Слон
Это картина американского режиссёра Гас Ван Сента, принесшая ему «Золотую пальмовую ветвь» Кинофестиваля в Каннах в 2003 году, а потом и другие награды. «Слон» — второй фильм в «трилогии о смерти» (первый – «Джерри» 2002, третий – «Последние дни» 2005).
Наименование фильма, само собой разумеется, требует пояснения. На вопрос, кто же в этом фильме слон, направляться ответить, в первую очередь, что слон не «кто», а «что».
Наименование отсылает к британскому образному выражению: «слон в помещении». Так говорят, в то время, когда умалчивают об очевидном, пробуют сделать вид, что не увидели в тесной помещении слона.
В повседневной жизни такие «слоны» видятся на каждом шагу. Лишь не подмечать их существенно проще – ничего, что тесно. Нет слона — нет неприятностей, а в противном случае что я буду с ним делать?
Это, пожалуй, и имеется основная обстоятельство процветания многих публичных заболеваний – нежелание что-либо делать: бороться против публичных недугов, уделять внимание и проявлять сочувствие друг к другу, не быть равнодушным.
Об этом и кино. И о губительном молчании, о произвольном течении вещей, о глазах, закрытых на первые симптомы ужасной заболевании.
Фильм начинается с отвлечённого кадра: одинокий столб и мерно плывущие тучи. Данный кадр задаёт минорную тональность всему фильму и умеренный темп, что не поменяется до самого финиша. Неоднократно звучит «Лунная соната», тревожно и умеренно, полностью в унисон фильму.
Умеренность во всём. Торопиться некуда: перед нами самый простой сутки в простой школе.
Малым эпизодам режиссёр уделяет больше времени, чем следовало бы чтобы не было скуки. Он не опасается показаться неинтересным. Иногда мы пара мин. следуем за храбрецами по школьным коридорам, каковые вот-вот должны привести к завязке, но ничего не происходит.
Вопреки правилам жанра завязки нет и не будет. А любая обыденная сцена продолжается продолжительно, как в жизни. Но однако мы уже у режиссёра на крючке, а наживка – постоянное чувство, что всё-таки что-то происходит. Чувство это исходит от подробностей. К примеру, крест на кофте мальчика, что завлекает внимание, пребывав у нас всё время перед глазами, пока тот идёт по коридору, приводит к ряду ассоциаций.
Нечайно вспоминаются выражения «нести свое бремя», «поставить на ком-нибудь крест», представляется могильный крест и, наконец, крест данный выглядит, как мишень. Именно поэтому действию мы наблюдаем на непримечательные сцены внимательнее. И начинаем подмечать, что в данной полифонии из храбрецов, среди которых нет основных, из событий, не имеющих особенного значения, фраз, не несущих особенного смысла, звучат фальшивые нотки.
Школьницы-наркоманки, опять пьяный папа, насмешки над одинокой девочкой, важное обсуждение темы «как выявить гея» в кружке гетеросексуалистов, компьютерные «стрелялки» и, наконец, дешёвое оружие по интернету.
А в то время, когда звучит через чур много фальшивых нот, как в «Лунной сонате», которую выполняет один из храбрецов, остаётся лишь ударить по клавишам и продемонстрировать Бетховену и всему вечному, что заключено в музыке, средний палец.
Расстрел школьников собственными же ровесниками — результат крайне необычный, но закономерный. Так как кроме того не сильный боль – это сигнал о помощи, игнорируя что мы даём шанс заболевания стать смертельной.
Мы постоянно думаем: всё образуется, по причине того, что многие неприятности нам кажутся небольшими и малыми, и удивляемся: как ни складывай эту мелочь совместно — получается целый слон!
