Бенедикт камбербэтч: «абрамс выбрал меня благодаря „холмсу“»
Бенедикт Камбербэтч показался на горизонте недавно (первая большая роль — в фильме «Хокинг» в 2004 году), но занял достаточно прочное место в отечественных умах и сердцах. У каждого, очевидно, собственный представление о том, каким должен быть гениальный актер, но в случае с Бенедиктом, я думаю, сомнений ни у кого не появляется.
Данный сдержанный и полный преимущества англичанин (каким мы его видим на бессчётных фотографиях) есть носителем несомненного таланта перевоплощения. Английский сериал о известном сыщике Шерлоке Холмсе, которого блестяще воплотил для нас Бенедикт Камбербэтч, никого не покинул равнодушным. Актер большое количество снимается на телевидении и в кино, но как раз Шерлок Холмс принес ему известность как у широкого зрителя, так и в узких опытных кругах.
В прокат выходит новый фильм Джей Джея Абрамса «Стартрек: Возмездие», куда на роль главного злодея был приглашен этот английский актер.
Нужно заявить, что КиноПоиску весьма повезло с пресс-мероприятиями по данной картине. Мы взяли возможность встретиться с актерами и в Лос-Анджелесе, и в Лондоне, и в Москве. В Лос-Анджелесе я встретилась с Бенедиктом для личного интервью, а кроме этого за круглым столом, из которого я забрала пара наиболее ответов и интересных вопросов, дабы дать вам возможность определить побольше об актере.
Отечественное интервью проходило в практически домашнем интерьере привычного уже отеля Four Seasons, что в Беверли Хиллз. Бенедикт прошел все круглые столы и был в достаточно немного поднятом настроении. По-видимому, он в полной мере смирился с ролью звезды на допросе с пристрастием и на любой вопрос старался дать максимально полный и занимательный ответ.
Бенедикт словоохотлив совершает все возможное, дабы быть осознанным верно. Обращение его грамотна, и ее достаточно легко трактовать на русский язык, не обращая внимания на количество своеобразных для англичан фразеологизмов. Все-таки наличие отвлечённого образования дает о себе знать.
Мы мало говорили фактически о фильме, поскольку в то время его еще не показывали журналистам. В материалах, каковые мы записали для вас из Лондона, Москвы и Лос-Анджелеса, вы определите больше о работе актера в картине и сможете убедиться в его харизме и личном обаянии. Он только доброжелателен к журналистам, и это неизменно громадная помощь.
— Потому, что я еще не видела фильм, поведай мало, чего ожидать от твоего храбреца?
— На мой взор, он террорист. Он подобен человеку с поразительно важными намерениями, причем достаточно добропорядочными, но его поступки в этом направлении вызывают по меньшей мере сомнения, я бы сообщил. Все это он делает не просто так. Его уверенность в себе бесконечна, он солдат сверхъестественной силы.
Причем, в то время, когда я говорю «сверхъестественной», я не употребляю это слово в буквальном значении. Он легко поразительно силен. Он в полной мере способен и к рукопашной схватке с оружием. Он может применять собственный сознание как оружие. Он солдат, обладающий психологией и талантливый оказать влияние на другого человека, дабы применять его в собственных целях.
У него достаточно интересный комплект тактических приемов, каковые он использует, дабы порвать связи изнутри «Энтерпрайза», в семьях экипажа, между людьми. Он проделывает все это, применяя собственные манипуляции с сознанием. Таковой вот непростой юноша. (Смеется.)
— Как тебе понравилось трудиться с зеленым экраном, появились какие-то сложности?
— Это скорее доставило мне наслаждение, чем привнесло какие-то сложности. Я в первый раз столкнулся с этим и был весьма доволен этим опытом. Это было что-то, само собой разумеется. Совсем новые впечатления — захватывающие и в чем-то невинные. Я не знал, чего ожидать, и процессу. Ты волю собственному воображению в том пространстве, которое они (кинематографисты) создают около, и все это совместно станет готовым продуктом.
