Российское кино: «оскар», женщины и бум релизов 2015 года
Что свидетельствует глобальный приток женщин-продюсеров и женщин-режиссёров в отечественное кино? Имеется ли в номинации на «Оскар» «Левиафана» и участии семи русских картин в программах Берлинале хоть капля политики? Из-за чего Восточная Европа на данный момент в тренде?
И последует ли за бумом-2015 недостаток отечественных лент? КиноПоиск обсудил с программным директором «Кинотавра» Ситорой Алиевой главные тенденции в русском киноиндустрии.
2014 год возможно назвать очень успешным для отечественного кинематографа, в особенности для той его части, которую принято обозначать как фестивальное кино. «Левиафан» приобретает в Канне приз за лучший сценарий и начинает триумфальное шествие по интернациональным смотрам, завершающееся уже в 2015-м получением «Золотого глобуса» и номинацией на «Оскар». В июне на «Кинотавре» побеждает «Опробование» Александра Котта — немой опыт, ода кино как визуальному мастерству, которая позднее собрала награды на фестивалях и была реализована во многие страны Азиатского региона.
В конкурсе «Кинотавра» выстреливают сходу четыре броских дебюта: «21 сутки» Тамары Дондурей, «Как меня кличут» Нигины Сайфуллаевой, «Класс коррекции» Ивана И. Твердовского и «Комбинат „Надежда“» Натальи Мещаниновой. Зажигается «Звезда» Анны Меликян, открывая русскому зрителю Северию Янушаускайте, Тину Далакишвили и юного Павла Табакова. На ММКФ лента Валерии Гай Германики «Да и да» завоевывает приз за лучшую режиссуру и премию ФИПРЕССИ.
В Карловых Варах Иван И. Твердовский назван лучшим дебютантом Восточной Европы. «Дурак» Юрия Быкова, взявший на «Кинотавре» приз за лучший сценарий, в Локарно был удостоен приза за лучшую мужскую роль, а зрители по окончании просмотра хлопали в ладоши стоя авторам фильма. В Риме были продемонстрированы «Ангелы революции» Алексея Федорченко, а сам режиссер стал лауреатом премии «Марк Аврелий будущего». Нереально не отметить фильм Андрея Кончаловского «Белые ночи почтальона Тряпицына», принесший постановщику венецианского «Серебряного льва» за лучшую режиссуру и доказавший рейтингами телепоказа, что в стране имеется умный, вдумчивый и интересный зритель.
Хорошо стартовал и 2015 год. Первый серьёзный всемирный киносмотр — Берлинский фестиваль — отобрал в собственные программы сходу семь русских лент. В 2014-м отечественное присутствие в том месте ограничилось анимационной короткометражкой «Мой персональный лось» Леонида Шмелькова, завоевавшей особый приз.
Но отметить стоит не только награды и кассовые удачи, говорит Ситора Алиева.
«На мой взор, 2014 год — один из лучших для русского кино, — говорит программный директор «Кинотавра». — Дело в том, что в арт-кино существует собственная иерархия, связанная не с данными проката, а именно с признанием мирового критиков и профессионального сообщества кинематографистов, о чем говорилось выше. Кроме этого имеется особенности, каковые хотелось бы отметить. Во-первых, это новая женская волна. Очевидно, дамы продюсируют и снимают российское кино уже не первый год.
Еще в 2007-м добрая половина конкурсной программы „Кинотавра“ была снята не сильный полом. А спустя семь лет дам-режиссеров в отечественном конкурсе стало больше, чем мужчин. Чем это разъясняется?
Быть может, тем, что для многих кино не бизнес. Кино утратило коммерческую привлекательность для мужчин. Принцип „развести на деньги“ тут уже не работает.
Многие инвесторы переплачивали и прогорали. К сожалению, за десять лет в бизнес пришли люди, не владеющие нужным опытом.
Дамы принесли в кино собственные истории, эмоции, энергию, здравый суть, и мораль и женскую этику. Это меняет киноиндустрию. Раньше мы говорили о дамах-режиссерах, но никто ни при каких обстоятельствах не сказал о дамах-продюсерах, а их на данный момент довольно много. Они удачно трудятся наравне с мужчинами, и это разумеется.
