, следуя своим внутренним представлениям о справедливости и правде, но без всякой ответственности за собственные решения – либо наступить на собственную совесть, выжидать, огрубеть от потрясений – но данной собственной жертвой предохранить множество людей от ненужных жертв?
Прокурор в фильме задаёт вопросы протагониста: «Какая у Вас политическая программа?». А у него нет никакой политической программы, он о ней забыл – как забыл о многих вторых ответственных и очень значимых вещах. Он лишь знает, что видеть несправедливость на Саракше ему больше невыносимо, и с наполеоновским размахом решает, что «ввяжемся – а в том месте посмотрим».
И отсутствие у него всяческих сомнений заставляет высказать предположение, что данный хороший силач легко недалёк умом.
Если бы протагонист был умнее, он бы заметил, к чему ведут его ребяческие революционные порывы, какие конкретно новые страдания и агрессию они способны породить. Если бы он имел возможность оценить последствия каждого собственного шага по «исправлению» порядков на Саракше, его совесть должна была так огрубеть, что превратилась бы в камень. И не просто так, возможно, в фильме серый столб дыма и пыли от упавшего телецентра вызывает ассоциации с террористической атакой на ВТЦ в сентябре 2001-го.
Террористы так как также точно пологали, что их правда – единственная действительно, а их представления и совесть о справедливости – управление к действию, несмотря на последствия. Благими намерениями устлана дорога в Массаракш.
Создатель: Дмитрий ‘РимайерЖигалов