И, Боже, заметить это на экране в IMAX! А я так как ни при каких обстоятельствах не видел ничего прежде в IMAX, да еще и в 3D! Поразительно! Поразительно, сколько было создано неповторимых декораций около того, что мы пробовали себе вообразить, таковой немыслимый и большой труд положен был в это. Уму непостижимо.
Я обязан сходу подметить до того момента, как мы углубимся в подробности: в то время, когда ты заметишь фильм всецело, то увидишь, что не так уж и большое количество в том месте на самом деле этого зеленого экрана; в картине довольно много настоящего экшна, снятого в самой настоящей местности, на самых настоящих выстроенных площадках, в декорациях. По-моему, в фильме весьма здоровая смесь CGI и действительности. Но в случае если сказать о рабочих днях в данной картине, то я наслаждался каждым из них.
«В фильме весьма здоровая смесь CGI и действительности»
— А о работе в «Хоббите» можешь в двух словах поведать?
— Да, я с громадным наслаждением прошел и через опыт motion capture в «Хоббите», где игрался дракона Смауга. Для меня это было совсем новым явлением. Самым необычным впечатлением от всего этого, возможно, было то, что, совершив один только сутки на площадке «Стартрека», я уехал на 14 дней съемок «Хоббита» в Новую Зеландию и снова возвратился ко мне завершать данный фильм. (Радуется.) Это было любопытное совмещение.
И во многом легко фантастичное по собственной необычайности. Весьма интересно то, что и тот опыт, и второй несли в себе освобождающий и раскрепощающий эффект. Ты играешься, применяя лишь собственное воображение. Особенно в «Хоббите», где я должен был играться в этом особом костюме для motion capture, сделанном из данной весьма соблазнительной серой лайкры с белыми горошинами, раскиданными по нему, и аборигенной раскраской на лице.
Ты легко обязан с этим согласиться, дать согласие и взять наслаждение. И я ощущал себя всецело и полностью свободным в игре. В «Стартреке» единственное, что меня стесняло, затрудняло перемещение, так это мои костюмы, каковые создавались, дабы делать собственные функции в определенных сценах.
Трудность заключалась в том, что они были сделаны из твёрдых, прочных и иногда сверхтяжелых материалов. В этом, пожалуй, заключалась некая сложность, но в целом все это было необыкновенным наслаждением. Я наслаждался.
— Ты упомянул, что серый костюм для CGI дал тебе чувство раскрепощения. Не имел возможность бы ты уточнить, какое значение вкладываешь в это понятие?
— Ты словно бы опять ребенок. (Радуется.) Ты играешься с таковой же легкостью, как в детстве, в то время, когда ничто тебя не ограничивает и тебе не необходимы кроме того игрушки, ты волю воображению. И дело кроме того не в сером костюме, а скорее в отсутствии реквизита. Ты находишься в простой помещении с серым ковровым покрытием на полу, со стенками с древесными панелями, где лишь ты и эти поразительные высокотехнологичные инструменты, инфракрасная камера, фиксирующая каждое мое перемещение.
Поразительнее всего то, что меня окружают все эти гениальные люди из MIT (Massachusetts Institute of Technology — самая респектабельная школа правильных наук в США), собирающие целый данный материал и создающие в итоге что-то совсем необычное. Знаешь, в то время, когда около тебя самые лучшие в мире эксперты в собственном деле, каковые могут делать все эти феноменальные вещи, тебе ничего другого не остается, когда наслаждатьсяот процесса, пребывав в этом необычном пространстве.
Тебя не ограничивает правдоподобие некоей действительности, у тебя кроме того нет костюма, одев что ты начинаешь играться. В твоем распоряжении практически лишь твое Питер и… воображение Джексон. (Смеется.) Без него не обойтись, само собой разумеется.
— Не имел возможность бы ты подробнее остановиться на опыте работы с motion capture?
— Я не уверен, что в полной мере осознаю твой вопрос. Что ты желаешь определить? Я, как ты видишь, простой двуногий млекопитающий, не огнедышащая рептилия. (Смеется.) Но я трудился приложив все возможные усилия, пробуя представить себя настоящим драконом. Я пологаю, что итог этих упрочнений ты сможешь разглядеть на экране.
