Анна каренина
«Анна Каренина» — фильм, привёдший к немалому ажиотажу. Привычные и навязшие в зубах темы приобрели новую пищу: а осознают ли плоские «они» глубоких и необъятных «нас», а постигнут ли великого Толстого? В государствах, вежливых на русской классике, появление новой экранизации романа было встречено очень скептически.
Тем временем за дело-то взялись специалисты. Сценарий по тексту Льва Толстого создал всё-таки не кто-нибудь, а хороший драматург – Том Стоппард. Актёры выглядят легко на удивление гармонично и конечно. Ихигра граничит с импровизацией. Думается, что они живут на сцене.
А ведь неприятности Анны Карениной именно и связаны с вездесущими огнями рампы, иными словами, с навязчивыммнением общества, живущего по законам правил и хорошего тона, каковые на данный момент превратились в чистейшие предрассудки.В то время и в таком кругу отвернуться от этих законов было не так легко, как на данный момент.
Всё время, пока продолжался фильм, мне, по примеру скептичных соотечественников, так и хотелось отыскать в нём серьёзнее недочётов. В случае если желать придраться, то неизменно имеется к чему. Но дело в том, что в итоге я поняла: так как эта экранизация практически воплощаетто, что представлялось в моей голове, в то время, когда я просматривала роман! Да, не везде соблюдена верность сюжетным ходам, не все подробности наружности храбрецов воспроизведены.
А сцена бала – по большому счету апофеоз театральной условности, праздник манекенов, они замирают либо двигают древесными ручками-ножками по команде оператора. Но, в случае если вдуматься, а чем иным было это закованное в нормы хорошего и плохого тона общество, как не кукольным театром? По-настоящему живой, сделанной из крови и плоти, была лишь Анна.
Именно это и показывают сцены на балах либо на вокзале, в то время, когда окружающие похожи больше на фигурки из бумаги, а 3d-объемоммогут похвастаться лишь отечественные влюбленные храбрецы (не только Вронский и Анна, а ещё Китти и Левин).
Идеально передана страстность, безудержность, безрассудствоАнны. Героиня мечется, попав в западню, между любовью к сыну и к Вронскому, между семьёй и тем же Вронским, между гордым равнодушием к публичным законам и больными слезами (сцена в опере), а сейчас я с удивлением осознаю, что Кира Найтли, выясняется, актриса. И Актриса с громадной буквы.
Пара сцен с яркостью и поразительной точностью, с душераздирающей жизненностью показывают главные моменты данной истории. Сцена на балу: Анна, Вронский, Китти. Пара взоров, и всё делается до прозрачности светло, и в один момент больно за Китти и как словно бы страшно за Анну. Страшно – по причине того, что настоящая любовь, а не «вздохи на скамье».
Кстати, всё это независимо от того, знаем ли мы заблаговременно, что случится, либо в руки книгу не брали.
Прекрасная, выверенная, ни капли не пафосная сцена в опере. Анна, сверкающая в бриллиантах и светлом платье, – одна, осуждённая, практически оплёванная, изгнанная, но возвышающаяся над всеми. Данный чисто внешний, театральный сценический эффектзаменяет рассуждения и любые разговоры.
В итоге наступает совсем естественная развязка. И опять-таки, не потому естественная, что нам известен сюжет заблаговременно, а по причине того, что создателямфильма вправду удалосьточно передать, что происходило с героиней и как развивалась её история, и что именно к смертной казни Анны она и должна была привести. Выясняется, эта несложная и грустная история про даму, про её жизнь, страдания и любовь.
Лишь и всего.