Любопытно, что дамы берутся не только за экстремальный артхаус. Их ленты открыты зрителю, им не откажешь в смелости и подчас радикализме, они с легкостью применяют целый технологический арсенал современного кино. Чтобы не быть бездоказательной, сообщу, что за последние десять лет дамы были продюсерами либо сопродюсерами большей половины фильмов-победителей „Кинотавра“.
А это такие вправду различные ленты, как „Бедные родственники“, „Изображая жертву“, „Шультес“, „Перемирие“, „Безразличие“, „Я буду рядом“.
В случае если именовать имена, то прежде всего я желала бы выделить Наталью Мокрицкую, лишь за последние два года выпустившую четыре фильма („Страна хороших деточек“, „Класс коррекции“, „Кино про Алексеева“ и „Битва за Севастополь“), Сабину Еремееву (чья „Измена“ была в конкурсе Венеции-2013, а „До свидания, мама“ завоевала приз на „Кинотавре“ в 2014-м), Екатерину Филиппову (в фильмографии которой предельно авторский „Все ушли“ соседствует с призером Выборга-2014, чисто жанровой комедией „Мама дарагая“), Юлию Мишкинене, нередкого участника программ Канна и „Кинотавра“. Наталья Дрозд, Елена Гликман и Ольга Гранина достойно представили Россию на завершившемся Берлинале.
Наталья Иванова для тургеневских „Двух дам“ собрала интернациональную команду и привлекла Рэйфа Файнса. Юный продюсер Софико Кикнавелидзе удачно принимала участие в Роттердамском МКФ и „Кинотавре“, а сейчас завершает новую картину Василия Сигарева „Страна ОЗ“. Елена Степанищева выпустила как коммерчески успешный „До тех пор пока ночь не разлучит“, так и актуальный и нервный „Комбинат «Надежда»“.
И, само собой разумеется, Елена Яцура, чуть ли не первая дама-продюсер в русском кино, выпустившая собственную первую ленту еще во второй половине 90-ых годов XX века. Заметна тенденция совмещения профессий. Продюсерами становятся актрисы и режиссеры: Рано Кубаева, Анна Михалкова, Рената Литвинова, Вера Сторожева, Анна Меликян,Татьяна Яковенко, Ангелина Никонова, Ольга Дыховичная, Лариса Садилова. Их кроме того не хочется выделять в отдельное гетто, так большое количество дам в русском кино. Феминизация процесса очевидна.
Однако подчеркну, что до тех пор пока интересы дам в основном сосредоточены на кино авторском. Для них более значима работа со идеями и смыслами, эстетикой и формами, нежели с мейнстримным рыночным продуктом», — говорит Алиева.
Еще один пример бесстрашного женского подхода к продюсированию — Валентина Михалева, трудящаяся удачно как на телевидении, так и с авторским кино. «В тумане» Сергея Лозницы решилась запустить в производство лишь она. Картина потом взяла приз ФИПРЕССИ на Фестивале кинов Каннах.
«Вторая особенность 2014 года: у прокатчиков и продюсеров показалось познание того, как трудиться с отечественным артхаусом. Они поняли, что нужно отладить процесс сотрудничества трех институций — фестивалей, медиа и дистрибуции. Примером качественной работы с проектом, в то время, когда лоббизм подключился и сделал собственный дело, помогает „Класс коррекции“.
Собрав призы на „Кинотавре“, в Карловых Варах, Владивостоке, Марракеше и Котбусе, для собственного сегмента лента выступила в прокате очень достойно. И, непременно, „Левиафан“ — самый громадный проект года, кино с большими амбициями и большими идеями. Это совершенный симбиоз рыночного и фестивального механизмов, поскольку фильм принимал участие во множестве смотров в мире, и везде картина приобретала признание.
Во французском прокате лента собрала вдвое больше, чем прошлая работа Звягинцева „Елена“. Исходя из этого „Глобус“ — логичный результат этого успеха», — вычисляет Алиева. «Это же приз всемирный прессы, трудящейся в Голливуде. А „Левиафан“ был отмечен призами и куплен для проката на самых различных территориях. И прессе принципиально важно, что в ее стране фильм уже взял признание.
