Все, что ты любишь
Отправилась как-то новая русская женщина в Австралию да застряла в том месте на 15 дней. Делать было нечего, скука была ужасная, и представила себе женщина, что, допустим, ее внезапно заберёт и кинет новый русский супруг. И что тогда?
Фантазия разыгралась. Сочинился целый роман.
Потому, что сама она была артистка, то «кинутая» в романе, очевидно, стала художницей. А потому, что артистка она юная, популярная, художница вышла также без особенных неприятностей. Жилплощадь собственная, деньги мужа пока не кончились, а вдруг картины не приобретут в дорогих салонах, возможно подняться на Арбате, постоять, на судьбу взглянуть. И в случае если «Жигуленок» старенький не ездит, подвалит к нему на роскошном «Ауди» тут и прекрасный незнакомец же по уши втюрится.
Остатки досуга займут две верные подруги. В общем, возможно выжить самой. Можно-можно, лишь не требуется.
Успокоив себя, новая русская женщина, чьи 14 дней еще не кончились, отыскала в памяти про вторых, и две верные подруги мигом превратились в «социальный срез».
Одна стала «обычная», переквалифицировавшаяся в торговку заради мужа-ученого и бросившая его сама (для контраста с героиней), вторая — именно артистка, но ветхая дева, всегда влюбленная (для усиления героини). Все три радостные женщины будут все время попадать в не имеет значения какие конкретно недоразумения, дабы в итоге восторжествовала справедливость. Достаточно трех ветхих смешных рассказов, дабы опять вычислять справедливостью некие «домашние сокровища».
Это в то время, когда любой при собственном, не обращая внимания на течение времени, и всевышнему — богово, а кесарю — кесарево. Такие сладкие мечты в стиле полная лажа. Женщины дома обедают в шляпах.
Видно, у новой русской имеется знакомая шляпница. Валюту им меняют только при наличии паспорта. Видно, женщина делает это лишь в сберкассе.
Но потому, что ее кликали все-таки Марина Могилевская, и снималась она в сериалах у Александра Аравина («Столичные окна»), а супруг ее был генпродюсер, по возвращении из Австралии эта полная лажа также взяла иное наименование. Из мечт она стала «киносценарием», по которому снят «фильм». Он идет, со своей стороны, называющиеся «Все, что ты обожаешь», и хуже всего в нем невнятный, совсем неверный финиш.
Но у нас еще не финиш. Дело в том, что ругаться на «Все, что ты обожаешь» — одно наслаждение, столько в том месте примитива, приблизительностей и подделок. Но неновыми русскими тут и по сей день все познается в сравнении. Так вот по окончании «афер» и «башмачников», и «смесителей», и «упасть вверх» в этом очень легковесном произведении сходу заметно новшество.
В отличие от перечисленных выше, от него не тошнит. В случае если не обращать внимания на долгий патологически низкий уровень профессионализма, фильм в принципе возможно наблюдать, по причине того, что он отдаленно, слабо, но все же похож на судьбу, узнаваем, понятен. Вопреки всему, Могилевской — возможно, по причине того, что женщина, а они неизменно «ближе к почва» — удалось выкрутиться, другими словами вписать в «тут и по сей день» ветхую верную, в принципе точную комедию характеров.
Примитив ее естествен, а не вымучен в пробирке, не оборачивается паранойей, ставшей сейчас фактически государственным стандартом.
Пускай, имея апартаменты, размещённые в «7 днях», она не знает подробностей быта конкретно сегодняшних хрущоб, но мастерские художниц — они неизменно мастерские художниц, если не в бабочках, то в цветочках либо колокольчиках. И в случае если ей невдомек, кого видят во сне фабричные девчонки, то уж храбрец снов театральной ветхой девы, ветхий театральный премьер — это вправду, в большинстве случаев, целые лекарства, анализы, процедуры (лишь бы сохранить лицо).
Пускай русская водка, лимузин и пьяная драка в качестве подарка очевидны донельзя, но разлуки и встречи, и очарования, и разочарования, и ревность, и любопытство вечны, как человечество. Фильм чисто по-женски вместо стиля «евроремонт» делает ставку на выяснение взаимоотношений, а коль вечная комедия характеров бочком-ползком и по старосоветски протискивается в новую русскую реальность, это сходу дает возможность. Тут и перестает тошнить, вздох облегчения вырывается и не сильный ухмылка.
Сходу четкие амплуа — гран-кокетт, грубиян, простак, каскад, комическая старая женщина — и имеется что играться актерам, и они это делают, а также сама актриса Могилевская. Вместе с ней — Балуев, Аронова, кроме того второстепенные Полицеймако, Шанина и Смирнитский — все в фильме делают собственную работу, потому, что ясно, что это работа. Чуть больше наигрыша, чуть меньше наигрыша, один кроме того весьма интересный взор в две подряд пары влюбленных мужских глаз, и продукт готов к потреблению.
Помимо этого, благодаря «протискиванию» актеры смогут сходу быть помещены не в вакуум евроремонта, а на столичные улицы и во дворы, в любое пространство и в массу прохожих. Пускай все в весьма неспециализированных чертах, основное — оно быть может, не смотря на то, что, чем ближе финал, тем больше ритмических сбоев и зажеванных сцен.
Так или иначе, продолжая условную «старосоветскую линию Астрахана», «Все, что ты обожаешь» как лирическая комедия эры изменений обошла по кривой его недавний примерный аналог «Подари мне лунный свет». В том месте примитив классицистского театра был перенесен Сейчас машинально, один к одному, другими словами как бы беспричинно, и все тут же стало фальшиво. Тут за счет реально появившихся сладких мечт, машинально опершихся на классицистский театр, кое-что все-таки оказалось.