Как и я, но. Возможно, в то время, когда фильм выйдет на DVD, в том месте будут дополнительные материалы, где продемонстрируют и мой скромный вклад. Поведать об этом сложно, но заметить будет, возможно, весьма интересно. В том месте было еще четыре камеры, не считая инфракрасной, и они снимали живьем все, что происходило.
Они наснимали тонны материала, показывающего, как проходил процесс создания Смауга.
— Я имела в виду опыт в целом .Что ты думаешь, к примеру, об актерах, каковые привлекаются к аналогичной работе?
— О, я осознаю… Да, я пологаю, что в один раз нам удастся заметить, как все это происходило. Я бы также не против пережить данный опыт еще раз. И кроме того не столько для собственного наслаждения, сколько чтобы продемонстрировать зрителям данный процесс, это «нелюбимое дитя» — motion capture.
На мой взор, Энди Серкис обязан быть не смотря на то, что бы номинирован на высшую приз киноакадемии США за его работу в «Восстании планеты мартышек». Его работа над ролью антропоморфного храбреца Цезаря — блестящее актерское достижение. Он внес столько человечности в вид животного, да еще и в ходе постепенного взросления! Младенец, ребёнок, парень, взрослый — это же неповторимая работа! Либо его Голлум!
Мне посчастливилось заметить. Питер продемонстрировал мне, как Энди трудился над сценой с тайными в Туманной горе. Это легко феноменальная работа! Я видел всю сцену полностью, но еще без CGI, необработанную.
Энди был в собственном сером костюме, но по окончании пяти секунд ты забываешь, что это Энди, ты видишь лишь Голлума, действительно, красивее, само собой разумеется, не для того чтобы худого и скользкого. (Смеется.) Но, Боже мой, перемещения, манеры, повадки, скорость перемещения, голос — это же легко волшебство какое-то! Как он реагирует, изменяется! Мгновенно!
Я был легко ошеломлен. Мне возможно, что когда-нибудь подлинным любителям кино повезет заметить работу Энди без эффектов, а так как это смотрелось на площадке. Я вам гарантирую: вы утратите дар речи от восторга мастерством этого актера. А заберите Зои Салдану в «Аватаре»! Это же так как также совсем неповторимая актерская работа!
Я уверен, что ты со мной согласишься. Кроме того без CGI. Я видел пара дополнительных материалов к «Аватару».
Она совсем красива и полностью убедительна в данной роли. По-моему, такая работа должна быть отмечена и зрителями, и специалистами. Как и многие мои коллеги, я желал бы официально заявить, что работа Энди Серкиса должна быть оценена по преимуществу гильдией актеров и киноакадемией. Знаю, что сам Энди ни при каких обстоятельствах не жаловался, но, как мне думается, это принципиально важно для всех нас. Энди, по-моему, занимает полностью особое место в истории кино.
Я страшно горжусь тем, что могу именовать его моим втором.
— Джей Джей Абрамс заявил, что ты один из величайших актеров в мире. Сказал ли он тебе об этом?
— (Смеется.) Вот же хитрец! Сейчас я обязан заявить, что он величайший режиссер в мире! Ну, само собой разумеется, это такая игра, которую мы придумали.
О нет, я шучу, очевидно. Да, я знаю, что он говорит обо мне множество бессовестно приятных вещей, что меня весьма смущает. Я уверен, что он все-таки преувеличивает.
Не смотря на то, что он раздает комплименты всем нам с громадным наслаждением.
«Мне приятно приобретать предложения роли без дополнительных проб, но я терпеть не могу, что наряду с этим тебе необходимо оправдать чужие ожидания»
— Всем как мы знаем, что англичане — самые лучшие злодеи в мире кино. И мы знаем, что ты крайне осторожен в выборе ролей…
— (Смеется.) О, я замечательно знаю, что существует определенное представление о английских актерах, и эта необычная культурологическая неловкость между представителями и нами вторых культур… «Эти англичане — они играются в театре… Какое бы место им отвести в мире кино? Хм…» (Смеется.)
— Ну, не обращая внимания на факт, что ты английский актер, тебя все равно заставили пройти через пробы.
