Человек дождя. иннокентий иванов: “в москве настоящему пессимисту не место”
Кто первым начал обрабатывать бриллианты? Из-за чего кошки гуляют сами по себе и откуда в Россию пришла мода на бильярд? Поставить этими вопросами в тупик Иннокентия Иванова, автора и ведущего программы “Сферы”, не удастся.
По словам Иннокентия, он не забывает все собственные сюжеты, ни за что не променяет питерские туманы на столичный оптимизм и терпеть неимеетвозможности галстуки.Домашние оковы— Из-за чего на майские праздничные дни никуда не ездили? Большая часть Ваших сотрудников махнули галопом по Европам. — Работы большое количество. В Москву на съемки в студии я выезжаю раз в тридцать дней, но монтаж сюжетов в Питере идет неизменно. Так что и не вырвешься никуда.— Но Вам же не обязательно принимать участие во всем ходе подготовки программы?
Пришли в студию, текст зачитали и свободны. — Да нет, мы же всей командой решаем, что и где снимать. Тексты я пишу сам — от начала и до конца. За исключением тех сюжетов, что обозреватели привозят из командировок.
Но и в том месте работы хватает — программа авторская, а потому все тексты я переписываю под собственную манеру.— Раньше Вы большое количество бывали в командировках, а сейчас? — В далеком прошлом уже никуда не выбирался, и особенно нет жажды. Я достаточно поездил по миру. К тому же у меня мелкий ребенок — сыну 4 года, хочется с семьей побыть. Но в то время, когда мое присутствие требуется, приходится ехать.
Время от времени принимающая сторона так прямо и заявляет: желаем, дабы был Иванов.— От руководства очень сильно зависите? — Как любой создатель и ведущий. Не смотря на то, что мы с моей супругой Мариной Бирюковой — режиссером программы — в отличие от остальных сотрудников не пребываем в штате “Культуры”, но программа-то есть штатной. И это нужно учитывать.Сырости ему не достаточно—На презентациях и концертах подрабатывать продолжаете? — Не подрабатывать, а трудиться.
Так как ведение всяких мероприятий — это часть работы любого телеведущего. В этот самый момент дело не только в деньгах — время от времени мне это нравится. Из любимого — циклы концертов популярной классики, каковые я вел в Эрмитажном театре.— А на что-то более приземленное соглашаетесь? — По-различному. Думаю, вести презентацию каких-нибудь пельменей я, вероятнее, откажусь.
А вот против ювелирных украшений, актуальных показов либо церемоний награждения ничего не имею.— Пельмени не любите? — Да из-за чего, обожаю. Легко руководствуюсь внутренним ощущением — не мое это, не желаю.— Москва — также не Ваш город? Все равно к нам систематично ездите, переселиться не думали? — Честно говоря, переезжать не хочется. На два города жить при определенной загруженности работой — пожалуйста.
А так… Питер — город пессимистов, и мне, как настоящему пессимисту, в нем уютно — в этом тумане, сырости. В то время, когда у тебя все прекрасно и ты выходишь на питерскую улицу, то сходу осознаёшь, что все будет не хорошо. В Москве напротив.
Все не хорошо. Выходишь на улицу — и осознаёшь, что все будет прекрасно.Стервятники экрана— Слышала, Вы вычисляете, что никакого кризиса у нас на телевидении нет. Но крутят-то одну “лицензию”, собственных программ практически не осталось. — Ну и что? У нас же все второе. Вы в Германии телевизор включите — скукотища!
Документальные фильмы на уровне школьного книжки. Либо, к примеру, игра “Кто желает стать миллионером?”: вопрос-ответ, вопрос-ответ. Весьма сухо. А отечественные между ответом и вопросом еще и поболтать успевают. Менталитеты различные.— Вы учились в Соединенных Штатах, а не желали бы поработать на западном телевидении? — В Европе я трудиться бы не смог, по причине того, что как прекрасно я ни владею английскимязыком, но от выговора некуда не убежишь. В Америке понятия “выговор” по большому счету не существует, так что язык мне бы не мешал.