Да, фестивальное продвижение — это громадный и сложный механизм, требующий энергии, терпения и таланта. Но срабатывает в конечном счете сам фильм, больше ничего», — говорит Ситора.
Успех «Левиафана» на фестивалях и попадание его в перечни номинантов респектабельных премий отдельные публицисты на родине мгновенно связали с политической ангажированностью призов. Дескать, фильм очерняет страну, а академикам и иностранным критикам лишь такую чернуху и подавай, и как раз за такие ленты и дают призы.
«Номинация на „получение“ и Оскар „Золотого глобуса“ — это признание кинокультуры страны. Об этом почему-то все забывают. К тому же попадание „Левиафана“ в наградные перечни принципиально важно тем, что воображает он не только Россию, но и более большой регион, Восточную Европу, — напоминает Алиева. — На Оскаров „и“ территории „Глобусов“ он самый актуальный и замечательный.
Весьма жаль, что многие члены Европейской киноакадемии не удосужились его взглянуть. Я считаю, что эта картина не похожа на прошлые работы Андрея Звягинцева. В ней он точно не выглядит наследником Тарковского и творчества Бергмана, к тому же „Левиафан“ — его самая эпичная лента.
В ней имеется необузданная страстная энергия, которая затягивает, злит, злит, а основное, заставляет думать.
Любопытно, что в текущем году из девяти зарубежных фильмов оскаровского лонг-страницы четыре сняли режиссеры из Восточной Европы. И в первый раз в истории двое из них были с грузинскими паспортами, оба сняли фильмы об одном и том же — о войне в Абхазии. По большому счету же пять картин шорт-страницы показывают различные темы: недавняя война („Мандарины“), современная судьба („Левиафан“), холокост („Ида“), религиозный фундаментализм („Тимбукту“).
Плюс полностью жанровые, броские, комедийные, но сделанные все-таки по американской модели „Дикие истории“. Разве возможно тут усмотреть политическую ангажированность? Кстати, режиссер фильма „Ида“ назвал „Левиафан“ грандиозным».
Отчего же кино из России и Грузии появилось в текущем году таким востребованным? «Это итог того, что свободное кино в целом стало более привлекательным, — отвечает Алиева. — Оно больше трудится интеллектуально и эмоционально, больше корреспондирует с теми людьми, каковые принимают решения, причем уже не только на кинофестивалях. По всей видимости, мы сумели внести поток таких надкультурных идей, каковые ответственны зрителям в мире, сумели интегрировать новое и в смыслы, и в эстетику».
Разумеется, что запрос на актуальное кино из России, кино разбирающее и рефлексирующее на данный момент имеется. Это подтверждает программа Берлинского кинофестиваля, где возможно отыскать семь русских лент — от авторского фильма Алексея Германа-младшего до детской анимации.
«Текущий год для русского кино в Берлине суперуспешный. Это связано с тем, что сами картины весьма интересно корреспондируют между собой, — отмечает Ситора Алиева. — „Под электрическими тучами“ — эстетизированная расшифровка отечественной действительности и ее советского бэкграунда. И в „Пионерах-храбрецах“ внезапно обнаруживается та же тема — в второй стилистике, в других героях и сюжетах. А вот „Чайки“ отличаются.
Это этническое кино из России, снятое на калмыцком языке, и, что нам особенно приятно, это победитель питчинга „Кинотавра“ 2013 года. В ключевой роли в том месте потрясающая, очень органичная супермодель Евгения Манджиева. Совсем неожиданная картина „14+“ — весьма свежая, яркая, наполненная эротической энергией юности история.
И, само собой разумеется, радует, что „Под электрическими тучами“ взяла приз за операторскую работу.