— О, превосходно увидено! Как они посмели?! Я знаю, что Джей Джей Абрамс выбрал меня благодаря «Холмсу» и желал предложить мне роль сходу, без проб. Но я считаю, что он должен был совершить меня через пробы, хотя бы чтобы продемонстрировать сам процесс, осознаёшь? Имеется правила.
Эти пробы в итоге стали для нас как бы разминкой перед работой и ничему не противоречили. Джей Джей поведал мне всю роль, какой он ее видит в фильме, и ему не необходимы были пробы. На самом деле мне, само собой разумеется, приятно и кроме того лестно приобретать предложения роли без дополнительных проб, но я терпеть не могу, что наряду с этим появляется как бы предположение, что ты как раз тот, кто им нужен, а тебе необходимо оправдать эти ожидания.
В случае если я не получил роль в ходе отбора, сравнения с вторыми, то я ее не победил, осознаёшь? У меня нет возможности продемонстрировать, что я могу совладать с ролью. Так что подобное доверие со стороны режиссера скорее пугает, чем радует, не смотря на то, что это лестно, очевидно. В итоге Джей Джей дал мне эти пробы, и я взял первую порцию адреналина.
Все обошлось и оказалось, возможно.
— В случае если возвратиться к истокам твоей карьеры, то что побудило тебя стать актером? Пример своих родителей?
— Да, они оба актеры, но они пробовали отговорить меня от этого, разубедить в правильности выбора. И с совсем определенной и понятной целью. Они мне дали образование, которое разрешило бы мне выбрать все что угодно, не считая актерства.
И мне весьма повезло взять такую возможность. Это привилегия, которую я, фигурально выражаясь, бросил им в лицо, став актером. (Смеется.) На то, дабы принять данный факт, у них ушло какое-то время. Но в один раз мой папа сообщил мне такую вещь, которую нечасто услышишь. Это было по окончании того, как я сыграл Сальери в «Амадее» в постановке университетского театра. Он сообщил мне, что я лучше, чем он когда-либо был и когда-либо будет.
Он заявил, что я обязан работатьв этом направлении, что у меня сложится вправду хорошая карьера и что я возьму огромное наслаждение от всего этого. Его слова тогда вынудили меня прослезиться, и я поразмыслил, что этого признания достаточно, дабы расценить его как зеленый свет. И так я стал опытным актером.
— Твой папа был для тебя примером?
— Возможно, в какой-то степени. Не знаю. Мой папа просматривал мне «Хоббита», в то время, когда мне было где-то лет семь. Возможно, и меньше.
Меня послали в школу-интернат, в то время, когда мне было восемь, значит, до этого… Мой папа мне просматривал, само собой разумеется, и другие книжки, и я сам просматривал всяких «Винни-Пухов» и другие детские произведения, но вот «Хоббита» я запомнил особенно прекрасно, по причине того, что папа мне просматривал его, играясь голосом. Особенно мне нравился Голлум. Я просил папу опять и опять сказать голосом Голлума, и он сказал опять и опять. И получалось у него превосходно, в противном случае, чем у Энди, но также прекрасно.
И еще я не забываю, каким он воображал Смауга. Таким тщеславным, пугающим и чудесным был данный дракон! И поразительно, как данный круг замкнулся для меня!
Магически.
— на данный момент-то родители в полной мере довольны твоим выбором?
— Да, в полной мере. Ты знаешь, все это превосходно, само собой разумеется, но я осознаю, из-за чего они сопротивлялись моему выбору в начале, будучи в данной профессии всю жизнь. Если ты актер, ты принадлежишь лишь себе и трудишься фактически лишь на себя, у тебя нет постоянного устойчивой зарплаты и места работы. Ты ни при каких обстоятельствах не знаешь, в то время, когда в следующий раз возьмёшь чек.
Актерская профессия неизменно сопряжена с денежным риском. Это с одной стороны, с второй — твоя жизнь в обществе. Ты не можешь организовать собственную социальную судьбу как-то более либо менее определенно. Ты постоянно зависишь от телефонного звонка, в то время, когда твой агент звонит и информирует, что ты обязан на следующий день быть на каких-то пробах.
