Венецианский купец
Венецианский торговец (2004) / The Merchant of Venice
драма / комедия
Режиссер: Майкл РэдфордВ ролях: Линн Коллинз, Аллен Корданер, Чарли Кокс, Маккензи Крук, Джозеф Файнс
В случае если вам хочется дремать, а негде, яркий путь на Чистые пруды, на «Венецианского торговца». Действительно, режиссер Майкл Рэдфорд недоучел, что, в соответствии с последним данным, «видеть во сне Шекспира – к несварению желудка». По всей видимости, сонники на чистой интуиции лучше него выявили, что Шекспира лучше просматривать и значительно лучше – видеть в театре.
А кино как сон упоительный в чистом виде его в далеком прошлом не переваривает. В чистом виде Шекспир когда-то кончился совместно со Смоктуновским. С того времени «Ричард Ш» и «Бесплодные упрочнения любви» получаются, только в случае если изображаются через иновременные приколы. Слышишь текст, наблюдаешь на сегодняшнюю стилизацию экономической истории, истории кино, истории костюма – получается всегда мило, радостно, весьма интересно, на то он и Шекспир.
Кроме того наподобие прилежное «Большое количество шума из ничего» уж десять лет назад полно было современного контекста, включая негров, другими словами расизм. А у Майкла Рэдфорда лишь сам венецианский торговец, основной приятель всех на свете, некоторый вызывающий большие сомнения Антонио легко поголубел к вящему объяснению «благородной мужской дружбы», да костюмчики стилизованы как в Ренессанс, так и под сегодняшний подиум. Дивные платья Порции и Нериссы в полной мере смогут быть от Армани, Гальяно и Вивьен Вествуд.
Кадр из фильма
В это же время, сам Шекспир, в случае если был (в чем нет полной уверенности), провоцировал как раз временной приколизм. Он писал собственные пьесы на злобу дня и обычно очень сильно ею увлекался. Так как совсем неслучайно еще в начале ХХ столетия великий немец Макс Рейнхардт трактовал «Венецианского торговца» как «мимолетную интригу, легкую игру мыслей на фоне происходящего в Венеции карнавала».
Основания для того были в полной мере конкретные. Шекспировский «Венецианский торговец» – чистая компиляция одной древнеримской новеллы из сборника «Gesta Romanorum», где обращение – о трех ларцах, по выбору которых достается богатая невеста, и одной староитальянской новеллы Джованни Фьорентино из сборника «Il Pecorone», где обращение – о браке по расчету на фоне большого займа у иудея-ростовщика.
Кит Марлоу также приложил руку к теме, незадолго до Шекспира начав популяризировать «благородную любовь» против «иудейских денег». Исходя из этого отечественный Уильям в 1600 году писал собственную пьесу отнюдь не с позиций вечности. Он был в ситуации и отбивал вражеские нападки: а) антисемитизма, б) браков по расчету, в) венецианской «купеческой» республики«.
Кадр из фильма
Оттого-то и пьеса такая нескладная, что главным было отбить. Циничный красавчик Бассанио (Джозеф Файнс) всецело проигрался и снова делает долги у ветхого приятеля Антонио (Джереми Айронс), дабы во всей своей наготе предстать перед богатой наследницей Порцией (Линн Коллинз), для чего приятель Антонио сам обязан забрать ссуду у иудея-ростовщика (Аль Пачино). Но данный последний Шейлок практически оплеван Антонио лишь за то, что иудей и дает деньги в рост.
Оплеван публично, много раз и очень унизительно, исходя из этого при даче ссуды совсем закономерно ставит прикольное условие: в случае если через три месяца три тысячи дукатов не будут возвращены, я у тебя, Антонио, собственными руками вырежу фунт мяса в качестве штрафа. С какого именно бодуна Антонио занимает как раз у Шейлока – другое дело, но тема чертовски занимательная, развивающаяся во очень многое.
В шекспировской пьесе на ее базе как данность, как закон судьбы выводится в итоге царящая полная социальная несправедливость, невозможность стыда и правды. Поставлен и решен вопрос судьбы: побьет ли подлость антонио ожесточённые грезы шейлоков. Побьет, по причине того, что подлость – отнюдь не грезы, кроме того о жестокости. Подлость – это и имеется жизнь.
Вопрос поставлен в первый раз, за что Шекспиру громадная признательность. Однако, он решен как раз »злободневно«, так как потом целый текст – чисто реактивный, »внутренний«, рассчитанный на реакцию ренессансной театральной публики.
Кадр из фильма
Она желала гэги, и без меры и числа, поскольку как раз за них в театре платила деньги. Шекспир все слил (три ларчика, четырех женихов Порции, бегство дочери Шейлока с втором Бассанио, несколько слуг-шутов, ветхого и молодого, переодевание дам мужчинами, обручальные кольца, сплетни и актуальные слухи), и все это он слил лишь для двух вещей. Для блистательной полемики Порции, переодетой мужчиной-юристом, в суде между Шейлоком и Антонио, и для монолога Шейлока о том, что иудеи – также люди.
Шекспиру были серьёзны дамы и иудеи, для чего он шел на все, чего желала публика. Компромисс оправдывал эмоцией юмора, остроумием текста. Но так как нужно ощущать кроме этого правды и скрытую важность стыда, в противном случае пьеса – полный абсурд и снотворное лучше любого »Родедорма«. Так вот Майкл Рэдфорд все сделал, дабы »Родедорм« восторжествовал. Он, меньше, просто не сделал по большому счету никаких выговоров.
Не расставил нигде и никак. Майкл Рэдфорд доверился художнику и оператору, и актерам – пускай еще пуще поверят каждую шекспировскую фразу, усугубят – а они сами не смогли. Может, они имели возможность разъяснить все с нужными выговорами на театральной сцене, но в кино изображение жестко довлеет игре слов.
Кадр из фильма
Оказалась экранизация, которая сказочно, охренительно прекрасна (вся снята под веронезевски-тициановские полотна), и красоты идут под сказочную, охренительную музыку (саундтрек брать, не глядя). Лишь изображение Редфорда не просто портит, а уничтожает Шекспира. Исходя из этого за глубокоуважаемого Айронса открыто стыдно (он должен был трупом лечь, а не так дешево проиграть заведомо козырному Аль Пачино).
Исходя из этого про дочь Шейлока действуютслова, сообщённые поэтом Гейне полтораста лет назад: »Джессика кроме того действует заодно с неприятелями Шейлока, и, в то время, когда они в Бельмонте говорят про него всякие скверности, она не опускает глаз, ее губы не бледнеют, но сама она говорит про собственного отца самое плохое«… Исходя из этого сон остается полностью неразгаданным. Он неразгадываем, как ужастик, по лекалам которого и трудился Майкл Рэдфорд.
Вторых лекал сейчас не учат, благодаря чему Шекспир – обычный ужастик. А ведь »Бочонок амонтильядо был существенно позднее.