Продолжая тему призеров Берлина, желаю раздельно остановиться на „Клубе“ Пабло Ларраина (Гран-при жюри). Технологическая революция трансформирует и мозги: люди не опасаются сказать о вещах, каковые днем ранее были табу. „Клуб“ собственной аудиовизуальным решением и эстетикой продемонстрировал фактически финиш света, интегрировав в кино самую запретную тему в католических кругах Латинской Америки — тему священников-педофилов. Режиссер де-факто сообщил: вы молитесь Всевышнему, но вы последние подонки.
Так что на этом фоне „Левиафан“ далеко не самый апокалиптический знак действительности. „Клуб“ шокировал зрителей, критиков, жюри, и его не могли не наградить. Это принципиально важно, по причине того, что кино делается революционным высказыванием при поддержке и минимальном бюджете новейших технологий, что и доказал Берлин. Классики со своим классическим кино остались без призов. Никто их не поддержал, не сделал реверанса в их сторону.
То же было и на фестивале в Роттердаме. В том месте темы морального распада, секса, жизни в сети переплетаются воедино. Без новейших технологий кино в том месте нереально себе представить. Однако для меня одним из самых лучших фильмов в Роттердаме стал „Переезд“ Марата Сарулу. Это тот же „Левиафан“, но на киргизском материале.
Это щемящая история семьи, где дама, дабы в принципе выжить, вынуждена дать ветхого отца в дом старых, а дочь — в дом ребенка, уехав в Москву мести улицы. Это самый ужасный фильм о том, что такое на данный момент жизнь отечественных соседей. Ничего больнее представить себе нереально», — делится впечатлениями от Берлинского и Роттердамского фестивалей Ситора Алиева.
Впереди еще весь год фестивалей, на подходе огромное количество отечественных релизов, производство которых начиналось еще пару-тройку лет назад и по сей день вошло в завершающую стадию. КиноПоиск в собственном обзоре остановился на 55 лентах, но фильмов значительно больше. Как это повлияет на программу главного фестиваля российского кино?
«Фильмов в текущем году вправду большое количество, — подтверждает программный директор смотра. — Для „Кинотавра“ как для фестиваля это неприятность. Все рвутся к нам, поскольку мы так же, как и прежде единственная совершенная площадка для запуска российского кино. Попадание в конкурс — это символ качества.
Но я выделю: мы стараемся заниматься киноискусством, простите за столь амбициозное заявление. Нам принципиально важно, что сняли Василий Сигарев, Бакур Бакурадзе, Иван Вырыпаев, победитель короткометражного конкурса Михаил Местецкий. Но мы не исключаем мейнстрим, жанровое кино. Легко значительно чаще такие картины не сильный.
Мы с удовольствием берем таковой мейнстрим, как „Звезда“, либо арт-мейнстрим, как „Как меня кличут“, что кроме этого ответствен тем, что это дебют. Молодое кино на данный момент начинается благодаря цифровым разработкам. Будущее, как говорит Андрей Кончаловский, за теми, у кого телефон и планшет. И без того вычисляют многие. На саммите в Цюрихе продюсер фильмов Тарантино Майкл Шамберг сообщил: „Сейчас любой, у кого имеется лэптоп, сам себе киностудия“. Для нас так же, как и прежде очень важен маленький метр.
Он может не только предъявить миру нового автора, но и стать источником идей для громадного метра, для сериалов».
Всем этим картинам предстоит бороться не только за кинофестивали, но и за зрителя в прокате. Инициативы парламентариев ввести квоты на русского кино, каковые способны практически загубить прокат, к счастью, еще не введены. Но министерство культуры предложило второй путь расчистки поляны для отечественных фильмов: произвольно поменять даты релизов зарубежных блокбастеров.
Законодательно эта инициатива еще не оформлена, но «Мстители» уже подвинулись, высвободив 30 апреля военной драме «А зори тут негромкие…». Не считая эпического и военного кино, имеется и очень много жанровых и авторских картин, которым также будет тесно в прокате, причем значительно чаще между собой. Необходимо ли договариваться хотя бы между собой?
«Места на рынке вправду хватает не всем, — соглашается Ситора Алиева. — Исходя из этого, на мой взор, фестивальным фильмам необходимо выходить в прокат сходу и скоро. Не тащить до ноября, декабря, января. Как, к примеру, фильму „Еще один год“, что вышел спустя год по окончании получения приза в Роттердаме.
