Блондинка в законе 2
В который раз Голливуд тщится доказать, что кухарка неимеетвозможности руководить страной. Уж такое оно, ихнее государство: мопс с модельной стрижкой – может, кошка в бантиках – может, кретинка в розовом – может, а вот кухарка – никак. Не ухожена она правильно – будь то правила ухода за ногтями либо знание наизусть всех поправок американской Конституции.
Как раз в таковой последовательности сиквел «Блондинки в законе», истративший на 63 пары обуви для героини Риз Уизерспун бюджет в 45 миллионов долларов и уже в два раза окупивший эту обувь, предпочитает вырабатывать госдеятелей.
Кадр из фильма
По уровню воплощения идеи правил ухода за ногтями фильм Чарлза Хермана-Вурмфельда кроме того обескураживает. То ли Америка столь цинична, что стала нагло издеваться над самым своим святым, то ли она столь наивна, что только сейчас соединила святое и телесное. У нас-то Пушкин не так долго осталось ждать двести лет, как кинул вскользь: «Быть возможно дельным человеком и думать о красе ногтей», а «Блондинке в законе 2» это как бы в диковинку.
Вот она и наяривает про Риз Уизерспун с розовым нимбом над головой, и уже шпильки, шляпки и рюшечки попадают не только в Гарвард, как было в первой серии, но в сам вашингтонский Американский Конгресс. Другими словами неприятности выбора парикмахерской, дизайна платья рабочего и фасона невесты стола должны на фоне Конгресса зафиксировать полное торжество яркой индивидуальности.
Да, кукла Барби, да, мягкая и пушистая, да, пригласила на свадьбу маму собственной собачки, но так как все это, в конечном итоге, разрешает добиться собственного, в чем индивидуальность, фактически, выражается. Но куда тогда девать появившиеся за двести лет, прошедших с Пушкина, неприятности другого сорта? Кроме того он все же сперва назвал человека «дельным» и только позже милостиво разрешил думать о красе ногтей, о пользе и вреде табака печных труб.
Кадр из фильма
Маму собственной приблудной собачки блондинка через частного детектива отыскала в стенках лаборатории косметической компании, где на той пробовали бальзамы и шампуни. Маму блондинке, конечно, не отдали, она обобщила материал и осознала, что это по большому счету садизм и противозаконно – мыть собачку шампунем, пудрить ей шнобель, красить усы. У лучшего приятеля блондинок может испортиться шерсть либо кроме того пропадет нюх.
И за месяц до собственной свадьбы Риз Уизерспун вылетела в столицу, дабы составить, размножить и провести в Конгрессе Билль о собачьих правах не мыться и не краситься. Все это, очевидно, полностью цинично и без того и преподнесено. Ну, для чего вспоминать в комедии, что в действительности псов переводят на мыло, передают очередной чумой XXI века, выясняя ее анамнез, либо на живодерне тех, кто еще не сдох с голоду? Так и шутливую интонацию свободно утратить.
С цинизмом «Барби в Конгрессе» в полной мере возможно согласиться.
Кадр из фильма
Лишь к стабильно шутливой интонации добавляется в фильме стабильно схематичный рассказ. За непокраску собачек блондинка борется совершенно верно, как боролась бы в Голливуде за отмену смертной казни. Другими словами в обязательном порядке будет мнимый ассистент(-ца), не смотря на то, что он – и основной вредитель(-ница), и будут влиятельные неприятели, не смотря на то, что их свободно возможно сделать верными приятелями.
Сделав приятелями парочку конгрессменов, блондинка примет решение, что победа в кармане, но тут ее продинамят. Не все так лучше, как хотелось. Она, очевидно, впадет в отчаяние, пожалеет себя, одну-одинешеньку, примет решение возвратиться ни с чем, и в самый последний момент мир внезапно снова окажется не без хороших людей.
Ну, а с надежной командой в борьбе за правое дело достаточно будет только применить собственную броскую индивидуальность, сделать верный движение – и ты сходу в шоколаде. В розовом шоколаде, с наполнителем типа «батончик »Марс« по-украински». В финале вся свадьба сама приедет за невестой, не говоря уж о маме ее собачки. Схема столь традиционна, без мельчайшего отклонения, что ее также не планируется в принципе принимать.
Вообще-то во всей историилюбой случай победы «правого дела» – считанный, как в Красной книге. Сервантес выжил в плену, не смотря на то, что без глаза и руки, Достоевского не повесили, как давали слово – лишь дали десять лет каторги.
Кадр из фильма
Так вот с тем, как стандарт «куклы Барби» накладывается на не меньший стандарт «борьбы за правду», согласиться уже запрещено. Как в школе учили, минус на минус будет плюс. Шутки не получается.
Вместо яркой индивидуальности, получающей собственного в предлагаемых событиях, получается полная дебилка, добившаяся чего-то заведомо дебильного в событиях откровенного дебилизма. Циничные люди хотя бы все время острят, чтобы от себя не тошнило, у них вместо схемы – целые отклонения. В фильме острот – одна вещь за все про все (про ротвейлера-педераста), и к финалу обескураженность сменяется как раз тошнотой.
Другими словами если бы кто-то был американским циником, его следовало бы жалеть, но вряд ли «Блондинка в законе» запланирована на жалость. Возможно смело принять верное ответ, что американцы наконец до пушкинской мимолетности. Ну, наивно, ну, двести лет спустя, но доползли же.
Дальше, возможно, кроме того начнут ползти к тому, что под ногтями, под шляпкой, под прекрасно сидящим костюмчиком. Может, и до кухарки со временем доберутся, если она – Мария Кюри (физик-атомщик начала XX столетия, Нобелевский лауреат, за время беременности выучила наизусть кулинарную книгу, дабы на приготовление обедов для ребёнка и мужа отвлекались лишь руки, но не идея, прославилась собственными пирогами).
А циничное восприятие на этот раз остается именно на долю всех неамериканцев. Всем им чисто конкретно возможно ограничиваться тем фактом, что у Риз Уизерспун вправду стройные ножки, что машинка у нее клевая, что в отечественных парикмахерских стригут никак не лучше, а Салли Филд очень сильно постарела.
