Сергей юшкевич: «мне сложно назвать «нюхач» сериалом — это телевизионный продукт нового поколения, ближе к кино»
Актер показался во втором сезоне сериала «Нюхач» в роли эдакого Мориарти. А не так долго осталось ждать мы встретимся с ним еще в одном громком проекте Первого канала — в русском версии каталонских «Красных браслетов», каковые в Соединенных Штатах продюсирует Стивен Спилберг. Мы поболтали с Сергеем Юшкевичем о его нелюбви к сериалам, отношении к необходимости «умирать» в воспитании и кадре дочерей.
— В одном интервью вы достаточно критично высказываетесь о телепродуктах. К примеру, рассказываете: «То, что происходит на данный момент на съемочной площадке, — предательство по отношению к тому, чему нас учили в театральных вузах. Все это весьма цинично и безрадосно».
В другом — развиваете эту тему, отметив, что «уровень качества телевизионного продукта упало ниже некуда»… Из-за чего при таких условиях решили сняться в «Нюхаче»?
— На роль в «Нюхаче» я дал согласие сходу. Для меня в этом проекте было два больших бонуса: весьма сильное впечатление на пробах на меня произвел Артем (режиссер сериал «Нюхач» Артем Литвиненко. – Прим. ред.) — собственной скрупулёзностью и точностью. Причем мне нравилось то, что он предлагал, а это достаточно редкий случай. Мне нравилось, как он меня «правил». И Кирилл Кяро, с которым мы познакомились еще у Васи Пичула в «Заставе Жилина».
Я весьма обожаю Кирилла, знал, что он играется тут ключевую роль, и фактически все сцены у моего храбреца с ним. Он весьма хороший партнер.
— Но перед тем как дать согласие, вы взглянули первый сезон?
— Я взглянул первые три серии и заметил весьма качественный продукт, весьма стильное изображение и весьма хорошую идею, которую придумал Артем. Мне сложно назвать это сериалом — это телевизионный продукт нового поколения, ближе к кино. И это здорово! Это тот редкий случай, в то время, когда ты видишь на площадке, сколько тут вкладывают, а не какое количество крадут.
По причине того, что в большинстве случаев, к сожалению, видишь, сколько похищено: необходимо 100 человек массовки, а присылают 20. А тут необходимо было четыре поливальные автомобили, а отправили восемь. И у Артема свобода имеется — он может делать столько дублей, сколько ему необходимо.
У меня параллельно было пара съемочных площадок, и я всем говорил как раз об данной, по причине того, что тут происходят какие-то необычные для меня вещи.
Сергей Юшкевич в «Нюхаче»
— Не существует полного добра и зла. Но все же ваш храбрец — кто он? Зло либо воплощение справедливости?
К какой силе он все-таки больше тяготеет?
— Как по мне, он полная сторона справедливости. Он весьма близок мне. Я, к примеру, за смертную казнь: считаю, что кое-какие особи (мне их тяжело назвать людьми) в далеком прошлом потеряли собственный человеческое лицо, и им не место ни в клетке, ни среди людей.
Страшных вещей происходит в жизни довольно много, но из-за чего люди, совершившие зверства, должны затем ежедневно просыпаться (не имеет значение в каких условиях, но они просыпаются), дышать, просматривать книги, думать о чем-то?.. Быть может, для себя они и делают выводы… В противном случае, что они совершили, принесло горе людям на всегда: их жертв нет в живых, родственники до конца своей жизни будут с содроганием и ужасом думать о том, что случилось с их родными. Другими словами их жизнь уничтожена безвозвратно.
Исходя из этого я не осознаю данной современной человечности.
— Было нужно как-то особенно подготавливаться к роли, осваивать новые навыки и т. д.?
— Тут особенных навыков не пригодилось. Снимаясь в одном из проектов, специально для роли я прошел направления массажа, и позже больные уже не отличали мои руки от рук массажиста с мировым именем. Для меня это был громадной комплимент.
