Сергей юрский: «участвовать в «минуте славы» я согласился из-за отца»
За собственную продолжительную и броскую творческую судьбу Сергей Юрский видел всякое, и чем-то поразить его весьма сложно. Но, создателям шоу «60 секунд славы» это удалось: они помогли известному актеру встретиться с втором детства.
– Сергей Юрьевич, ваше появление в судейской коллегии для многих стало неожиданностью. Вы же не любите подобные «балаганы»!
Сергей Юрский: Меня пригласили как специалиста по цирку, как я имел возможность отказаться? Я же цирковое дитя: мой отец, Юрий Сергеевич Юрский, был худруком Ленинградского и Столичного цирков. Исходя из этого я считаю, что делал крайне важное дело!
– Да, многие участники согласились, что ваше напутствие их окрылило.
Сергей Юрский: Но и для меня цирковая часть «60 секунд славы» стала настоящим откровением. Поразительно гениальные люди показывали номера высшего класса. По большому счету, если бы не все эти телевизионные прибамбасы – дробный монтаж, ведущие, – я бы сделал вывод, что нахожусь в цирке. Помимо этого, на съемках встретил собственного самого друга детства Леона Попазова. Его внук, блистательный циркач Максим Попазов, приехал из Лас-Вегаса, дабы выступить в «Минуте славы».
Имеете возможность себе представить, что я ощущал, в то время, когда обнимал древнего друга!
– Само собой разумеется, поскольку самые милые воспоминания – из детства.
Сергей Юрский: не забываю, как папа привел меня, очень небольшой, в ложу цирка. В том месте сидел какой-то необычный человек и что-то сказал моему папе. Я, конечно, заскучал, заныл… И папа сообщил: «Все-все, уходим.
Но запомни, Зюка, – так он меня именовал – ты видел самого Куприна».
– По всей видимости, литератор, возвратившись в Россию из Франции, также решил отыскать в памяти прошлое. Когда-то он был борцом. Кстати, а вы не желали стать циркачом?
Сергей Юрский: Желал, я жонглировал, стоял на голове, на лошади скакал в труппе известного наездника Али-Бека. Но все это было в духе «сын художественного руководителя захотел, пускай побалуется». Дабы циркачом стать, необходимы ежедневные изнурительные репетиции. На это меня не хватило…
– на данный момент вы бываете в цирке?
Сергей Юрский: Весьма редко. В то время, когда был жив Юра Никулин, приходил к нему.
– Вы были дружны с ним?
Сергей Юрский: Я не назвал бы отечественные отношения дружбой, они были как раз дружественными. Я Юру знал еще с тех лет, в то время, когда он пришел из армии. Тогда при цирке создавалась студия разговорных жанров и бывшие фронтовики ринулись в клоуны.
Возвращаясь к цирку, желаю подметить, что на данный момент он, само собой разумеется, на наибольшем уровне. Я и желал снова испытать восхищение, в то время, когда дал согласие принимать участие в «Минуте славы».
– Сергей Юрьевич, знаю, вы любите просматривать со сцены сказку Гаршина «Лягушка-путешественница».
Сергей Юрский: Да, это одно из величайших произведений. Неординарно хорошая, умилительная, комическая история о тщеславии – эмоции, которое в один момент двигает человечество вперед и ведет его к смерти.
– Так так как тщеславие двигает и участниками «60 секунд славы».
Сергей Юрский: Да нет, что вы! Для выживания они в том направлении идут! В большинстве собственном это люди из очень небольших провинциальных городков. То, что их продемонстрировали по телевизору, повышает их статус на родине.
Разве у них имеется вторая возможность заявить о себе?
– Сергей Юрьевич, как мы знаем, что вы многогранный человек. Но то, что вам под силу еще и лекции просматривать… Я имею в виду доклад о сыне создателя виски Томми Дюара.
Сергей Юрский: Да, было дело. Вообще-то, я «водочник» и рекламными делами не занимаюсь, но меня заинтересовал текст Дюара, в котором он обрисовывает собственный кругосветное путешествие в первой половине 90-ых годов XIX века. Соглашусь, данный человек мне не весьма красив.
В каждой стране, где он побывал, обнаружил подтверждение тому, что Англия – цивилизация, а все другое – дикарство. В его описаниях нет упоминания лишь об одной стране – России, мы для него не существовали. А нас так и тянет подражать всему иноземному. Вот из-за чего по Арбату в Сутки святого Патрика ходят толпы в ирландских шляпах.