Ты не можешь ничего планировать заранее, не будучи уверенным, что сможешь выполнить собственные обещания где-то быть и что-то делать. И мои родители замечательно знали о природе профессии актера, неизменно зависящей от событий. И на данный момент они живут моими достижениями, чувствуя все тяготы и прелести известности косвенно, через меня. Нет, ты не поразмысли, они оба так же, как и прежде заняты собственными карьерами, оба трудятся до сих пор, но оба они просто безмерно радостны за меня.
Для меня это собственного рода движущая сила, которая поднимает меня утром из постели и отправляет заниматься тем, что доставляет радость не лишь мне, но и моей семье. А мне принципиально важно, дабы они имели возможность мной гордиться.
— Но как по большому счету показалась идея стать актером, что ей предшествовало?
— Для меня данный выбор был в полной мере закономерным, а путь к нему — в полной мере последовательным. Не смотря на то, что мне думается, что первым, кто открыл во мне эту склонность, был мой преподаватель, правильнее, учителя в моем интернате. У меня всегда была склонность к паясничанью, мне нравилось смешить одноклассников, говорить истории, разыгрывать сценки, подражать голосом… Довольно часто это мешало обычному течению урока. Я умудрялся отвлечь всех от работы.
Исходя из этого меня стали привлекать к разнообразные мероприятиям, где мои таланты имели возможность бы отыскать хорошее использование, никого не отвлекая, но развлекая. То имеется моя склонность к творчеству стала продуктивной, а не разрушительной. (Смеется.) И уже к более зрелому возрасту, мое желание сделать это профессией созрело как-то само собою, было совсем осознанным. Я выбрал университетский курс драмы (Университет Манчестера), дабы профессионально изучать британское драматическое мастерство.
У меня было чувство, что отвлечённое представление будущей профессии было бы верным выбором в моем случае. Мне нравится процесс учебы.
«В „Стартреке“ единственное, что меня стесняло, так это мои костюмы»
Получить степень в специализации «британская драма» совсем не означало, что я обязан пройти через несложный курс опытной подготовки. Две трети этого образования — отвлечённая нагрузка. Это значит, что я обязан писать эссе, пьесы, рецензии и так потом.
Я должен был пройти все предлагаемые дисциплины по курсу драмы и кино, а кроме этого литературу, историю, практические занятия по актерскому мастерству, режиссуре и так потом. Это важное образование, и я был полностью радостен в это время. Столько гениальнейших людей, столько занимательнейшей информации!
Я взял представление о драматическом мастерстве в самом полном количестве. У меня как будто бы открылись глаза на малоизвестный для меня мир. До этого я знал мало лишь о театре, а школа дала мне представление еще и о художественном языке кинематографа, его эволюции в мире мастерства и в себя.
Я обучился осознавать правила монтажа, построения мизансцены, перемещение камеры, запись звука. Все эти волны в развитии киноязыка, начиная с русского дореволюционного Эйзенштейна и Пудовкина и заканчивая итальянским неореализмом, французской «новой волной». Это все легко поразительно весьма интересно и познавательно.
Три степень бакалавра и восхитительных года по английскому хорошему театру. Я не добрался до степени магистра, по причине того, что на тот момент это было для меня через чур дорого, но я совершил один год в Лондоне, в LAMDA (Английская академия музыкального и драматического мастерства).
— Многие уверены в том, что британских актеров завлекают в американские фильмы как раз благодаря их хорошему образованию, но американские актеры довольно часто говорят, что в опытном образовании нет необходимости, по причине того, что опыт нет ничего, что может заменить. Какая у тебя позиция в этом вопросе?
— Я понимаю их точку зрения, поскольку совершил лишь один год в LAMDA. Мои родители не желали, дабы у меня был какой-то опытный опыт перед тем, как я закончу с моим образованием. Но дело кроме того не в этом.
Я совершил довольно много времени на подмостках студенческого театра, пока получал образование университете в Манчестере, и у меня полностью не было жажды заниматься актерством в мое свободное время. Исходя из этого я не планировал поступать в Национальный драмы и молодёжный театр музыки. Но я дал согласие на пара пьес в Эдинбурге, дабы поработать с приятелями. В том месте я познакомился с моим первым опытным агентом.