В то время, когда играл роль священника, я ходил в церковь, сказал с батюшкой, замечал, как проводятся обряды, насыщался. А тут… Разве что насытиться болью.
Ты ищешь в себе эту боль, что-то мы прямо на площадке культивировали… какое количество в том месте накопаем — это дело уже второе. Всё происходит на людской уровне — особых навыков не нужно.
Сергей Юшкевич в сериале «Сладкая судьба» сыграл массажиста
— Как комфортно трудиться с перфекционистом Артемом?
— Мне комфортно, по причине того, что меня самого довольно часто сотрудники именуют перфекционистом. Я также, пока не сделаю то, что мне необходимо, не успокоюсь. Исходя из этого мое отношение к Артему с момента знакомства нисколько не изменилось — оно лишь начинается.
Вот как он мне весьма понравился на пробах собственной точностью, скрупулезностью, так нравится и по сей день. Артем, быть может, неимеетвозможности поставить правильную актерскую задачу, как это делают педагоги либо театральные режиссеры, но он совершенно верно знает, что ему не нужно. И если ты это «не нужно» делаешь, он говорит, что так не следует.
Получается способ исключения, и это также путь.
Артем ощущает и фактуру собственного фильма, и фактуру истории, и, надеюсь, меня как артиста. Он тонкий и правильный человек. на данный момент таких мало, но мне нравятся такие неуспокоенные люди, как Артем.
С Артемом приятно не спешить, с ним кроме того приятно быть неготовым, по причине того, что что-то с ним происходит уже на площадке, как раз в этих событиях. Мы с Кириллом проходили текст в гримерной, и это была одна история, а в объекте она стала совсем второй историей и для меня, и для Кирилла, и для Артема. Мне нравится, что Артем ощущает — ощущает место, людей… Для него преломляется что-то в сцене — он начинает искать и получать того, что ощущает внутри, и это потрясающее уровень качества.
— С Кириллом вы уже трудились на одной площадке, а как на данный момент складываются отношения?
— Кирилл тогда (на протяжении съемок «Заставы…») меня обаял мгновенно. У него превосходная харизма, отношение и изумительное чувство юмора к судьбе, к профессии. Он легкий.
Мы неизменно рады видеть друг друга. Имеется люди, каковые оставляют в тебе весьма сильный яркий след, и ты можешь позже с этим человеком не видеться, но он в тебе живет, он что-то хорошее посеял в тебе, хорошее. Кирилл один из таких людей — незабываемых.
Я его заметил у Бори Хлебникова в «Безумном помощи» и дико был рад. Как раз вследствие того что Боря — превосходный режиссер, но мне не довелось с ним трудиться, а Кирилл пускай и в эпизодической роли, но был на площадке у Бори Хлебникова. Я дико радовался, а Кирилл смутился. Но это же, в итоге, у Хлебникова!!!
Пускай мало, но это важный опыт, в то время, когда встречаешь для того чтобы режиссера, как Хлебников.
Сергей Юшкевич с Кириллом Кяро в «Нюхаче»
— Задача вашего храбреца — перетянуть Нюхача на собственную сторону. Как, по-вашему ощущению, у вас это получается?
— Кирилл же прибалтийский юноша — они все мало «недораскрытые» люди, исходя из этого тяжело рассмотреть и осознать. Мне думается, что Кирилл внутренне также какие-то вещи осознаёт и принимает. Однако он не готов к ним, не готов принять это на себя. Но у меня имеется чувство, что он готов осознать эту позицию, причем мою как Юшкевича, а не как психиатра.
Честность у прибалтийцев запрятана — их сложно прочесть. Возможно, дело в том, что мы с Кириллом не так близки, исходя из этого так сложно осознать. Но, опираясь на его отношение и интеллект к судьбе, я пологаю, что какие-то нюансы данной философии он принимает и осознаёт.
Не смотря на то, что об этом лучше у него задать вопрос, как близка ему такая точка зрения.
— Вы как-то заявили, что производите продукт, что сами не употребляете. Как это честно по отношению к зрителю, да и к себе? Может, если бы люди, каковые создают продукт, его наблюдали, то и уровень качества было бы второе? «Нюхача» также не станете наблюдать?