По окончании аспирантуры в Америке мне предлагали остаться трудиться в том месте, но жажды у меня не появилось — у нас в Российской Федерации все-таки увлекательнее.— Дома-то телевизор включаете? — Я много наблюдаю. По крайней мере новые проекты стараюсь не пропускать независимо от того, развлекательное ли это шоу либо важные программы. Необходимо хотя бы раз взглянуть — легко дабы быть в курсе.
Обожаю западные фильмы 1930—1950-х годов — их сейчас частенько показывают. Не редкость, попадаются хорошие документальные фильмы. Но в этом смысле сидели в печенках нескончаемые “тайны” 20—30-х годов. Думается, тайн-то уже никаких не осталось, а фильмы все снимают и снимают… — Для чего? — Любой документальный фильм привязан к хронике. Съемок тех лет в киноархивах достаточно — с данной темой легче трудиться.
А вот чтобы сделать цикл о, к примеру, событиях XIX века, придется весьма долго сидеть в архивах. Архивы-то отечественные довольно часто не систематизированы, поди, разберись, где в том месте что.Имидж куклы— Вы вычисляете себя эрудитом? — В случае если эрудит — это человек, что знает большое количество фактов из различных областей судьбы, то, пожалуй, считаю.
Я не забываю все собственные сюжеты.— Какой же хаос, должно быть, творится у Вас в голове… — Не переживайте, в том месте все разложено по полочкам.— Разрешите Вас процитировать: “Если бы я в жизни был таким же, как на экране, то это был бы кошмар”. Что прикажете думать? — Ну, это я, возможно, легко сгустил краски… Но отличие, само собой разумеется, имеется. В жизни я существенно радостнее, “живее”, пошутить обожаю. Не такая кукла, как в кадре.— Кукла?
Все-таки Вы себя очевидно недолюбливаете… — Любой человек с экрана — это кукла. Кто же еще? Ведущий постоянно надевает на себя некую маску. Не смотря на то, что не сообщу, что я намерено придумывал собственный имидж. Он сложился со временем. С годами у каждого ведущего появляются личные штампы, каковые позже критики именуют стилем либо чем-то еще в этом роде: какие-то жесты, интонации, манера.— В общем, в магазин Вы в костюме и при галстуке не ходите? — Да я костюмы ненавижу!
У меня их в шкафу большое количество висит, но надеваю лишь по крайней необходимости. А галстуки по большому счету завязывать не могу! Сравнительно не так давно приехал в столичную студию, а стилиста нет.
Всей съемочной группой по кабинетам бегали — искали, кто мне его завяжет. И что вы думаете? В следствии не мужчина меня спас, а дама!Через чур взрослый сын— Вы вместе с супругой трудитесь. Таковой тандем и в жизни, и в профессии не утомляет? — Вовсе нет. Напротив, весьма комфортно — в любое время возможно решить все вопросы. Но основное, мы же любим друг друга, и работа тут ни при чем.— У Вас, знаю, имеется еще старший сын. Ему практически 20.
Легко находите с ним неспециализированный язык? В то время, когда Вы рассказываете “молодое поколение”, это звучит с изрядной долей скептицизма. — С сыном у нас весьма хорошие отношения, но, честно говоря, в целом я к поколению двадцатилетних отношусь не отлично. Не смотря на то, что мне и самому всего 34 года, но мы совсем различные.
Думаю, тут дело в образовании. Я наблюдаю, какие конкретно знания взял в школе мой сын — это не то, что средний уровень, это значительно ниже. Ответственны так как не только опытные навыки, но и неспециализированный кругозор.
Специалистов неизменно большое количество, а вот умных и образованных людей с широким кругозором на данный момент значительно меньше, чем раньше.— Сообщите, Вас и правда назвали в честь Смоктуновского? — В полной мере вероятно. В те годы, в то время, когда я появился, он был весьма популярен. Роман своих родителей развивался в эру театрального бума и суперпопулярности БДТ, где игрался тогда Смоктуновский. Не смотря на то, что, может, подобрать увлекательное имя к несложной фамилии.
Увы, на данный момент уже этого у своих родителей не определить, их уже нет.
Екатерина Зоркина МК-Воскресенье (300851), №20, 13 мая 2007