Так бывает не только в Российской Федерации. Ясно, что у прокатчиков собственные графики релизов. Но договариваться между собой также необходимо, дабы не трудиться на одной поляне.
К примеру, „Звезда“ и „Как меня кличут“ строятся около двух героинь, ориентируются на одну аудиторию и наряду с этим выходят в одно да и то же время. Я бы по большому счету производила фильмы, участвовавшие в „Кинотавре“, уже с августа. Тем более что на участие в зарубежных смотрах прокат на родине не воздействует.
А вдруг мы желаем завоевать собственного зрителя, над этим нужно трудиться, что совершает „Кинотавр“. Он делает собственную главную задачу — поставляет авторов. Но мы не можем показывать прокатчикам, в то время, когда производить тот либо другой фильм, и весьма расстраиваемся, в то время, когда пара фильмов выходят в один момент».
Мировые киносмотры также ищут новые пути доставки кино к зрителю, а также предлагая фильмам выходить на онлайн-платформах фактически в один момент с премьерой на фестивале. Так в текущем году поступил Роттердамский фестиваль, программа которого традиционно объединяет самые радикальные и необыкновенные артхаусные ленты. Благодаря новой совокупности фестиваль напрямую трудится с наибольшими VOD-платформами, такими как Netflix, iTunes и GooglePlay.
Зрители в мире возьмут возможность заметить самые свежие картины, а кинематографистам уйдет не меньше 50 % доходов от цифровой дистрибуции. К тому же Роттердамский фестиваль в первый раз совершил премьерные показы пяти фильмов из собственной программы в один момент в 40 кинотеатрах по всей Европе — от Сараево до Барселоны, от Варшавы до Глазго. Так, возможность приобщиться к мероприятию взяли зрители и за большое количество километров от Роттердама.
Оказало влияние на прокат российского авторского кино еще и ответ сверху — закон о запрете мата в кино, введенный в 2014 году. Из-за него в кинотеатрах так и не был продемонстрирован, к примеру, «Комбинат „Надежда“» — один из участников программы «Кинотавра». Был отложен прокат фильмов «Да и да» и «Левиафан», в которых было нужно заглушать и убирать ненормативную лексику.
«Я одной из первых объявила, что запрет мата — это стагнация. Сейчас кино отражает действительность посильнее, чем день назад и в прошлом веке. Фундаментально изменился подход авторов к осмыслению действительности. Новые разработки заставляют кино углубляться в судьбу так на большом растоянии и глубоко, а в жизни матерятся. И никто с этим ничего не сделает. Помимо этого, регламентировать язык законодательно нереально, это глупость.
Те, кто эти законы принимал, по большому счету не консультировались с учеными», — быстро говорит Алиева.
Спустя полгода по окончании принятия закона о запрете мата, в январе 2015-го, кое-какие российские кинематографисты по инициативе Никиты Михалкова и Федора Бондарчука обратились с письмом к премьеру России Медведеву. Они попросили внести поправки в закон, запрещающий мат в кино, дабы фильмам с нецензурной лексикой все-таки выдавали прокатные удостоверения, пускай и с ограничением по возрасту «18+».
Но у парламентариев Госдумы, принимавших закон, это письмо помощи не взяло. Из-за чего киноиндустрия по большому счету проснулась через полгода, вместо того дабы воспрепятствовать принятию самого закона?
«Немыслимая инертность, — подтверждает Ситора Алиева. — Лишь в то время, когда тебя касается, ты будешь выступать, сопротивляться и трудиться над той проблемой, которая появилась. Я не вижу консолидированного киносообщества. Прекрасно, что на данный момент такое обращение поступило. Должны быть возрастные ограничения, и все. Никто не думает о том, что чистота языка — это вопрос семьи, среды и школы, а не кино. Куда неприятнее мат кинозрителей, сидящих с тобой рядом в зале.
Боритесь с матом в жизни, а не в кино».