— Я не наблюдаю сериалы по большому счету. Уровень продукта зависит не от меня. Я делаю все, дабы было прекрасно. Дело не в этом.
Со мной неизменно фильмы: от 20 до 30 фильмов я вожу с собой и наблюдаю, в то время, когда имеется время. Я обожаю кино. Но изначально в том, что сериал, фильм растянут на пара серий, уже имеется лукавство плана. По причине того, что ни ваша жизнь, ни моя неимеетвозможности растянуться на пара серий. Одна жизнь — это одна серия, второй серии не будет. И я в этом смысле склонен к полному метру.
Но я вижу, как меня «разматывают» в сериале: часть серии лишь «бла-бла-бла», а позже перед титрами меня вынуждают, дабы я сидел и молился о второй серии. Со мной играются, мной манипулируют, а я этого не обожаю.
Полнометражный фильм не манипулирует тобой, он бывает близок либо не близок, но нет манипуляции. Имеется фильмы, каковые ведут с тобой диалог, и мне нравится таковой формат, в то время, когда с тобой поболтали и тему закрыли. Позже второй режиссер может тему как-то развить либо взглянуть на нее с другой, парадоксальной точки зрения. Граней так как большое количество, и мне занимательны все эти грани.
А сериал — это производственная необходимость, как трусики-неделька. «Неделька» — это история для бедных, это легко комфортно, но вряд ли красиво. И довольно часто видишь по сериалам, как их тянут, растягивают — кроме того коллеги, каковые их наблюдают, говорят, что выдумано… Я, что это не мой формат, я обожаю полнометражное кино.
Сергей Юшкевич с Кириллом Кяро в «Нюхаче»
— Тогда из-за чего принимаете участие в данной манипуляции?
— Я принимаю участие как актер, по причине того, что я актер. Ты постоянно ждёшь, что тебя позовут в полный метр. И у меня все начиналось как раз с полных метров: у меня первые четыре-пять историй были полными метрами.
Сериалы бывают хорошие, я в это верю, но это уникальность. «Закон» Саши Велединского, «Человек войны» Алексея Мурадова, «Крик совы» Олега Погодина — это весьма хорошие сериалы. «Нюхач» Артема Литвиненко — это весьма хороший сериал. Он более коммерческий, но качественный. Превосходно, что Урсуляк экранизировал «судьба и Жизнь» и снял «Ликвидацию», действительно, я не видел качества.
Но я не осознаю, как возможно делать «Распутина»… По окончании «Агонии» Климова ближайшие 100 лет в адрес этого человека (Распутина. — Прим. ред.) ходить не нужно по большому счету. По причине того, что то, что в этом фильме делает Петренко — ты не осознаёшь по большому счету, как он это делает. Поразительный уровень его самопожертвования как артиста в кадре: он же в том месте себя — чувство, что вот-вот, и он погибнет, причем погибнет как артист, а не как персонаж.
В том месте легко запредельные вещи!
Не нужно трогать «Иронию судьбы», не нужно трогать «Кавказскую пленницу», не нужно трогать Распутина, если он у нас был в исполнении Петренко. Эти вещи заведомо обречены на провал… И я учавствовал в «Шерлоке Холмсе», зная, что он также обречен на провал, по причине того, что по окончании Ливанова и Соломина в том месте нечего делать сейчас живущим, да и никому в ближайшие 100 лет.
