Звезда, звезда, звезда
«Они шли, обессиленные, и не знали, дойдут ли. Но не это уже было принципиально важно. Принципиально важно было то, что сосредоточившаяся в этих лесах, дабы ударить исподтишка по советским армиям, отборная дивизия с громким именем »Викинг« обречена на смерть». «Они» — это оставшиеся в живых четверо разведчиков под руководством лейтенанта Травкина, посланные в германский тыл, дабы определить о замыслах соперника.
Храбрецы популярнейшей по окончании войны повести Эммануила Казакевича «Звезда», так и не возвратившиеся с задания, но поломавшие замыслы нацистов по прорыву отечественной линии фронта. Несложный рассказ о семерых совсем молоденьких, нецелованных ребятах, сгинувших безвестно в топких болотах, успев лишь передать то, что определили в германском тылу. И только бог ведает, как погибли, где погибли, да и сами они точно не знали, за что гибнут. Знали лишь, что за Отчизну.
Но не вспоминали, им хватало этого знания, дабы идти на смерть.
В экранизации повести режиссером Николаем Лебедевым от повести, от ее пафоса, от характеров храбрецов, да и от самих храбрецов ничего не осталось. Весьма вольное переложение разрешило донельзя поменять сюжет, покинув только основную линию: ушли и не возвратились. И связистку Катю, влюбленную в Травкина, сидящую у рации без сна, с механическим отчаянием повторяющую: «Звезда. Звезда. Я Почва.
Ответьте Почва, Звезда».
«Звезду» создавали ударными силами. Сперва «Мосфильм» задумал снять фильм о Великой Отечественной. Карен Шахназаров отыскал материал — повесть Казакевича.
Позже продолжительно искали режиссера и остановились на Николае Лебедеве («Змеиный источник», «Поклонник»), человеке молодом, сколь талантливом, столь и далеко не всеми любимом. Его хичкоковски жутковатый «Змеиный источник» прополоскали в прессе изрядно, «Поклонника» — также, и многие не верили, что Лебедев — как раз тот из молодых, кто снимет хороший фильм о войне.
В помощь Лебедеву призвали маститых сценаристов, кто-то из них отказался, но дал согласие переделать сценарий Евгений Григорьев (сравнительно не так давно ушедший превосходный сценарист) да легко приложил руку Александр Бородянский. Так что в титрах сценаристов аж трое. Сам Шахназаров спродюсировал, Госкино дало деньги.
Одним словом, к «Звезде» подошли как к акции национального значения, выкатив ее как тяжелую артиллерию против множественного барахла отечественного производства, а заодно фильмов, волокущих тяжёлую ношу национальной идеи и выстреливающих ею прямой наводкой по неокрепшим эстетически и духовно зрительским сердцам.
Эту задачу фильм, непременно, выполнил. Кроме того весьма важные и въедливые кинокритики истово и продолжительно хлопали в ладоши на премьере, тайком смахивая слезу, а в фойе устремлялись к растроганному Лебедеву с поздравлениями. И было это предельно искренно.
И было это в определенном смысле справедливо. По причине того, что Карен Шахназаров и Николай Лебедев сотоварищи вернули нас в привычное советское кино, представив далеко не нехороший его пример, отбросив притянутую за уши и дурновато пахнущую эфемерную национальную идею, дав вместо несложный и лаконичный, снятый по все правилам армейского боевика-мелодрамы фильм, полностью чистый, как души этих мальчишек.
Тут имеется совсем определенные неприятели — нацисты, и никому не придет в голову сомневаться в том, кто виноват, что они стали неприятелями, как это происходит с чеченцами. Соответственно, не приходится сомневаться в том, что убивающие их — храбрецы. Тут нет и намека выспренную «русскость», которая очень многое растолковывает. Тут никому ничего не нужно растолковывать.
Ясно как два раза два.
Не знаю, кто как, но создатель этих строчков в далеком прошлом не испытывала для того чтобы эмоционального напряжения, как на премьере «Звезды», — до боли вцеплялась в ручки кресла, в то время, когда храбрецам угрожала опасность; вместе с другими облегченно вздыхала, в то время, когда нацист, не дойдя полуметра до затаившихся разведчиков, разворачивался и уходил; боролась с подступавшим горлу комом, в то время, когда друг за другом гибли парни — и все героически, выручая остальных. А в то время, когда лейтенант Травкин произносит перед смертью — без страха, но с печалью а также обидой — «Умирать-то как не хочется!», предательский ком в горле угрожает разродиться большой слезой.