Еще одна примета 2014-на данный момент — снижение финансирования фестивалей кино страной. Появлявшись без помощи министерства культуры, зарекомендовавшие себя смотры с долгой историей были вынуждены собирать деньги на проведение посредством краудфандинга и частных спонсоров. Среди них и фестиваль документального кино «Артдокфест», проводник в мир свободного интеллектуального кино «2morrow».
«В текущем году в программах Берлинале два фильма с питчинга „Кинотавра“. Это „14+“ и „Чайки“. Так как фестиваль — это не только выставка, это еще и индустриальные встречи, образовательные программы, питчинги, где также отбираются очень увлекательные проекты, каковые позже смогут воображать страну.
Сокращение помощи фестивалей — это не самая продуманная стратегия для развития киноиндустрии», — напоминает Алиева.
В каком направлении лежит ключ к успеху российского кино? И из-за чего, не обращая внимания на уже два десятка лет строительства рыночной киноиндустрии, неприятностей так же, как и прежде огромное множество?
«Выражение „Вот наладим прокат“ я слышу уже 20 лет. Мне смешно. Хочется, дабы уже наладили, — радуется Ситора Алиева. — Необходимо ежегодно изучать, в чем испытывает недостаток киноиндустрия. Лишь тогда возможно поставить ее на ноги, как это произвели в Южной Корее.
В том месте образовательная совокупность так многогранна, что советник президента по культуре летает в Австралию заключать договор с местной киношколой, а корейские студенты снимают на территории Австралии фильмы. Советник президента — это Ким Дон Хо, что был директором Пусанского кинофестиваля. Данный человек на данный момент развивает образовательную машину Республики Корея совершает ее многофункциональной. Его ученики были в Берлине и Роттердаме.
Он собрал впечатляющую команду учителей, а вдруг ему требуются еще какие-то эксперты (к примеру, по 3D и 4D), его тут же ими снабжают. Он приглашает главного консультанта Голливуда Дару Маркс, которая просматривает лекции. Его программу поддерживает медиагигант Lotte Entertainment, финансируя кино молодых корейских режиссеров. Ким Дон Хо создал тройственный альянс Китая, Австралии и Кореи: студенты обучаются во всех трех государствах.
Юные снимают кино, смешивая культуры, и им необязательно снимать кино в собственной стране. Помимо этого, государство наладило личный прокат и интернациональный дистрибьюторский поток. Практически на всех континентах вводятся либо уже действуют совокупности налоговых льгот для кинематографистов, а также зарубежных. У нас, к сожалению, распространено весьма взаимодействия и старомодное понимание кинематографа с другими культурами.
Это прошедший век».
А в каком направлении на данный момент стоит двигаться фестивалям? И к чему пытается «Кинотавр» в ближайщее время?
«Мир изменяется, фестивали стараются уйти от кинопоказа в чистом виде, расширяют образовательные программы, индустриальные площадки, приглашают инвесторов и продюсеров, дистрибьюторов и глав телеканалов. Пускай любой делится своим опытом. Это самое серьёзное, по причине того, что кинематограф делается все чаще малобюджетным, и опыт людей, каковые занимаются новыми технологиями и платформами, крайне важен», — говорит Алиева.
В 2015 году нас, разумеется, ожидает бум русских релизов и жанрового, и авторского кино. Свидетельствует ли это, что еще через год начнется спад? Так как в кризис, в то время, когда уменьшаются бюджетные затраты, растут ставки по кредитам, а бизнес затягивает пояса.
Ожидать притока инвестиций в киноиндустрию достаточно необычно.
«Да, вправду, у большинства имеется подозрение, что это последний год, в то время, когда так много картин соревнуется за места в прокате и на фестивальных площадках. Ясно, что кризис следующего года очевиден.
Однако благодаря таким фильмам, как „Дурак“, „Белые ночи почтальона Тряпицына“ и „Левиафан“, российское авторское кино уже заняло прочное место в сознании зрителя. „Дурак“ вышел в фавориты по количеству онлайн-просмотров и занял хорошее место в топе лучших фильмов КиноПоиска. „Тряпицына“ взглянуло рекордное количество телезрителей, а „Левиафан“ сработал как публичный возбудитель, как социальный динамит. Это здорово».
Создатель Дарико Цулая