Но на самом деле все это не входило в мое представление о том, как убивать время, свободное от университетских занятий. Мне хотелось настоящих жизненного опыта и каникул, что приобретают американские юные люди, как ты упомянула, дабы обучиться чему-то у мастеров собственного дела через практику. Ты знаешь, по-моему, в том, что говорят юные американские актеры о преимуществе опыта, имеется суть.
Ты не можешь не дать согласие с тем, что имеется актеры, прошедшие практическую школу бизнеса с детских лет и достигшие важных высот в профессии. Таких примеров множество, разве нет? Я не могу противопоставить образование практике, зная, что в каждом конкретном случае трудится то, что нужно.
Я пологаю, что инструментарий, купленный через отвлечённое образование, не дает тебе лучшую возможность стать хорошим актером либо быть лучше, чем второй актер, у которого нет для того чтобы образования. Я ценю мое образование за то, что оно дало мне более широкий взор на мир, научило дисциплине и выработало интеллектуальный фокус.
По-моему, самое сложное в хорошем английском драматическом образовании — комедия. Если ты знаешь, как играться в хорошей комедии, ты сможешь играться и в хорошей катастрофе. Это приводит тебя к современной драме.
Играться что-то из второй эры, покрытое тайной времени, — тут имеется определенная сложность, да, но это те самые трудности, каковые разрешают тебе раздвинуть границы твоих опытных возможностей. Все это существенно облегчает для тебя работу в современной драме. Ты с легкостью можешь скользнуть в то, что несет в себе время, в котором ты живешь и которое замечательно знаешь.
Я знаю, что образование, вне всяких сомнений, дает тебе возможность применять собственный воображение в том месте, где у тебя нет практического опыта, другими словами в втором времени. Но я весьма желал вырваться из круга, где обучался у людей, посвятивших преподаванию солидную часть собственной жизни, опытных очень многое из того, чему учат, по собственному собственному опыту, при всей ценности которого я хотел отыскать все-таки мой путь в профессию и поучиться чему-то у шестнадцатилетних.
Я с наслаждением присоединюсь к точке зрения молодых американских актеров, что нет ничего, что может заменить работы и опыт общения с мастерами собственного дела. Время от времени меня задают вопросы, из-за чего я не закончил курс в LAMDA, из-за чего не забрал студенческий кредит. Но дело кроме того не в деньгах было!
Дело было в том, что я желал покончить со всем этим уже и начать обучаться на практике, применяя все мои знания с полной опытной нагрузкой. Мне до смерти хотелось начать трудиться профессионально и взять тот опыт, о котором говорят мои американские сотрудники. И я их замечательно осознаю.
Возможность трудиться в окружении маститых специалистов, легендарных мастеров собственного дела, видеть, как они трудятся, трудиться вместе с ними, — это тот самый опыт, которой дорогого стоит и большая редкость в жизни.
— Занятно, что Джо Райт в отечественном последнем интервью сообщил мне, что он все-таки предпочитает трудиться с актерами, взявшими хорошее и профобразование, за редким исключением, возможно, имея в виду Киру Найтли.
— Образование расширяет границы твоего видения мира, учит тебя обучаться, в случае если желаешь, дисциплинирует тебя. Быть может, Джо Райт имел в виду все эти нюансы, говоря о преимуществе образования. К тому же актеры с образованием имеют определенный комплект знаний и навыков, каковые новичку приходится нарабатывать в течение времени. Ты затеяла продолжительный и важный разговор, нам с тобой времени не хватит обсудить все вероятные нюансы за и против.
Да и противопоставлять образование опыту, возможно, все-таки не весьма этично по солидному счету. Я вижу, ты желаешь возразить. Давай в второй раз поболтаем об этом, в то время, когда будет больше времени. Это тема для продолжительной и занимательной беседы на неинтересной вечеринке, а не для интервью. (Смеется.) Кира, кстати, превосходный пример для того чтобы исключения. При ее дислексии добиться таких замечательных удач профессионально! Но у нее обширный опыт, да.
Увлекательная тема, ты права.
Создатель Наталья Хиггинсон