И ребята-то как подобраны! Лейтенант Травкин (совсем юный актер Игорь Петренко), чем-то похожий на Тома Круза, сто очков тому вперед даст. Глаза — что два огня, красивый мужчина, мужественный — куда в том месте Тому с его масленым взглядом. В фильме, действительно, скорее имеется суть сказать о типажах, нежели о характерах и персонажах. В этом смысле «Звезда» Казакевича и «Звезда» Лебедева — Шахназарова рядом не находились. В картине нет ничего, напоминающего человеческие отношения. Что было у Казакевича, кстати.
Рядовой Мамочкин, к примеру, «неврастеник и бузотёр», как охарактеризовал его Казакевич, пускался в спор по любому предлогу и мучительно питал зависть к Аниканову, по причине того, что у того орден, а у Мамочкина — лишь медаль: Вся разведгруппа, как имела возможность, оберегала Аниканова — он был таковой замечательный и здоровый, что — упаси Всевышний, ранят его — как тащить-то?.. Ушли эпизодические персонажи, унеся с собой сюжетное разнообразие, — к примеру, деревенская старая женщина, приютившая разведчиков и не опытная, как себя с ними вести: один сын в партизанах, второй — в преступники, «лесные братья» подался (дело происходит на Западной Украине). И не обожает она этих советских разведчиков, потому как мать преступника, и жалеет, потому как мать партизана.
В картине ничего аналогичного нет. Все подчинено одной сверхзадаче — продемонстрировать героизм и незамаранную душевную чистоту этих ребят. Героизм, как мы знаем, оптимальнеепродемонстрировать в сражении. Исходя из этого храбрецы гибнут, в случае если возможно так выразиться, самым подробным образом (в книге, кстати, четверо сначала остались в живых, и что с ними позже случилось, только бог ведает), под прекрасную музыку Алексея Рыбникова, без натуралистических подробностей.
Прекрасный, духоподъемный фильм о прекрасных людях. Как будто бы мы начали историю ВОВ с чистого страницы. Как будто бы не было Астафьева:
А вот Примечательно, что сообщил бы Виктор Астафьев, доживи он до этого момента и взгляни картину. Любопытно, как отнесся бы Виктор какой вердикт и Некрасов, в случае если взглянет, вынесет Василь Быков. Люди, каковые старались писать о войне, не считая всего другого, еще и правду, неприятную, негероическую правду не об кошмарах смерти на войне, а об кошмарах духовного вырождения, предательства, необоснованных и ненужных жертв.
Ну что ж, не всем быть докторами, говорящими ужасную правду. Горьковский Лука, в итоге, был хорошим психологом, он знал, что неисправимый больной обязан верить в далекую-далекую светлую поликлинику, где его в обязательном порядке вылечат.
В то время, когда так не хорошо и страшно кругом; в то время, когда мир разделился на собственных и чужих; в то время, когда со всех сторон выливают на тебя ушаты национальных идей одна второй вызывающее большие сомнения и коричневее, и в самый раз самому хвататься за пистолет; в то время, когда на экране летают оторванные руки-ноги и нет места благородству и чувству локтя (не на материале же войны в Чечне его, право, показывать); в то время, когда мы попросту забыли, кто на кого напал и кто в итоге победил; в то время, когда мы в угаре споров о войне чеченской утратили право ощущать превосходство победителей в войне ТОЙ и нормально относимся к таким фильмам, как «Враг у ворот» — так вот, при всех этих событиях пускай снятая по голливудским лекалам война «с парадного входа», как «Звезда», но наполненная благородством, легко нужна. Да, это отечественный адекватный ответ «Рядовому Райану», «Тонкой красной линии», «Перл Харбору» и пр.
Ребят, помните, кто победил Вторую мировую. Это во-первых. А во-вторых, нет никакого сомнения, что данный фильм при умелой раскрутке (а его обязательно раскрутят) станет мейнстримовским, и значит, его будут наблюдать, на него будут ходить.
А это значит, что отечественные исторически безграмотные дети и — тем паче — внуки возьмут хоть какое-то представление о том, что творилось у нас шестьдесят лет назад и осознают, куда делся юный прадедушка в военной гимнастерке с фотографии, это что может значить — «не возвратился с фронта».