Продюсеры пробуют получить, но они теряют деньги и доверие зрителя, выдавая таковой некачетвенный продукт… В том месте (в Соединенных Штатах. — Прим. ред.) уровень качества кинопроизводства такое: какое количество необходимо аттракционов, столько ты их возьмёшь по полной программе. А на отечественных фильмах — полупустые залы, по причине того, что имеется чувство, что тебя обманывают, вечно обманывают: или показывают ворованное, или так все нарисовано, что ты не можешь быть сопричастным этому — теряется чувство действительности, не можешь сочувствовать. Посмотрел, вышел и забыл. Кино так как должно глубоко попадать в зрителя, а они пробуют произвести чувство, а кино в итоге нет…
Вот забрать, к примеру, картину Будевейн Кооле «Галчонок» об отношениях галчонка и мальчика. Это легко поразительно. Если ты берешь любовь — разберись в ней, отыщи эти клавиши, ты обязан это познать, возлюбить и подарить остальным. У нас этого процесса нет. Они же все время что-то исследуют — такое чувство, что у них целая лаборатория над этим трудится, они без шуток и как следует этим занимаются… У нас не познают, у нас легкое отношение к тому, что мы делаем.
Ко всему подходят так формально, что ты не осознаёшь: а какой суть это делать — «» ящик? Люди, каковые сидят перед экраном, от этого лишь теряют. Я же ищу кино.
Кто-то ходит на рыбалку и ловит рыбу, а я ловлю кино. По телевизору на данный момент по большому счету беда: весьма многие программы — это диагноз того, что происходит с обществом.
Сергей Юшкевич в «Нюхаче»
— А дома вы цензурируете, что возможно, а что не следует наблюдать по телевизору?
— Уже нет. Честно сообщу, я сдался. Дочери наблюдают какую-то чушь.
Я уже не совсем осознаю детей: они живут своим миром, общаются на собственные темы — у них уже жизнь, в которой мне не место совершенно верно. И я стараюсь быть толерантным. Время от времени, действительно, прошу переключиться на что-то второе, в случае если совсем чушь наблюдают.
— То кино, которое сами смотрите, показываете дочерям?
— Им скучно, они еще мелкие. Но мне нравится их вкус. Мы ходим совместно на пьесы: мне, к примеру, не нравится постановка, и я знаю, из-за чего как раз; им она также не нравится, но они до тех пор пока еще не смогут аргументировать, но говорят, что скучно и просят уйти, и мы уходим.
Мне нравится, что они это ощущают.
— Какая ваша любимая команда на площадке — «Камера, мотор!» либо «Стоп, снято»?
— В то время, когда Артем говорит «Прекрасно», а он это говорит весьма редко. Так что не команда, по причине того, что «Камера, мотор!» — ты еще в предвкушении того, произойдёт либо не произойдёт. «Стоп, снято!» — как бы прекрасно это ни было, но имеется чувство, что что-то не доделал, что-то опоздал. А вот в то время, когда Артем говорит «Прекрасно», тут появляется легкое чувство счастья — возможно выдохнуть.
— Вы не опасаетесь «умирать» в кадре? Как вы суеверный человек?
— Я человек не суеверный, но с уважением отношусь и к тёмным кошкам, и к 13-м числам… Имеется такая традиция, в случае если актеру необходимо лечь в гроб, то перед этим под подушку нужно положить мерзавчик, и по окончании съемок его выпить. Я лежал в гробу, меня несли по Красной Пресне — с оркестром, с массовкой… не забываю, тогда я настоял, дабы в обязательном порядке был большой замысел, в противном случае какой суть меня в том направлении класть. И большой замысел был.
А по большому счету убивали меня на площадке неоднократно, но, говорят, чем больше тебя убивают на съемочной площадке, тем продолжительнее будешь жить. Я к этому отношусь как к профессии. Мне говорили историю о том, как Рязанов снимал на кладбище, а Людмила Гурченко не имела возможности расслабиться.
Тогда режиссер сообщил: «Это не кладбище — это съемочная площадка!» У меня такое же отношение. А вот дети переживают, в то время, когда видят, что папу убивают, плачут…
— Как вы думаете, зерно, посеянное психиатром, взойдет в Нюхаче?
— Если судить по написанному, нет. Мой персонаж конкретно плохой, я это ощущаю по комментариям Артема и в том, как написан сценарий. Легко сменится картина, следующий сезон — новые персонажи.
Смотрите первый сезон сериала «Нюхач» 12 октября в 21:30, 13-15 октября в 21:35, повтор — 13-16 октября в 12:15 на Первом канале.
