Забыть нельзя помнить
Фото: kinopoisk.ru
В рамках Фестиваля датского кино в Москве был продемонстрирован фильм Мартина Сандливета Моя почва (Under sandet), говорящий об участи военнопленных немцев, пребывавших на территории Дании на момент окончания Второй мировой. Освещение данной темы датчанами, возможность посмотреть на то, как обитателям маленькой европейской страны виделось собственный существование под оккупационным режимом нацистской Германии, воистину неповторимы.
Главные события фильма относятся к периоду окончания войны, в то время, когда поднялась острая необходимость стереть с лица земли следы германского присутствия на датской территории, в первую очередь, разминировав достаточно громадную по протяженности береговую линию западной части полуострова Ютландия, где, по предположению германского руководства, должны были совершить высадку силы Второго фронта. В послевоенное время эту сложную задачу было поручено выполнить военнопленным немцам под руководством датских армейских.
Сомния: мальчик из Помещения не спас очередной унылый ужастик
Осознать фильм очень сложно без маленького экскурса в историю этой страны. В первой половине 40-ых годов двадцатого века Дания была фактически мгновенно оккупирована Германией, не оказав какого именно бы то ни было сопротивления, и впредь до 1943 года установленный в том месте режим был достаточно мягким, не особенно бывшим обузой местное население.
Соответственно, отношение датчан к событиям самой кровопролитной войны двадцатого века и их оценка носят очень своеобразный темперамент, корни которых направляться искать еще глубже — во многовековых взаимоотношениях между народами и этими государствами. У датчан, проигравших войну за Шлезвиг и Гольштейн, поставившую окончательную точку в ответе вопроса о принадлежности большей части сопредельных земель (и значительно это положение вещей не смогли поменять кроме того плебисциты по окончании Первой мировой), на долгое время закрепилось неоднозначное отношение к своим соседям.
С одной стороны, они стали восприниматься местным населением с враждебностью, поскольку навлекли на Данию несмываемый позор и вынудили датчан ощутить себя беззащитными и беспомощными. Иначе, эти же события привели их к осознанию мощи германского его армии и государства, привели к определённому уважению к нему, а вековая культурная и языковая близость оказали влияние на принятие существующего положения вещей как данности. Приблизительно та же двоякость проявилась и в трактовке событий Второй мировой войны.
В фильме мы видим датского сержанта, Карла Леопольда (его роль весьма убедительно играется Роланд Мёллер), которому поручено неспециализированное управление операцией по разминированию, производящейся силами роты германских пленных. Датский армейский, испытавший унижение от оккупационного режима в намного большей степени, чем остальные его соотечественники, пылает неприязнью к бывшим захватчикам и мрачно предвидит каждую возможность воспользоваться своим теперешним положением превосходства и продемонстрировать немцам, кто хозяин на данной почва, облеченный законной властью.
Но вот в его распоряжение поступает горстка германских юнцов — совсем еще мальчишек, наивных, испуганных, голодных, кличущих мамку во сне. И неспешно отношение Карла Леопольда к ним начинает изменяться, причем любая новая изменение его взора на них и на собственную роль в их жизни происходит по окончании ужасной случайности, рвущей душу на части.
Ведьма: эстетский хоррор о людской слабости
Фильм, мастерски снятый по части операторской работы, эстетически продуманный до небольших подробностей, так, что зритель ни на секунду не ощущает манипуляций над собственными эмоциями предлагаемым визуальным рядом, оставляет, к тому же, неприятное чувство двойственности, если не сообщить, тройственности.
Чисто по-человечески нереально не испытать сочувствия к детям, на долю которых выпали совсем несоразмерные их возрасту опробования и горе в силу исторических событий, и оказать влияние на них у этих ребят не было фактически никакой возможности. В ментальный полилог вступают и другие свидетельства, в этом случае фактологические, свидетельствующие о неоднозначности конкретных жизненных обстановок если сравнивать с теоретическими конструкциями.
Такие, как, к примеру, членство великого философа Мартина Хайдеггера в НСДАП, причем в зрелом возрасте. Если бы не одно но.
У любого обитателя страны, одержавшей Победу в Великой Отечественной войне, при просмотре фильма полунезримым фоном неизбежно начинают оказаться кадры военной кинохроники, кровопролитных боев, сожженных сёл, обезображенных неприятелем тел мирных обитателей И, сталкиваясь между собой, эти две картины — художественный вымысел на базе настоящих событий и неопровержимые документальные свидетельства прошлого — наплывают друг на друга. И обжигающий пепел всего того, что было сожжено за четыре года дотла — и физически, и духовно — без остатка погребает под собой визуальные образы датского фильма, расплавляя своим жаром его мечтательно-пастельные отвлеченные образы.
Не нужно нас расщеплять. Покинем это на совести вторых. Отечественная историческая память стучится в отечественные сердца.
А также такие фильмы, как данный, причудливым образом, но также способны нам об этом напомнить.
Подписывайтесь на отечественный канал в Telegram telegram.me/cinemacracy
3.0