Мне в этом видится самоуничижение. Я не осознаю, из-за чего мы должны отмечать данный праздник? Та же история с Днем святого Валентина.
А вы понимаете, что в Хабаровске прошел бразильский карнавал?
– По всей видимости, нам не достаточно гормона эйфории…
Сергей Юрский: Мозгов не достаточно! Сплошь отсутствие чувства и обезьяньи кривлянья собственного преимущества. К примеру, Сутки святого Валентина приходится на канун Сретения. Для православного человека это праздник духа, символизирующий встречу Ветхого и Нового Заветов. Само собой разумеется, кто-то приходит в данный сутки в церковь, но большая часть празднует то, на что показывают ему громадные универмаги… По-че-му?!
И остановить данный процесс нереально. Это меня весьма печалит.
– А меня, как и всех ваших питерских поклонников, печалит, что вы редкий гость в родном городе. Но к счастью, у нас имеется возможность раз в году видеться с вами. 13 января в Капелле вы выступите с концертной программой «Жест».
Поведайте, прошу вас, про данный вечер.
Сергей Юрский: Для меня любой визит в Санкт-Петербург, в Ленинград имеется поклонный жест. Частично исходя из этого я так назвал собственную программу. Это поклон моим воспоминаниям, ушедшим приятелям… А рядом с Капеллой находятся залы, в которых я начинал выступать больше полувека тому назад. И БДТ рядом…
– Сергей Юрьевич, ушла обида, что вас «выдавили» из Ленинграда в конце 70-х?
Сергей Юрский: Я испытываю к этому городу лишь признательность. Непременно, идти на разрыв было весьма не легко. Но сложились такие отношения с определёнными органами и властью, что в противном случае поступить было нельзя.
Это как в хирургии – необходимо резать по больному.
– И вы не испытываете ностальгии по Питеру?
Сергей Юрский: Не ностальгию… Санкт-Петербург – моя горечь и радость. Тут могилы родных мне людей. Исходя из этого, возвращаясь к концертной программе «Жест», я говорю, что это поклон.
– Что раздастся на этом вечере?
Сергей Юрский: Я не покажу ничего нового. Скорее, это будет забытое, в далеком прошлом неисполняемое: Пушкин, Бродский, новеллы Гаршина, Евгения Попова, булгаковский «Мольер», мои личные произведения. Для меня самое полезное в моей профессии – свойство слышать дыхание зрительного зала. Тогда я могу из колоды собственного репертуара вынуть то, что созвучно как раз сегодняшнему дню.
Так как события, каковые летят с ураганной скоростью, меняют восприятие зрителя. Но я решаю: идти поперек неспециализированному настроению либо, наоборот, подыграть ему.
– В свое время у вас вышла книга «Жест». В предисловии вы назвали ее весьма интимной. Что по большому счету вынудило вас взяться за перо?
Сергей Юрский: Не знаю. Возможно, в то время, когда устаешь от одного, спасаешься в другом. в один раз я начал писать стихи, позже прозу. Что весьма интересно, первая книга «Кто держит паузу» была издана в 79-м, в то время, когда я был «запрещенным».
И разошлась мгновенно. на данный момент могу похвастать, что для многих она стала театральным книжкой. А вот поэтом вычислять себя не могу.
И нужно сообщить, пишу я мало.
– 55 лет назад вы в первый раз вышли на сцену БДТ. Не устали от театра?
Сергей Юрский: Намекаете, не пора ли на пенсию? Нет. Само собой разумеется, в силу возраста мне не легко играться громадные роли.
Но я не могу не заниматься актерством – такова привычка. Я не забываю завет отца: «В случае если попадешь на сцену, будь актером столько, сколько дышать будешь!»
– У Шопенгауэра имеется фраза: «Доктор видит человека в его слабости, юрист – во всей его подлости…» Как актер, что вы определили про людей?
Сергей Юрский: Людская природа весьма нехороша, человек был мерзким и изобретательным в собственных мерзостях. Кто-то говорит: нужно принять такой-то закон. Но это глупости! На все законов не напасешься.
Остается лишь неписаный закон – вера.
Разговаривала Ольга Машкова (по данным «Панорамы ТВ»)
